Вадим Сухачевский - Из архивов тайного суда

ЫШ АБАРАК БУЗЫК

ЛУКА ФОМА

* * *

ИЗ ОДЕССЫ ВЕЗУ НАВАР ТЧК

ВЫЕЗЖАЮ НЫНЧЕ ТЧК ЗАТЕМ ИЗ ПИТЕРА ОТПРАВЛЯЮСЬ В ГЕЛЬСИНГФОРС ЗПТ ТАМ ВСЕ ГОТОВО

ЧА

5-я глава

«Превыше всего». – Уроки игры в покер. – Как искать Аспида? – Котовский. – Подлинный рыцарь и несчастная барышня.

– ?!

– Да, да, именно! Проиграться! – самодовольно подтвердил мон женераль. – Проиграться в пух и прах! К чертовой бабушке! Проиграть не менее сорока тысяч – вон они, деньги, в том бауле только того и дожидаются! И уж коли я так решил, то так тому и быть, и этому не помешают никакие синематографы, никакие революции! Любой ценой, пускай даже бесчестной – но всенепременно проиграться. Это – превыше всего!.. – И, немного подумавши, наконец решился: – Так и быть, штабс-капитан, поведаю, удовлетворю ваше любопытство… Но только уж смотрите, молодой человек, – чтобы больше – ни единая душа!..

Я дал клятвенное обещание, что буду нем как могила, мое слово чести полностью удовлетворило старого вояку, и он для начала спросил:

– Вам известна такая игра – покер?

Он бы еще спросил меня, видел ли я вообще карты в своей жизни, или, скажем, знаю ли, где расположен Санкт-Петербург!

– Exellent! 25 25 Отлично! (Фр.) Мы еще под Плевной пристрастились к этой с виду достаточно простой игре, я имею в виду себя и своих боевых товарищей. Поначалу играли на сущие пустяки, так, для времяпрепровождения, потом брали все выше, выше… Давайте, однако, штабс-капитан, поупражняемся еще, и тогда я приступлю к подробностям…

Генерал перетасовал колоду вполне грамотно, так, как я его учил, с третьего раза вытащил наконец-таки им же самим заказанную карту, восхитился этим и с благодушным видом произнес:

– Слушайте же!

Содержание его рассказа было таково. Их, некогда молодых офицеров, близких друзей, далее разлучила судьба, но они дали друг другу клятвенное обещание, что раз в год, ровно двадцать второго октября (это день окончания ими кадетского корпуса), они непременно будут встречаться в Санкт-Петербурге играть там в покер, ну и еще для кое-каких мужских забав («J'espère que vous me comprenez! 26 26 Надеюсь, вы меня понимаете! (Фр.) »). Это продолжалось вот уже более четверти века, без единого, – слышите! без единого! – пропуска, несмотря даже на войны. В последние годы за покер садились в доме г-на Кружевницына, ныне тайного советника («Вы, возможно, сударь, о нем слышали»). Ну, бывало, что и по тысяче-другой выигрывали-проигрывали, сумма для каждого, в общем, посильная. А вот в прошлом году – надо же!..

– Представляете, у меня уже, смотрю, чуть не десять тысяч выигрыша. Ладно, Володя-то Кружевницын богат, а для Игнатия Бодрова, генерал-лейтенанта (понятно, в отставке) и для Илюши Курепова, опального губернатора (а проигрывают-то главным образом они) потерять четыре-пять тысяч – серьезное дело. Я уж и не рад своему выигрышу, хочу проиграться – да никак не выходит! Блефую в наглую, ставя большие деньги, – так они отпасовывают в последний момент, и снова оказываются в проигрыше! Заторговываюсь, имея на руках лишь хилых три семерки; Илюша меня закрывает, – и что у него, по-вашему?

– Неужто три шестерки?

– Точно так-с! И это за вечер – из разу в раз!

– В таких случаях говорят «пошлò», – вставил я.

