Наталья Александрова - Галоша для дальнего плавания

Несчастный детектив отлетел в сторону, едва удержавшись на ногах, и подумал, что такой профессиональный хук он получил лет пятнадцать назад во время задержания известного вора-домушника по кличке Миша-амбал.

Ирина собралась с силами и теперь очень ловко и грациозно перебегала по комнате, уклоняясь от свекрови и что-то безуспешно пытаясь той сказать. Старая ведьма ее не слушала и только поливала отборными ругательствами, пытаясь от слов перейти к делу.

Подбитый глаз детектива заплыл, и он оставшимся глазом с несомненным мужским интересом наблюдал за прыжками и перебежками обнаженной красотки. Попытки вмешаться в происходящее он не повторял, поняв, что это ему уже не под силу.

– Кошка драная! – вопила свекровь. – Потаскуха подзаборная! Дрянь помойная!

Василий Макарович отметил, что заказчица начала повторяться, и подумал: это, возможно, означает, что она скоро выдохнется…

И в этот момент дверь комнаты медленно открылась и вошел любовник Ирины.

Вид у него был впечатляющий.

Мужчина был голый, только спереди его прикрывал кокетливый розовый передник, а на лице красовалась маска зайчика с длинными, жизнерадостно торчащими ушами. В руках сексуальный зайчик держал хромированный поднос с двумя бокалами, тарелочкой клубники и вазочкой со взбитыми сливками.

– А кого мы будем сейчас кормить клубничкой?! – донесся из-под заячьей маски дурашливый голос. – И кого мы сейчас намажем сливочками?

И только тут любовник Ирины узрел носящуюся по комнате разъяренную фурию.

Он попятился и издал какой-то звук, напоминающий рычание засорившегося унитаза.

Тетка, заметив милого зайчика, для начала запустила в него Ирининым сапогом. Ловким ударом она выбила из рук любовника поднос. Бокалы разлетелись с печальным звоном, клубника рассыпалась по полу, перемешавшись со сливками.

– Прелюбодей! Извращенец! Грязный развратник! – воскликнула Варвара Евстигнеевна с новым пылом, найдя свежий объект для своей ненависти. – Бесстыжий греховодник!

Перепуганный любовник попытался выскочить из комнаты, но разъяренная мегера бросилась ему наперерез. Схватив левой рукой заячью маску, она замахнулась правой, намереваясь нанести ему сокрушительный удар.

– Покажи свое поганое лицо! – завопила она, сдергивая маску. – Стыдно в глаза глядеть порядочной женщине?

И тут слова застряли у нее в глотке, и она в немом изумлении попятилась.

– Что же это? Как же это? Почему же это? – забормотала она в полной растерянности. – Да как же это понимать?

В конце концов Варвара уперлась спиной в платяной шкаф и вынуждена была остановиться. Сделав рукой странный жест, как будто пытаясь отмахнуться от странного видения, она проговорила слабым голосом:

– Игорек?!

– Мама! – воскликнул «любовник», подняв руки в трагическом жесте. – Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?

– А ты? Что ты здесь делаешь? – ответила Варвара Евстигнеевна вопросом на вопрос, постепенно собравшись с силами. – Что ты делаешь, мой сын, в этом гнезде разврата? Что делаешь ты с этой… с этой развратной женщиной? – она непередаваемым брезгливым жестом указала на обнаженную Ирину, сжавшуюся в углу комнаты. Примерно таким движением чистоплотная домашняя кошка отдергивает лапу, когда, спускаясь с крыльца, попадает в лужу.

– Это моя жена! – с пафосом ответил Игорь. – И ты это прекрасно знаешь! Ты сама поставила нас в такие невыносимые условия, что нам приходится встречаться тайком, как любовникам! Ты постоянно вламываешься в нашу комнату, причем делаешь это в самый неподходящий момент! Ты уже почти загубила нашу интимную жизнь! Хорошо, что мы догадались снять квартиру! Кстати, как ты ее умудрилась найти?

Варвара Евстигнеевна очень выразительно покосилась на злополучного детектива.

– И кто этот человек? – продолжил Игорь, на глазах краснея от возмущения. – Кто этот тип, который нагло пялится на мою законную жену?!

– Наняла! – вдруг звонко расхохоталась Ирина. – Она этого козла наняла, чтобы за нами следить! Денег ему заплатила, не пожалела! Ой, не могу!

Супруга Игорька отбросила справочник «Желтые страницы» и стояла теперь нагая, хохоча, словно ведьма на шабаше.

– Ой, не могу! Всем теперь расскажу про твою мамашу! Это же надо до такого дойти!

В глубине души Куликов был с ней абсолютно согласен. Но хохот Ирины постепенно переходил в истерический плач. Те двое стояли как истуканы, мамаша выпучила глаза и стала похожа на лягушку, страдающую базедовой болезнью, сыночек ее хватал ртом воздух, как рыба, так что Василию Макаровичу пришлось подойти к Ирине и легонько хлопнуть ее по щеке, чтобы пришла в себя. И тут молодой идиот, ее муж, очухался и с громким криком: «Да как ты смеешь!» – набросился на незадачливого детектива и двинул его в тот же самый глаз, куда недавно локтем угодила его мамаша.

Василий Макарович понял, что ему нужно как можно скорее покинуть место действия. И еще – что ему вряд ли приходится рассчитывать на какие-то деньги сверх аванса.

– Дядя Вася, да не расстраивайтесь вы так! – Я заботливо погладила его по плечу.

– Ох, тезка, ну надо же так проколоться! – Василий Макарович страдальчески вздохнул и приложил к лицу полотенце, в которое я завернула полиэтиленовый пакет, наполненный льдом.

– Ну кто же знал, что свекровь до того довела невестку с сыном, что они тайком встречаются на съемной квартире! – говорила я.

– Но как же я-то не догадался! – причитал дядя Вася. – Уж, казалось бы, всякого повидал за сорок лет работы, а вот… на тебе! Позор на мою седую голову! Нет, но это ужас, до чего бабы хитрыми бывают! Ой, прости Василиса, не хотел тебя обидеть…

Да я вовсе не обиделась, потому что роль свекрови мне вряд ли светит, если только в будущем, но так далеко я не загадываю. Сына у меня нету, дочки, кстати, тоже, сейчас я вообще незамужняя одинокая дама, без работы и без квартиры.

Два месяца назад мы с мужем оформили наконец развод, и я вздохнула с облегчением. Шесть лет семейной жизни оказались выброшены в мусорный бак, а я-то считала свой брак крепким, а себя – чрезвычайно счастливой. Но все это – дело прошлое, и незачем это прошлое ворошить.

Относительно одиночества. Некоторое время назад в моей жизни появился Бонни – вот это вот чудовище золотисто-песочного цвета, которое валяется сейчас на домашнем коврике, любовно связанном еще покойной женой дяди Васи – хозяйственная была женщина и домовитая, квартиру содержала в порядке, до сих пор заметно.

Бонни достался мне по наследству, вроде бы случайно и ненадолго, однако быстро сумел занять в моем сердце главное место. Скажу не стыдясь: на сегодняшний день Бонни я люблю больше всех.

Бонни – бордоский дог, весом более шестидесяти килограммов, в его груди бьется храброе и нежное сердце. Один раз Бонни спас меня от верной смерти.