Алексей Оутерицкий - Операция «Фроттер» Приказано внедриться!

Настала очередь высказаться Ванину.

– Дотянуть бы до обеда, – бросил он тоже никому. И заклацал мышью более активно.

– И что тогда будет? – поинтересовался Сергеев.

– Пиво пойду пить, вот чего.

– А Бати не боишься?

– Да у Бати сегодня настроение ничего вроде…

Все, будто сговорившись, подняли головы и стали вопросительно смотреть на Костика.

– Чего? – не выдержал он.

– Ты с Батей в машине ехал, – пояснил Приходько. – Он сегодня как вообще?

– Нормально, – сказал Костик. Он решил быть немногословным, как и подобает настоящему оперу. Но на него продолжали смотреть, и он спросил: – А мы что, так и будем сидеть?

– А что ты предлагаешь? – поинтересовался Сергеев.

– Ну… – Костик смутился. – Работать.

– А, я понял, – сказал Приходько. – Типа как в кино, да? С утра до вечера за кем-то бегать, палить предупредительными по ногам… «Ментов», небось, насмотрелся?

– А… – Костик опешил. – А как надо? – Ему никто не ответил. Некоторое время в кабинете слышалось только щелканье мышей и тяжелые протяжные вздохи. – Да вы же сами ночью в засаде сидели! – вдруг вспомнил Костик. Он обвел взглядом коллег и уловил, как быстро и с каким значением они переглянулись. Ему опять никто ничего не ответил, все только еще более активно защелкали клавишами.

Та-а-ак… – со злостью подумал Костик. Значит, не сидели они ни в какой засаде. Тоже мне, работнички… Сидят, пасьянсы раскладывают. Заложить бы их Бате…

Внезапно раздался стук в дверь. Никто не проронил ни звука и стук повторился.

– Войдите! – нехотя выкрикнул капитан Сергеев.

В кабинет вошел мужчина лет тридцати пяти в джинсах и рубашке с коротким рукавом. Его щеки покрывала стильная трехдневная щетина, руки были мускулистыми, и выглядел он мужественно, словно сошедший с рекламной обложки ковбой.

– Кто примет у меня заявление? – деловито спросил он, остановившись в центре кабинета. Ответом ему послужило молчание и дружное клацанье мышей. – У меня квартиру обчистили, – сказал мужчина, глядя на Костика. Наверное, потому что он единственный, кто не был занят и смотрел на посетителя. Костик поспешил уткнуться в газету, и мужчина повысил голос: – Нет, ну вы подумайте! Они даже разговаривать не изволят! Может, мне сразу пойти к вашему руководству?

– Ну, я приму, допустим, – наконец подал голос Сергеев и махнул рукой в сторону стоящего перед его столом стула.

Разгневанный мужчина с громким стуком переставил стул чуть подальше от стола, и брякнулся на него всей массой, словно давая выход дурной энергии. Костик принялся наблюдать, как Сергеев медленно открывает ящик стола, извлекает оттуда чистые листы бумаги, но тут его позвал Ванин.

– Не таращься. Ничего там интересного, – сказал он. – Иди лучше сюда, я тебе что-то покажу. Да, стул сразу с собой захвати.

Костик перебрался к нему со стулом.

– Чего?

– А вот, смотри… – Ванин постукал клавишами, и на экран вывалились баннеры с голыми девицами. – Так, где же это было… Сейчас, сейчас…

– Да что я, девок, что ли, не видел? – подчеркнуто недовольно спросил Костик, жадно рассматривая девицу с огромными, обвисшими до пупа грудями. На ней были черные колготки и босоножки на огромных прозрачных платформах.

Ответить Ванин не успел, потому что спокойный до сей поры разговор Сергеева с посетителем внезапно набрал обороты.

– А я говорю, вы должны принять! – выкрикнул явно доведенный до крайности мужчина. – По закону должны!

– Ничего я тебе не должен, – спокойно сказал Сергеев. – Ты сам только что признал, что виноват. Не сменил вовремя замок после потери ключей. Очевидное ротозейство.

– Да я… – Потерпевший, очевидно, лишился дара речи. Несколько секунд он сидел, глядя на Сергеева в упор, а тот глядел на него так же спокойно, как и говорил. Лицо рекламного мужчины медленно багровело, а грудная клетка стала бурно вздыматься. – Тыкает тут еще… Да я… я… – Он словно пытался собраться с мыслями и от ярости не мог этого сделать. – Сидите тут, в игрушки играетесь! – наконец прорвало его. – А милиция, между прочим, не частная лавочка! Вы, между прочим, существуете на деньги налогоплательщиков!

– То есть, на твои? – осведомился капитан.

– Да, и на мои, в том числе! И я сейчас кое-куда пойду, напишу совсем другое заявление! Уже на вас напишу!

В следующий момент произошло нечто, поразившее Костика до такой степени, что он, как любят писать в книжках, просто не поверил своим глазам. Капитан слегка подался вперед, застыл в этом положении на секунду, словно сомневаясь, стоит ли делать то, что он собрался сделать, и внезапно саданул мужика кулаком так, что тот слетел со стула, упал на пол, здорово приложившись к нему головой, и затих, словно и не бушевал секунду назад, подобно одержимому бесами.

– Вот тебе твое заявление, – сказал Сергеев. И, словно апеллируя к общественности, добавил: – Нет, вы только полюбуйтесь на этого деятеля… – Он, словно показывая пример, поднялся, обошел стол, встал над неподвижно распростершимся телом и принялся его разглядывать. – Нет, вы посмотрите, посмотрите!

– А чего на него смотреть, – без малейшего воодушевления сказал Приходько. Но все же поднялся, и, подойдя к Сергееву, тоже застыл над мужчиной. – Мужик как мужик, ничего особенного.

Ванин тоже встал и присоединился к товарищам. На месте оставался только Костик. Он по-прежнему не совсем верил в происходящее. Трое повернули головы и пару секунд молча смотрели на него. Наконец Сергеев поманил его пальцем и Костик, повинуясь, поднялся со стула. На ватных ногах он добрел до коллег и встал рядом, не понимая, чего от него хотят.

– Смотри, лейтенант, – сказал Сергеев и кончиком ботинка легонько пнул мужчину в бок.

– А чего на него смотреть, – неожиданно осипшим голосом сказал Костик, слово в слово повторив недавнюю фразу Приходько.

– Ты, кажется, интересовался, кто такие налогоплательщики, – подсказал Ванин.

– И что? – все так же сипло спросил Костик.

– Ну, вот один, перед тобой, – пояснил Сергеев и еще раз ткнул мужика кончиком ботинка. – Смотри, сколько влезет. Можешь даже потрогать, если хочешь.

Тут, наконец, до Костика дошло.

– Это те, кто про налоги права качает? – радостно спросил он.

Трое переглянулись.

– Соображаешь, – одобрительно сказал Ванин.

– Насмотрятся, блядь, американских фильмов, придут к нам, и давай голосить, – пояснил Приходько.

Внезапно дверь распахнулась и в кабинет вошел полковник Бугаев в сопровождении человека в штатском. Это был мужчина лет сорока в строгом костюме, с черной кожаной папкой в руке. На лице незнакомца пролегали суровые складки, позволяющие классифицировать его как человека карающей профессии.