Владимир Алмаметов - Карта «ФЕНИКС»

Придя к себе домой, он заперся в кабинете и начал составлять завещание, которое собирался отнести Синицыной, чтобы обезопасить себя и проверить теории. Долго думая, на чье имя его составить, он не мог приступить к работе. За годы своей практики в фирме, он научился очень многому, в плане умения составлять документацию и теперь знал, даже, как пишутся завещания, во многом, поэтому он не хотел давать его читать Синицыной. Но, даже при знании составления завещаний, он не имел понятия, как, а самое главное – на кого, его писать. В его голове, прокручивались самые разнообразные схемы, которые были, одна хитрее другой. Сначала, он хотел все отписать бывшей жене, что сейчас, была непонятно где. Потом, он думал, а как же будет его дочь, которая, забегая вперед скажу, что была, «совсем не сахар». Имелись различные комбинации между партнером, государством и фирмой «Астрея», чтобы проверить теорию об убийстве. Даже и была такая, что каким-то образом, после его смерти, создастся фирма, где неизвестный человек, будет заниматься тем же самым и если будет походить по характеру на самого Лукьянова, то ему все и достанется. Составить завещание, оказалось намного труднее самой мысли о нем. Но Лукьянов, в силу своей природы, не хотел сдаваться и поэтому, продолжал усердную работу своего мозга и мыслительных процессов. Так он просидел до самого вечера и не написал ни строчки. Затем, его осенило, что необходимо сообщить о своем решении Анне Синицыной, пока она не ушла с работы. Набрав номер, он долго ждал, пока та ответит, в один момент, хотел уже повесить трубку, но услышал голос своего юриста:

– Да… – Раздалось с протяжностью из трубки.

– Алло, Анна, это Лукьянов, я хочу сообщить вам о своем решении, которое я принял. – Сказал очень четко Лукьянов.

– Да, я вас слушаю! – Говорила очень официально Синицына.

– Я подумал. Нет! Я решил, что не буду писать никакого завещания, потому что, на самом деле, все обдумав, я пришел к выводу, что это не обоснованная паника! – Заключил Лукьянов, все с той же четкостью и решительностью.

– Хорошо! А то, вы как-то странно себя вели, видимо, теперь уже успокоились и все в порядке? – Интересовалась Синицына, с уже изменившейся интонацией.

– Да, я чувствую себя намного лучше, спасибо, что уделили мне внимание в вашем офисе. До скорой встречи. – Поблагодарил и попрощался Лукьянов, слегка изменив свой тон, на немного фальшивый, но все же неприметный.

– Всегда рада вам помочь! До свидания! – Попрощалась и повесила трубку Синицына.

Этот звонок, был частью хитроумного плана Всеволода Лукьянова, на случай, если за ним или за ней следил кто-то. Он решил, что так, следившие расслабятся и тогда, он сможет спокойно отнести свое завещание в офис юриста. Сходив на кухню, он достал из холодильника томящийся там коньяк и налил полный стакан, который забрал с собой в кабинет. Выпив, сразу половину, он поставил его на стол, а затем принялся дальше размышлять над завещанием. На улице уже была сплошная темень, а в такой обстановке, когда вокруг темно и ты находишься в собственном кабинете, всегда думается лучше. Тем более, что сейчас, он был, абсолютно один, в своем огромном доме, где также жила и его дочь, которая вечно где-то шлялась и веселилась. Лукьянов исписал огромное количество бумаги, но так ничего путного и не написал. Затем, он стал искать то, что казалось ему, наиболее удачными идеями и начал совмещать их в один лист бумаги. Позже, когда время уже подходило к полночи, а он, за весь день, крайне устал, Лукьянов взял новый лист бумаги и все же, смог написать и составить завещание. Когда, он обдумывал то, что сейчас лежало перед ним, то не мог поверить, как иногда все на самом деле, очень просто. Допив свой стакан коньяка, Лукьянов спрятал бумагу в конверт, который взял с собой и пошел спать.

Спустя, около недели, Всеволод Лукьянов, вновь пришел в офис к Анне Синицыной, но теперь, как раз, перед ее уходом, поздним вечером. Опять же, постучавшись, он дождался, пока она сама к нему выйдет и откроет дверь. Она не была удивлена этому появлению, потому что в глубине души, услышала в том, первом визите, долю настойчивости и решительности и теперь, ждала этого нового появления Лукьянова.

– Здравствуйте, а, вы, видимо, по поводу установки окон! К сожалению, я уже ухожу, но не могли бы вы оставить мне все иллюстрации, а я бы с удовольствием их просмотрела! – Говорила Синицына, на языке, понятным обоим.

– Да! – Начал каким-то высоким голосом Лукьянов. – Вот держите! – Отдал он ей конверт, а затем приблизился к уху, чтобы шепнуть. – Не открывайте его, выполните для меня маленькую просьбу, слегка преступив закон.

Синицына посмотрела на него каким-то странным взглядом, немного, где-то обвиняющим, но потом, вздохнула и приняла конверт.

– Значит, эти образцы, должны быть в безопасности!? Хорошо, я буду лично хранить их при себе и отдам только вам обратно, когда потребуется! – Проговорила Синицына.

– Отлично, об оплате за работу, я думаю, мы договоримся позднее, чтобы не отвлекать вас от личных дел, в нерабочее время. – Заключил Лукьянов.

– Да, разумеется, всего доброго! – Попрощалась Синицына с Лукьяновым.

Он пошел молча и ничего не сказал в ответ. Придя домой, он снова начал думать про то, что сделал сегодня. Он спрашивал себя о том, насколько правильным оказалось его решение, относительно того, что было указано в завещании. Лукьянов зашел в комнату своей дочери, которая, на удивление, сегодня была дома и уже спала. Он заметил, что свет, около кровати дочери, был включен, а сама она, накинув одеяло, только из половины, крепко спала. Посмотрев на нее, каким-то взглядом, совсем не напоминавшим отцовский, он вспомнил всё, с чего начинал и как ему это давалось, затем посмотрел на лицо дочери и дотронулся рукой, чтобы погладить его, но лишь слегка коснулся несколькими пальцами. После этого, он выключил свет и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Из далеких времен, которые уже прошли, мы с вами, перенесемся, в наше время, которое стоит на дворе – сейчас.

Спустя более десяти лет, с того момента, как завещание было отдано юристу, Всеволод, даже как-то позабыл о тех мыслях, которые тревожили его когда-то. А забыл, потому что, время-лечит, если рану – не тревожить. Сама Синицына, никогда не заговаривала на эту тему, с Лукьяновым, потому что понимала, насколько ситуация была конфиденциальной и важной для него. Отмечу, что она сдержала данное обещание и не открывала конверта с завещанием, после того, как отправила, в свое личное хранилище, до определенных событий, которые, в течение десяти лет, так и не произошли. Во многом, Лукьянов позабыл о причине написания завещания, из-за других, произошедших событий, которые вы, уважаемый читатель или читательница, обязательно поймете, даже без моего указания на них. Также скажу, что Синицына и Лукьянов, стали еще ближе, со времен передачи завещания, потому что, такие обстоятельства, всегда показывают, что представляет из себя, человек внутри.