– Пошлò, черт бы его… – печально отозвался генерал. – И так оно, чтоб его, пошлó, что к концу игры у меня выигрыш в сорок тысяч, Володя Кружевницын в нулях, а у Игнатия и у Илюши передо мной по двадцать тысяч долга… Нет, они, конечно как люди чести долги свои месяца через три мне в Одессу выслали, но, как я узнал, Илюше для этого пришлось свое единственное имение в Вятской губернии заложить, а Игнатию взять кредит в банке. А как расплачиваться будет? Пенсион не большой, и детишек пятеро.

Ну, думаю, ладно: уж в следующем-то году проиграюсь непременно, – а тут этот синематограф, нате вам. La révolution у них, понимаете ли, нашли тоже время, господа революционисты, когда тут такое дело!

И главное – вы понимаете, штабс-капитан, чтò могут подумать, ежели я в назначенный день не явлюсь? Могут подумать, что Валериан Богоявленский прибрал их денежки и теперь, как последний жид, трясется над ними, страшится упустить их из рук! Нет, не таков генерал-аншеф Богоявленский! По такому случаю никакой синематограф его не остановит! Бог даст, прорвемся!.. – Вдруг вид у него стал уже не таким победительным. – Только вот боюсь… – проговорил он.

– Чего, мон женераль?

– Боюсь, оно мне снова «пойдет», как в прошлый раз «пошло»… Но ежели вы меня сейчас как следует обучите…

Я сказал, что надо было ему раньше сообщить о своих целях и о том, что речь идет о покере.

– В покер можно и совсем по-другому проиграть, гораздо проще, – сказал я ему.

– И – как же?

– Говорите, ваши друзья давно уже играют в эту игру?

– Как я сказал, уже более четверти века.

– В таком случае, они обладают достаточным опытом?

– О-о-о!

– А игра, как известно, психологическая, и они умеют наблюдать за противником.

– И что с того?

– Ну-ка, представьте себе, что вы блефуете. Вы при этом обычно сидите с непроницаемым лицом?

– Какое имею, с таким и сижу.

– А вы всякий раз, блефуя… ну, скажем… ну, скажем надувайте губы.

– Как-нибудь вот так?

– Очень неплохо. Опытный игрок со второго – с третьего раза поймет, что это всегдашний признак блефа. Блефуйте так почаще, ставьте при этом побольше, и ваши противники непременно окажутся в выигрыше. Ну а при сильной позиции всегда прокашливайтесь позвучнее.

– Примерно так? – показалось, что даже вагон чуть тряхнуло.

– Можно и потише.

– Вот так? (На сей раз лишь бронзовый подсвечник дрогнул на столе.)

– Если еще вдвое тише, то будет совсем хорошо. И менее нарочито.

– Так?

– Великолепно, мон женераль! И если вы будете делать так всякий раз, когда у вас на руках что-нибудь посильнее «стрита», то снова же ваши партнеры уловят это и, не имея у себя сильных карт, станут пасовать, а в таком случае много вам все равно не выиграть. И если обе эти позиции вы соизволите все время помнить, то в целом вы непременно проиграетесь.

– Даете слово?

– Слово чести! Хоть сто тысяч проиграете, если такова будет ваша воля.

– Сто? Нет, это уж будет чересчур. Но сорок тысяч должен проиграть всенепременно… Значит, губы вот так… А кашлять вот так… Право же, как все просто! Вас мне, видно, сам Господь послал!.. Однако же, – добавил он, – ваш предыдущий фокус тоже до крайности, до крайности любопытен! Кому-нибудь при случае покажу. Еще малость поупражняюсь, если вы не возражаете.

О, ничуть я не возражал! Теперь, когда его высокопревосходительство нашли для себя занятие, можно было спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. На возгласы генерала «bravo!» (в случае удачи) или, в противном случае, «ремиз!» я старался не отвлекаться. Итак…