Катя Чудакова - По когтю льва

– Так вам нужна помощь? – расплылась в фальшивой улыбке нижняя часть бульдожьей мордашки Иды. – Вы попали как раз туда, куда вам нужно! Конечно, мы поможем… Мы с мужем живем в Берлине уже не первый год, так что все входы-выходы знаем. Вам надо поднакопить наличности, подготовить документы…

– Но, вот с документами…

– Это не проблема! – обнадежила опытная торговка. – Будут деньги – сделаем папиры.

– И сколько стоит паспорт? – сглатывая комок в горле, с крестьянской прямотой поинтересовался Виталик.

– Паспорт? Какой паспорт ты имеешь в виду – советский или немецкий?

– Ну, немецкий, наверное, лучше… – задумался Виталик, но Саша его прервал:

– Посмотри на себя! Немец! Ха-ха! А как говорить начнешь… Диалект какой федеральной земли вы используете в своей речи? Хэндэ хох, и дальше – «в огороде бузина, а в Киеве дядька»?

– Почему нет? – пожала гренадерскими плечами Ида. – В Германии живет полно поволжских немцев, их тут называют «красными». Они по-немецки разговаривают не лучше вас, да и с виду… вылитые «совки». Так что вы под них вполне сканаете. Но немецкие бумаги подороже будут…

– И почем? – опять поинтересовался Виталик и добавил: – За советский…

– По две тысячи за штуку.

– Две тысячи? – побледнел Виталик. – Две тысячи… чего?

– Ну не рублей же! – презрительно зыркнула на него Ида. – Марок! Бундесмарок! Или вы предпочитаете расплачиваться долларами?

– Н-нет, нет! Все в порядке! – вмешался Саша Кухарский. – Мы заплатим вам, если вы поможете. Нам нужны три паспорта через месяц.

– Деньги вперед. И принесите фотографии нужного формата.

Возвращаясь на территорию расположения своей воинской части, ребята оживленно дискутировали:

– Ты с ума сошел! Где мы возьмем шесть тысяч марок? Что, ты танк собираешься продать? – нападал на друга Виталик.

– Не суетись! – Саша был ведущим в их троице, поскольку легко умел находить выход из самых хитроумных жизненных сплетений. – Есть у меня некоторые соображеньица на этот счет. Веди себя, главное, спокойно. Не хватало еще привлечь к себе внимание раньше времени. Если Серегу пустят в увольнение на следующей неделе, он сходит в магазинчик еще – лишний раз прощупать почву не помешает. А деньги будут… – задумчиво произнес он.

– Вот Сережка обрадуется, что мы нашли такую точку… – Виталик представил себе горящие глаза друга, которого сегодня не было с ними во время прогулки по городу. Для бывшего детдомовца Сергея Кудрявцева само слово «заграница» звучало почти как «рай». Шикарные машины, обилие продуктов в магазинах и джинсы в свободной продаже – все это сказочное изобилие сразило парнишку наповал. Почти с первого дня пребывания в Германии у него затаилась мечта – остаться здесь жить. Тем более, что на родине его никто не ждал, и блестящих перспектив на будущее не предвиделось.

– Смотри, все-таки будь осторожен! Сережка плохо умеет скрывать эмоции, так что постарайся не сообщать ему ничего прямо в казарме, когда вокруг полно народу. Вызови его в туалет или красный уголок. Я постараюсь заглянуть к вам завтра.

Саша находился в несколько привилегированном положении по сравнению с Виталиком и Сережей. Он был художником, и до призыва в армию успел отучиться на двух курсах художественного училища. Армейские музыканты и художники жили отдельно от других и частично были освобождены от строевой подготовки, у них были свои занятия – репетиции, выступления и выпуски газет.

Среди этой солдатской элиты была парочка «сынков», которых высокопоставленные родители по каким-то причинам не освободили от армии, но, тем не менее, позаботились, чтобы служба их отпрысков проходила без напряжения и в хорошем месте.

Избалованный капризный сынок второго зам. министра транспортного машиностроения Юра Савельев был чересчур косолап для танцора и бездарен для художника или музыканта. Тем не менее, он числился в армейском оркестре ударником и присутствовал на концертах и некоторых репетициях. А остальное, в обилии имеющееся у него свободное время, занимался своим маленьким бизнесом – перепродажей сигарет из военторга. При том, что далеко не каждому офицеру удавалось запустить руку в табачные склады, а про солдатиков и говорить нечего.

После визита в расположение части папы-зам. министра, который к тому же оказался хорошим приятелем командующего войсками, расквартированными в Восточной Германии, Юра чувствовал себя хозяином положения – вел себя так, как ему было удобно, не обращая внимания на уставы, построения, воинскую дисциплину.

Именно у него, по расчетам Саши Кухарского, имелись запасы наличности. Он даже как-то случайно подметил место предполагаемого тайника.

Именно об этом тайнике подумал Саша, когда всплыла неимоверная для простых солдат цифра в шесть тысяч марок. Они, конечно, и сами кое-что подкопили. Но там и тысячи не наберется, а сразу заработать много денег можно только одним путем – продавать боеприпасы и оружие. До таких высот даже сыну министра не допрыгнуть, если он простой солдат. Остается одно – «позаимствовать» у Юрика Савельева тысчонок пять бундесмарок. Думать о том, что это самое банальное воровство, Саше не хотелось. Коль уж собрались преступать закон «по-крупному», то на такую мелочь можно вообще не обращать внимания. Тем более, по большому счету говоря, эти денежки тоже ворованные.

«Грабь награбленное! – к этому призывали люмпенов вожди революции. Вот мы и восстанавливаем социальную справедливость!» – Саша развеселился от собственных мыслей, но не стал на всякий случай раскрывать единомышленникам источник финансирования их грандиозных планов. К тому же, он пока не был уверен, остался ли тайник на прежнем месте, и достаточно ли в нем собралось денег.

Через две недели в увольнительную пошел только Саша. «Работники искусства» пользовались этой привилегией гораздо чаще «простых» солдат. Во внутреннем кармане гимнастерки образовалась приятная припухлость из аккуратненько сложенных банкнот. Ребята поскребли «по сусекам» и набрали ровно тысячу. Вместе с тремя фотографиями паспортного формата это служило первым шагом к изготовлению гражданских документов для решивших дезертировать из армии солдат.

– Я же сказала, деньги вперед! – не терпящим возражений голосом заявила Ида Роксман, бросив взгляд на состоящую из мелких купюр пачку бундесмарок.

– Вот деньги! – недоуменно приподняв бровь, сказал Саша, придвигая к ней съехавшую набок стопку денег.

– Ты хочешь сказать, что здесь шесть тысяч? – ехидно сощурив и так едва видные щелочки глаз, поинтересовалась торговка.

– Это задаток! – уверенно заявил Саша. – Остальное отдадим, когда будем забирать паспорта. – Да и, кстати, нам надо будет переодеться. Три футболки, трое джинсов и три пары кроссовок. Договорились?