Наталья Павлищева - Лоренцо Великолепный

– Лоренцо, я предлагаю посмотреть дочерей Орсини. Семья римская, богатая и уважаемая. Кажется, у мадонны Маддалены Орсини есть дочь подходящего возраста с прекрасной репутацией.

Лоренцо только кивнул.

– Я сама отправлюсь туда, чтобы посмотреть нескольких девушек, и напишу тебе.

Сын снова кивнул:

– Да, мама. Я понимаю, что это неизбежно и доверяю твоему выбору. Вашему выбору, – поправил он сам себя, заметив тревожный взгляд отца.

Это выглядело почти государственной изменой – Лоренцо искали невесту за пределами Флоренции. Мать Лоренцо Лукреция из рода Торнабуони, что же ей понадобилось в Риме, этом захолустье среди вековых развалин, среди неучей и расфуфыренных невежд? И хотя невесту пока не нашли, недовольство сограждан уже обрели. Однако на сей раз флорентийцы даже ворчать вслух не посмели. Кто может открыто обвинить Медичи в таком выборе, если почти все богатые семьи Флоренции так или иначе запятнали себя участием в заговорах против них? Смутное время, сейчас даже родным доверять надо с опаской…

Пьеро простил своего двоюродного брата Пьерфранческо, даже вернул того из ссылки, впрочем, настояв на жизни в загородном имении в Требьо, где нет крепости и возможности поднять новый бунт.

Донна Лукреция сумела разглядеть будущую невестку, хотя для этого пришлось применить хитрость. Сначала мать Лоренцо «случайно» встретила Маддалену Орсини с ее дочерью Клариче в церкви, потом на улице, но поскольку девушка была слишком скромна и даже глаз не подняла, понадобился еще один маневр.

– Ты уверен, что это ее окна? – вопрошала донна Лукреция Джентиле Бекки, указывая на окна напротив дома, в который они пришли.

– Да, миледи. Все точно, это окна комнаты миледи Клариче Орсини.

Зачем понадобилось Лукреции Медичи глазеть на окна возможной невестки, договорившись для этого с хозяевами дома напротив? Она хотела убедиться, что девушка не торчит в праздности у окна всякую свободную минуту. Лукреция целый день сидела, но ничего порочащего Клариче не увидела. Не глазела девица Орсини по сторонам.

Лукреция написала во Флоренцию о вполне приемлемом внешнем виде Клариче, ее здоровье и скромности, даже робости.

Такой брак горячо поддержал кардинал тосканский Латино Орсини, дядя невесты, переговоры еще только шли, а он уже называл Лоренцо родственником. Для обоих семей это был выгодный брак. Орсини старинный род, богатый, но теряющий свои позиции в Риме из-за происков соперников, им были нужны Медичи – фактические правители Флоренции, особенно наследник рода Лоренцо. А что нехорош собой, так кто на это смотрит, когда есть деньги и власть?

Лоренцо вспомнил, что несколько раз видел эту Орсини, когда жил в Риме, обучаясь у Джованни Торнабуони премудростям банковского дела. Никакого следа в его памяти будущая супруга тогда не оставила, но и дурного о ней от своих римских приятелей Лоренцо тоже не слышал. Было понятно, что этот брак особого счастья не принесет, но и разочарований тоже. Еще неизвестно, что лучше.

Приданое было обещано в шесть тысяч флоринов, хотя большой роли это не играло.

Время шло, а свадьбу все не назначали. Нет, никто не отказывался, но и не торопился. Страдала разве что невеста. Дядя жениха Джованни Торнабуони расписывал племяннику Клариче в самых радужных тонах и умолял, если тот не может приехать, хотя бы написать невесте.

– О чем я ей должен писать? О любви? О будущем счастье или о том, что испытываю неземное блаженство при одной мысли о ней? Подскажи.

Джентиле Бекки в ответ убеждал черкнуть хоть пару вежливых ни к чему не обязывающих строк. И влюбленный, правда платонической любовью в прекрасную Лукрецию Донати, Лоренцо выдавил из себя эти пару строк.

Невеста ответила парой удивительно пошлых любезных фраз.

– Умна?! Да она дура беспросветная! – возмущался Лоренцо.

И снова Бекки успокаивал:

– Едва ли писала она сама. Скорее всего, переписала с материнского черновика. Что еще может сообщить тебе та, которой нужно выглядеть как можно скромнее и благовоспитанней?

– Наверное, ты прав. Хорошо бы… Одной скромности и робости мне будет недостаточно.

– А что тебе нужно, чтобы жена наставляла рога всякий раз, когда ты сам наставляешь ей?

Лоренцо невесело рассмеялся в ответ:

– Неужели невозможно быть счастливыми в браке?

В феврале 1468 года молодежь Флоренции решила устроить турнир, да такой, чтобы запомнился надолго. Что это было – прощание Лоренцо Великолепного с юностью и свободной жизнью или сам праздник юности?

Формально праздновали примирение итальянских государств, а также двадцатилетие Лоренцо Медичи.

Огромная толпа вокруг арены на Санта-Кроче едва не затоптала несколько человек, всем было любопытно взглянуть не столько на состязание в умении владеть оружием, сколько на богатейшие наряды участников, их лошадей и их доспехи.

– Лоренцо едет!

– Великолепный!

– Где?

– Да вон же впереди, где твои глаза?

С тех пор Лоренцо стали называть Великолепным все чаще.

Двенадцать разодетых пажей и знаменосец со штандартом впереди. На штандарте Верроккьо нарисовал девушку с венком лавра и радугу над ней. И девиз «Эпоха возвращается». Не стоит спрашивать, что за эпоха. Лоренцо и его друзьям надоела вражда, хотелось красоты, любви, античной мудрости и свободы.

– Это донна Лукреция Донати нарисована, – сразу поняли самые догадливые.

Но сам Лоренцо на великолепном скакуне, присланном в подарок королем Неаполя, ехал не в цветах Лукреции Донати, а в тунике флорентийских цветов – красном с белым. Бриллианты, жемчуга, золото… Дотошные потом подсчитали стоимость наряда – десять тысяч флоринов.

Не хуже разодет и Джулиано – в серебро.

– Слабоват конь-то… Как он биться будет?

Зря сомневались зрители, Лоренцо пересел на боевого коня, присланного в знак примирения из Феррары, надел доспехи – подарок Галеаццо. Вот теперь в его одеянии присутствовал цвет его Дамы Лукреции Донати – темно-лиловый.

Бились от полудня до заката.

Сам Лоренцо потом честно записал в дневнике, что вовсе не был лучшим, но получил награду победителя из рук Лукреции Донати. Разве друзья могли не сыграть в поддавки ради победы своего обожаемого Лоренцо?

Этот турнир действительно остался в анналах.

На следующий день виа Ларга с утра была запружена желающими поздравить победителя – Флоренция славила нового правителя, хотя Пьеро Медичи еще был жив.

Сам Пьеро не мог присутствовать ни на турнире, ни даже на последовавшей в июне свадьбе сына, болезнь окончательно приковала его к постели.

Почти сразу прекрасная Лукреция Донато почувствовала угрозу своей власти над Медичи. Рядом с ней появилась та, которую прославит не столько красота, сколько очарование – Симонетта Веспуччи.