Валерия Вербинина - Вуаль из солнечных лучей

– Он был оскорблен до глубины души тем, что Уортингтона убил не он, – сдержанно отозвалась Амалия. – Вам судить, считать это странностью или нет.

– И больше вы ничего не заметили?

– Может быть, вы мне скажете, что происходит? – вопросом на вопрос ответила баронесса Корф. – Вы говорите о Сергее Васильевиче, выпытываете подробности нашей с ним встречи… Мне бы хотелось все-таки понять, к чему все это, потому что тогда мне будет гораздо проще вам помочь.

– К чему все это, – эхом повторил Осетров и с обманчиво рассеянным видом побарабанил пальцами по столу. Амалия, однако, видела, что ее собеседник собран, сосредоточен и лишь мысленно прикидывает, какой ему тактики держаться. Невольно ее охватила тревога. – К чему, к чему… Боюсь, сударыня, что у нас проблемы.

– У нас?

– Да, у Особой службы, у вас, у меня и… Словом, у всех.

– Насколько они серьезны?

– Пока не знаю. Дело в том, что Ломов исчез.

И он впился взглядом в ее лицо, подстерегая малейшее изменение в его выражении. Но Амалия так удивилась, что, не сдержавшись, выпалила:

– Не может быть!

– Чего не может быть, сударыня? – с убийственным сарказмом поинтересовался ее собеседник.

– Я хочу сказать, – пробормотала Амалия, нервничая, – что… что это совсем не в духе Сергея Васильевича. Я имею в виду…

– Тут, как ни странно, я соглашусь с вами, – сжалился над ней Осетров. – Впрочем, у нас есть основания считать, что его исчезновение… оно, так сказать, произошло не вполне… не вполне, кхм, добровольным путем.

– Вы хотите сказать, что его похитили?

– Не так категорично, сударыня, – поморщился резидент. – Скажите-ка мне лучше вот что: в Испании вы получали какие-нибудь известия от Ломова?

– Нет.

– Вы уверены?

– Нет нужды задавать мне подобный вопрос. Разумеется, я уверена, коль скоро сказала «нет».

– А вам, случаем, неизвестно, что Ломов делал в Париже после того, как вы оттуда уехали?

– Насколько я знаю, у Сергея Васильевича не было в Париже никаких дел, – с неудовольствием ответила Амалия. – Он должен был вернуться в Петербург.

– И сесть на Северный экспресс как раз в тот день, когда вы отправились в Испанию на Южном [3] Северный экспресс (Норд экспресс) с мая 1896 года связывал Париж с Петербургом. Южный экспресс шел из Парижа в Лиссабон через Мадрид. , – подхватил Осетров. Его глаза сверкнули. – Однако господин Ломов опоздал на экспресс, потому что, представьте себе, запил.

– Плохо, – пробормотала баронесса Корф, передернув плечами. – В такой профессии, как наша, это серьезная ошибка. Вы кого-нибудь приставили к Сергею Васильевичу, чтобы он не наломал дров?

– Нет, вы сначала послушайте, – усмехнулся Осетров. – Ломов напился и заперся в своем номере. Пока его будили, поезд ушел. На следующий день Сергей Васильевич пришел ко мне, трезвый как стеклышко, и извинился за вчерашнее. Он объявил, что готов вернуться домой следующим экспрессом. Сейчас Северный экспресс два раза в неделю ходит до Петербурга, и раз Ломов пропустил поезд в среду, он должен был уехать на том, который покидает Париж в субботу.

– В два часа с четвертью, – не удержалась Амалия. – С Северного вокзала.

– Совершенно верно. Одним словом, я не слишком беспокоился. В конце концов, человек может выпить лишнего… с кем не бывает, и опоздать на поезд тоже может, ничего особенного тут нет. Однако вскоре я узнал, что в свободное время господин Ломов ходил встречаться с секундантами покойного Уортингтона, с доктором, а также ездил на место дуэли. Скажите, Амалия Константиновна, что бы вы подумали на моем месте?

– Что Сергей Васильевич притворился пьяным и нарочно пропустил поезд, чтобы расследовать смерть полковника, – сказала Амалия.

Осетров удовлетворенно кивнул.

– Вот! И я, госпожа баронесса, решил точно так же. Поэтому один из моих людей сопровождал в субботу Сергея Васильевича на вокзал и проследил, чтобы он сел в вагон.

– А потом? – спросила Амалия.

– Дальше, сударыня, начинается самое интересное. Багаж господина Ломова прибыл в Россию, но хозяина багажа в вагоне не оказалось. Он исчез, и, по нашим сведениям, это случилось еще до того, как поезд пересек французскую границу.

– По вашим сведениям? Значит, вы уже наводили справки?

– Сударыня, вы же знаете, что я некоторым образом отвечаю за всех наших людей, которые находятся на территории Франции, включая агентов Особой службы. Я получил из Петербурга предписание выяснить, что могло случиться с господином Ломовым. Разумеется, я сразу же принял его к сведению и подключил своих людей.

– Надо было осмотреть купе, в котором он ехал, – решительно сказала Амалия. – Опросить кондукторов и пассажиров, особенно тех, которые ехали с ним в одном вагоне. И не забывайте, что из-за разницы в ширине нашей и европейской железнодорожной колеи на станции Вержболово пассажиры переходят из одного состава в другой, то есть осматривать купе надо в том составе, который выехал из Парижа.

– О да, сударыня, я бы действовал именно так, будь я французским полицейским и имей соответствующие полномочия. Проблема в том, что их у меня нет. Многие пассажиры – граждане иных государств, кондуктора – французы и немцы, и мы не имеем права их допрашивать. Разумеется, мои люди употребят все усилия, чтобы узнать, куда пропал Сергей Васильевич. Тем более что все-таки удалось осмотреть купе, в котором он выехал из Парижа, и этот осмотр дал определенные результаты.

– Могу ли я узнать, какие именно?

– Полагаю, что можете, госпожа баронесса. В купе была борьба, на оконном стекле осталась трещина, диванная обивка в одном месте продрана чем-то острым. Следов крови мы не обнаружили, но их могло и не быть, вы же понимаете…

– Кто ехал в купе с Сергеем Васильевичем?

– Никто. Он выкупил оба места. По его словам, он терпеть не может, когда рядом кто-то храпит. Тогда я не обратил на это внимания, а сейчас думаю: может быть, он опасался кого-нибудь?

– Если так, то Сергей Васильевич уж точно не стал бы садиться в поезд средь бела дня на глазах у всех. Кстати, вы узнавали – может быть, кто-нибудь еще из пассажиров исчез? Или, может быть, не пассажир, а кондуктор?

– Если мои сведения верны, – медленно проговорил Осетров, – никто из пассажиров и никто из кондукторов не исчезал. – Резидент выдержал паузу. – Как по-вашему, что там произошло?

– Возможно, Сергей Васильевич узнал что-то о дуэли, – сказала Амалия, хмурясь. – И его решили заставить замолчать. Раз в купе была борьба, значит, на него напали. Если тела нет в поезде, его должны были выбросить наружу, и оно лежит на насыпи… а может быть, и нет, потому что экспресс проезжает по мостам над несколькими реками, и самое надежное – сбросить труп в воду. После этого убийца или убийцы вернулись в свое купе и спокойно вышли на станции, до которой у него или у них был билет. Думаю, расследование надо начать со списка пассажиров. Поскольку речь почти наверняка идет об умышленном убийстве, вряд ли преступники покупали билеты до Петербурга или даже до Берлина. Прежде всего стоит проверить тех, кто покинул поезд еще на французской территории.