Татьяна Луганцева - Гусеница на диете

– Немного пришла в себя, все нормально. Давай еще порепетируем.

– Пошли. Я всегда к твоим услугам…

После часа тренировок, во время которых Абрикосовой снова опять пришлось терпеть боль, в чем она не признавалась, в зал заглянул охранник:

– Варвара Валерьевна, вас какая-то женщина у служебного входа спрашивает.

Балерину несколько удивило сообщение мужчины. Потому что в их театре было заведено так: кто бы кого ни искал, эта информация до артистов не доходила. Актеры народ чувствительный, а поклонники всякие бывают. И вот сейчас во всеуслышание было объявлено, что Абрикосову спрашивает какая-то женщина.

– Поклонница? Просит автограф? – Варвара вытерла пот тыльной стороной ладони.

– Нет, не похожа. Она в инвалидной коляске и находится, сразу видно, в очень тяжелом психологическом состоянии. И не просит о всяких там обычных глупостях: получить автограф, увидеть, передать цветы, игрушку. Сказала, что очень надо поговорить. – Охранник немного смутился.

Все репетировавшие остановились. Перова засмеялась и громко прокомментировала:

– Вот, нашей Варечке уже коляску инвалидную подогнали. Это – знак!

Абрикосова, только что присевшая на скамью, резко встала со словами:

– Я выйду к ней. Извините за прерванную репетицию.

– Мне пойти с тобой? – спросил Александр.

– Сама справлюсь, – заверила его Варя.

Она пробежала по коридору, спустилась в холл и рядом с гардеробом увидела женщину лет пятидесяти, действительно сидевшую в инвалидной коляске. Сразу стало понятно, что именно она ее и спрашивала.

– Добрый день, – поздоровалась балерина с незнакомкой.

Это была миловидная дама интеллигентного вида с грустными зелеными глазами и аккуратно уложенными светлыми волосами. Женщина нервно перебирала в руках носовой платок, что выдавало ее внутреннее волнение.

– Вы Варвара Абрикосова? – спросила незнакомка, словно оттягивая начало неприятного разговора.

– Да.

– Господи, какая хрупкая и грациозная! – воскликнула дама и вдруг заплакала.

Вот чего-чего, а этого Варя не ожидала. И растерялась.

– Что с вами? Успокойтесь! Я могу чем-то помочь?

– Можете, да, вы мне очень можете помочь, но не знаю, захотите ли, – закивала женщина, вытирая слезы.

– Я постараюсь вам помочь, – успокоила ее Варвара. И подбодрила собеседницу: – Что вы хотите? Рассказывайте!

– Я боюсь, что начну говорить, и вы сразу же разозлитесь на меня, убежите, а мне вас не догнать, – довольно странно начала дама.

– Я попытаюсь не убежать, – слегка улыбнулась заинтригованная Варвара.

– Смотрите, вы обещали… По крайней мере, дослушайте меня до конца. Я явилась сюда со слабой надеждой… весьма слабой надеждой на понимание и с большой надеждой на вашу доброту… Знаете, я уже пару лет совсем из дома не выхожу, но вот пришлось… Дело в том, что вас ограбил вчера мой сын.

Варвара удар выдержала, хотя он был ощутимым и всколыхнул весьма неприятное воспоминание. Голос ее, когда балерина заговорила, неожиданно зазвенел:

– Да, действительно, вчера в троллейбусе молодой человек украл у меня кошелек. Очень прискорбно, что это был ваш сын.

– Хорошо, что вы сразу же не убежали, – вздохнула женщина. – Но плохо, что не спрашиваете, зачем я к вам приехала. Но тогда я сама… Если вы – мать, вы меня поймете. Я на все готова, чтобы как-то загладить его поступок. Понимаете? На все!

– Я вас понимаю и чувствую себя сейчас очень неловко, – честно ответила Варвара. – Но что я могу для вас сделать? И что тут вообще поделаешь?

Балерина развела руками.

– Мне сказать открытым текстом? – спросила дама.

– Совершенно верно. И побыстрее, покороче нельзя? У меня еще два часа репетиции, а мышцы сейчас остынут, придется начинать все заново.

– Заберите заявление, – попросила женщина. Варвара не нашлась что ответить и как-то обмякла, прислонившись к колонне. А женщина затараторила, явно боясь упустить шанс уболтать потерпевшую:

– Я поясню. Видите ли, у нас очень бедная семья. Я не давлю на жалость, говорю как есть! Работала одна я, муж давно инвалид, а сын учился. И тут случилось неожиданное – у меня отказали ноги. Как выяснилось, из-за болезни почек. И сын, не сказав нам с мужем ни слова, решил сам добыть деньги для моего лечения таким вот жутким, нетривиальным способом. Он ограбил не только вас, но и еще несколько человек. Выбирал жертвы в торговых комплексах по дорогой одежде, представительному виду. И даже накопил треть суммы, что была мне необходима. Честное слово, мы с отцом ничего не знали! А если бы узнали, постарались бы удержать. Эмиль очень хороший мальчик. Он бы никогда не сделал ничего плохого, если бы не трагедия, случившаяся со мной. Но я пришла не для того, чтобы повествовать о своем несчастье, о болезни, это просто небольшое отступление, мотивация неблаговидного поступка сына. Я его не оправдываю, мы с мужем оба в шоке. И готовы отдать вам деньги, компенсировать нанесенный материальный и моральный вред. Только не губите Эмилю жизнь! Дайте ему шанс исправиться! Так все ужасно получилось! Просто мерзко! Я могу понять ваши чувства. Наверное, вы его ненавидите? Собственно, я сама воров ненавижу… Думаете, посадите его и спасете других людей от вора? А я как мать прошу вас спасти его. Он у меня единственный… Извините, я сбивчиво говорю. Очень переживаю. Простите его! – Женщина молитвенно сложила руки на груди.

– Вас как зовут? – спросила Варвара после минутного замешательства. Ей очень не нравился разговор. Да и вся ситуация в целом напрягала.

– Яна Григорьевна.

– Я вас прекрасно поняла, Яна Григорьевна, но вряд ли смогу что-то сделать. Все показания запротоколированы, есть свидетели, все против вашего Эмиля. Вам тогда и других надо упрашивать… – развела руками Варя.

Но Яна Григорьевна с ней не согласилась:

– Свидетели будут ни к чему, если откажется от претензий потерпевшая. То есть вы. Ради бога, заберите свое заявление! Вы имеете на это право. Помогите нам! Без заявления потерпевшей Эмилю тюрьма не грозит!

– Хорошо, я схожу завтра к следователю и заберу заявление, – кивнула Варя. – Только не надо меня благодарить! Я сама себе не нравлюсь за этот поступок, сама не знала, что так быстро соглашусь. Поэтому ничего не говорите, чтобы не передумала.

– Я вам передам с кем-нибудь деньги…

– Нет, ни в коем случае! Я если и наступаю себе на горло сейчас, то точно не ради денег. Я достаточно зарабатываю и от вас ничего не возьму! – в категоричной форме заявила Варвара.

– А я настаиваю, чтобы вы взяли деньги! Вы пострадавшая и имеете полное право! – возразила дама.

– Но я не хочу! Да и вам на операцию средства нужны, – изо всех сил отнекивалась Абрикосова.

– Я умоляю вас взять деньги! Я требую! А с операцией мы сами разберемся.