Антон Чиж - Ищите барышню, или Безжалостный Орфей

– Где колонны скрученных и разоблаченных убийц, сдавшихся на милость победителя? Где торжество справедливости, обещанной к вечеру? Где фанфары?

Провалиться бы сквозь землю. Есть у него хоть капля жалости? Сам-то вон какой расфуфыренный, а кое-кто рыскал в холоде и голоде. Эти и прочие жалостливые мысли посещали юную голову. Коля хмуро, но стойко сносил все, только фуражку безжалостно теребил.

Не умея долго злиться, а тем более глумиться над поверженным, Аполлон Григорьевич смягчился и съехал в другую крайность: ему стало жаль несносного мальчишку и стыдно, что повел себя как тупой пристав. Он приказал снять пальто, греться, лопать монпансье, другой еды все равно нет. Сам же развел чай, добавив капельку янтарной жидкости с запахом дубовой бочки.

Коля отхлебывал обжигающий напиток сопя, виновато и печально. Но рта открыть не посмел.

– Подведем итог вашего розыска, – наконец сказал Лебедев. – Какие сведения, толковые или бесполезные, раздобыли о жизни и смерти барышни Саблиной?

– Откуда вы… – начал Коля, но сообразил, что никто не мешал криминалисту заглянуть в ту же папку. – Она давала уроки музыки.

– Ах, вот оно как…

– Что такое? – насторожился Гривцов, ожидая чего угодно, даже самого худшего: вдруг ему назовут имя убийцы.

– Все не мог вспомнить, что за физиономии у нее там по стенам развешаны. Знакомы, а вспомнить не могу. А это Брамсы-Шмамсы всякие… Что ж, неплохо.

Щепотка похвалы способна на чудеса. Коля приободрился и тихо сказал:

– Кажется, я знаю, кто ее убил.

– Вот как? Изложите версию. – Лебедев был чрезвычайно серьезен и внимателен.

– Из показаний свидетелей можно точно установить: у нее был постоянный любовник.

Коля ждал, какое это произведет впечатление. Аполлон Григорьевич закинул в рот конфетку, давая понять, что за интересным началом должно последовать зажигательное продолжение.

– Описание: хорошо одетый мужчина среднего роста.

– Это многое объясняет, – сказал Лебедев.

Коля не заметил подвоха и ринулся отчаянно:

– Горничная видела его со спины, поэтому лица не замечала, а швейцар не уверен, что бывало одно и то же лицо. Но главное другое: он всегда приходил по утрам. А что это значит?

– Очень интересно узнать…

– Это значит, что он и убил.

От столь блестящего вывода Лебедев слегка растерялся. Всегда трудно одолеть внезапную глупость. Криминалист и с этим справился. Раздавив челюстями порцию конфеток, он сказал:

– Итак, мой энергичный, но недалекий коллега, рассмотрим ваше предположение. Любовник, который может приходить когда угодно и делать с Саблиной что угодно, хоть мышьяком пирожное посыпать, хоть ножик в сердце воткнуть, хоть подушкой задавить, выбирает странный и неудобный путь: травит ее хлороформом, а затем вешает вместо картины. Для чего такое развлечение? Знаете ответ?

Коля так яростно задумался, что на лбу выступил пот, и сказал:

– Нет. А вы знаете?

– И я не знаю, – честно признался Лебедев. Только не упомянул, что темнота эта его сильно раздражает. Острый ум, привыкший разрезать улики, болтался в ней, как огрызок леденца в пустой коробке.

– Тогда все ясно! – вдруг выпалил Коля.

Ему предложили не стесняться.

– Саблину убила женщина! – торжествующе заявил он.

– Почему так думаете? – с неподдельным интересом спросил Лебедев. А вдруг мальчишка-то кое-что соображает?

– Ну как же, это очевидно! Ее повесили в назидание всем любовницам, чтобы не разрушали семьи. Это как знак, как предостережение. Жена ее любовника явилась рано утром, чтобы застать их вдвоем и покончить всех разом. Но чудо спасло ее мужа. Он опоздал или его что-то задержало. И тогда она решила разделаться с любовницей, раздавить змею. С собой у нее был заготовлен хлороформ, она давно готовилась, обманом заставила Саблину выпить и уже мертвую повесила, чтобы муж ее ужаснулся. Он увидел, ужаснулся и бежал. Просто его никто не заметил.

От такой тирады Коля едва не задохнулся. Сиял счастливым и ясным светом.

Его наградили заслуженными аплодисментами.

– Никогда не слышал подобной чуши, – сказал Лебедев, брезгливо вытирая ладони о коленку. – Гривцов, вы поставили рекорд глупости за единицу времени. Надеюсь, его никто не побьет.

– Но почему… – начал Коля.

– Потому! Вы в полиции служите, а не криминальные романчики сочиняете. Оставьте эту честь всяким чижикам литературным… Предположим, что ваш бред имеет основания и убивала женщина. Хотите сказать, что несчастная жена сразу нашла квартиру любовницы и не попалась на глаза швейцару? Ни до убийства, ни после?

– Могла заранее выведать…

– А муж ее, соблазнитель, увидел тело и так тихо вышел из квартиры, что даже дверь прикрыл?

– Может быть…

– Нет, не может. Вы мало видали людей, что попадали в такой переплет. Он бы так просто не ушел. Уж поверьте, следов бы оставил малоприятных. Кстати, верните снимок, что из дела утянули…

Коля послушно расстался с картонкой.

– И чтобы в последний раз такое было, – сказал Лебедев. – Что в дело попало, там и пропало. Ладно… Главный вопрос: почему ваша убийца использовала хлороформ?

– Может, сестра милосердия…

– У сестры милосердия знаний, как убить надежно и легко, больше, чем у вас.

– У мужа украла…

– А у него откуда?

– Доктор… Врач… Хирург…

– Допустим. Как она заставила жертву принять хлороформ?

– Ну, смешала с чем-то, с вином…

– Саблина не пила, в желудке нет следов. На вкус хлороформ чудовищная гадость. Но дело не в этом: его заставили вдыхать. Каким образом?

– Связала и не давала дышать, то есть хлороформом в нос тыкала…

– Как это представляете? Нет никаких следов веревок или наручников. Жертва принимала яд совершенно спокойно. И что тогда получается?

– Тогда… Тогда я не знаю, что и подумать, – обреченно сказал Коля.

– Вот именно! – Лебедев многозначительно поднял палец, хотел добавить: «И я не знаю», но постеснялся.

В кабинете повисла тишина. В этот миг криминалист и юный чиновник, не сговариваясь, подумали об одном и том же…

– Вот если бы с нами Родион Георгиевич… – проговорился Николя.

Саданув кулаком по столу, отчего лабораторные склянки весело подпрыгнули, Лебедев рявкнул:

– Хватит сопли распускать! Или беретесь завтра за ум, или мы расписываемся в собственном бессилии. Ваш выбор, Гривцов!

– Сделаю все, что смогу…

– Слыхали пустые обещания, да. Этого мало. Надо найти хоть какую-то зацепку. А для этого землю носом рыть. Зубами вцепиться. Кровавые страсти – забыть. Только факты и ничего, кроме фактов. Мы же договорились, кто у нас ищет, а кто думает.

– Все понял: не думать, искать, зубами грызть… – Коля невольно клацнул, как голодный волчонок.