Наталья Александрова - Галоша для дальнего плавания

– Он с нами не живет, – мама говорила, почти не разжимая губ.

– Почему? – Маша уже перестала удивляться своей смелости.

– Потому что он нас бросил! – Мама повысила голос. – Он нам не нужен, мы прекрасно проживем и без него! И чтобы больше я не слышала от тебя никаких разговоров на эту тему!

Когда мама повышает голос, лучше с ней не спорить, эту истину Маша усвоила с пеленок. Ужин закончился в полном молчании, Маша даже, давясь, доела ненавистные резиновые сосиски.

У бабушки все было очень вкусно, она пекла румяные пироги с капустой, жарила замечательные блинчики с яблоками, Маше очень нравилось заворачивать их аккуратными треугольничками. Иногда они с бабушкой вместе пекли песочное печенье – бабушка раскатывала тесто, а Маша формочками вырезала из него различные фигурки. Еще ей очень нравились слоеные пирожки с мясом – крошечные, на один укус, смеялась бабушка.

Дома же вечно были сосиски, даже в выходной, мама повторяла, что ей некогда готовить для Маши разносолы.

О папе они больше не говорили, но Маша много про него думала. И сумела вызвать в душе одно воспоминание: сильные мужские руки поднимают ее в воздух, она прижимается к слегка колючей щеке, а земля где-то далеко внизу.

Возможно, это и был папа? И что значит – бросил? Взял на руки и бросил вниз? Маша такого не помнит, хотя, если падать с такой высоты, было бы больно. Вон позавчера она споткнулась и расшибла коленку, мама еще очень рассердилась, потому что пришлось возвращаться, чтобы переодеть рейтузы, так коленка болит до сих пор…

Маша больше не смела задавать вопросы про папу, но мама сама нет-нет да и напоминала ей, что папа Машу бросил и не хочет ее знать. К тому времени уже в школе Маша узнала, что бывают семьи, где родители расходятся, но папа хотя бы раз в месяц встречается с ребенком и дарит ему подарки. Или даже берет с собой в отпуск.

У Маши было все самое необходимое, раз в полгода мама брала ее в магазин и покупала все, что нужно, особенно не выбирая. А желанные подарки всегда приносила бабушка. Мама только поднимала брови, видя обновки и игры, но ничего не говорила, ей было некогда. Отдыхать Маша с бабушкой ездили в дом отдыха под Зеленогорском. Свой отпуск – не больше десяти дней – мама проводила в санатории без Маши.

Маша привыкла к такой жизни, она любила бабушку, которая баловала внучку, как могла, обращалась с ней ласково. Они много гуляли по лесу, бабушка рассказывала Маше про каждое дерево и про каждый цветочек, названия были какие-то забавные – венерин башмачок, разрыв-трава, болиголов, зверобой…

Как отдыхать с мамой, Маша понятия не имела. В те короткие часы, что они проводили вместе дома, мама вечно выглядела хмурой и озабоченной, часто разговаривала по телефону отрывистыми фразами и допоздна просматривала какие-то бумаги. Маша своим детским умом понимала ясно, что там, в лесу, среди деревьев и трав, мама была бы неуместна. Там люди гуляют расслабленно, с улыбкой на лице вдыхают воздух, напоенный ароматом нагретой сосны. Или присаживаются на бревнышке, подставив лица неяркому лесному солнышку. Маша не представляла свою мать в простом летнем платье в цветочек, она привыкла видеть ее всегда в деловом костюме.

Об отце Маша не вспоминала, не было в ее жизни такого понятия. К тому же мама так часто твердила, что Маша была не нужна ему с самого начала, что девочка наконец уверилась, что мать права.

Скандал разразился, когда Маше было тринадцать лет. Маме на работу позвонила какая-то женщина, представилась женой ее бывшего мужа и очень просила, чтобы мама брала с ее мужа поменьше денег – дескать, у них трудное финансовое положение, она сейчас не работает, а у нее, матери, деньги и так есть, она зарабатывает гораздо больше, чем отец ее дочки.

Неизвестно, что ответила ей Машина мама – возможно, стала отнекиваться и объяснять, что денег с Машиного отца она никогда не брала, возможно, грубо обругала – она это умела. А скорее всего, просто повесила трубку. И поехала к бабушке, потому что все происходило во время весенних каникул и Маша жила там. Мама приехала днем, уйдя с работы, что было делом неслыханным.

Ух как она кричала! Оказывается, бабушка все это время поддерживала связь с Машиным отцом, рассказывала о Машиной жизни, показывала фотографии, брала у него деньги, на которые покупала Маше одежду и подарки вроде бы от себя. Бабушка пыталась оправдываться – она ничего плохого не делала, копейки из тех денег себе не взяла, ребенку пыталась жизнь облегчить…

Мать была в такой ярости, что Маше хотелось спрятаться в шкаф, чтобы не видеть малинового лица и капель пота, стекающих по подбородку на воротник очередного делового костюма. Или закрыть глаза и очутиться далеко-далеко от этой комнаты, которую Маша так любила, от воплей матери, ее колючего ненавидящего взгляда, ее ранящих слов.

Бабушка внезапно махнула рукой и села на диван, напряженно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

– Чтобы я тебя больше возле ребенка не видела! – отчеканила мать холодным голосом, внезапно успокоившись. – Не смей даже звонить! Знать тебя не желаю!

Бабушка ничего не ответила, она сидела бледная, и губы ее дрожали.

Мама схватила Машу за руку и ушла. Всю дорогу они молчали, Маша боялась сказать хоть слово. Дома мать собрала все подарки, что Маша получала от бабушки за много лет, и выбросила их в мусоропровод. Маша снова не посмела перечить.

– Чтобы больше не смела ходить к этой… к этой… – мать сделала над собой явственное усилие, чтобы не сорвалось бранное слово.

«Как они мне все надоели! – думала Маша, лежа ночью без сна. – Все время врут, уже невозможно понять, как же все обстоит на самом деле. Был ли он вообще – мой неизвестный папа? Если он есть и живет в нашем городе, отчего бабушка никогда о нем не говорила? Тоже врала…»

После того случая мама накупила Маше всевозможных тряпок, а также плеер, компьютер и еще многое другое. Теперь она никогда не отказывала Маше в деньгах, только просила сказать, на что они нужны. Деньги у мамы водились, она отлично зарабатывала, они поменяли квартиру, купили новую мебель, плазменный телевизор и музыкальный центр. Машина маме не требовалась, теперь каждое утро у подъезда ее ожидала служебная «ауди» с водителем – солидным немногословным Михаилом Петровичем. Мама работала главным бухгалтером крупной торговой фирмы и буквально пропадала на службе. Но Маша не была предоставлена самой себе, мама нашла женщину, которая убирала квартиру, готовила и даже встречала иногда Машу, когда та возвращалась домой после художественной школы.

Это тоже было новшеством. Маша с детства хорошо рисовала – привыкла проводить долгие часы одна с альбомом и красками. Поначалу мама и слышать не хотела о рисовании – баловство это, несерьезное занятие, но после разрыва с бабушкой вдруг уступила.