Игорь Шушарин - Наружное наблюдение: Ребус. Расшифровка (сборник)

Ожидать дальнейшего развития событий Задорный не стал и скоренько потопал на выход, о чем страшно перепутанная Полина все ж таки умудрилась просигнализировать бригадиру.

В это время охранник Игоря, расправившись с одним, теперь никак не мог найти для себя хотя бы глоток воздуха – его душили. Вонючей и абсолютно нестерильной старой футболкой для протирки фар его душил водитель Ребуса, и зрелище это было, по правде сказать, малоэстетическим.

Ладонин подскочил к Ребусу, который с нескрываемой интригой наблюдал за происходящим.

– Настроение хорошее? – зло и быстро выплюнул Игорь.

– Опасаешься чего-нибудь? – язвительно заметил Ребус. Вспомнил он его в эту минуту или нет, было непонятно.

Сзади, как в плохом кино раздался стеклянный треск и писк женщины. Это хрюкнул стенд с пирожными, на который навалился Утюг с хамом. Оба очухались и не без азарта взялись за прежнее.

– Дерганный ты какой! – поманил Игоря Ребус. – В детстве неожиданно не пугали? Фобий нет?

– Слышь! – по-старому огрызнулся Ладонин.

Ребус резко вскочил, а Игорь, не шелохнувшись, демонстративно остался стоять. Ребус резко ткнул пальцем Игорю в горло, и тот, захрипев, присел на корточки.

– Слышу, – произнес Ребус, спокойно опустился на свое место и посмотрел на депутата. Лицо у законника (в данном случае не путать с вором в законе, хотя некоторые общие черты, безусловно, имеются) было глупое и испуганное. Он ошарашенно вращал башкой, бросая взгляд то на Ребуса, то на своего охранника, который пытался заломить руку Северу каким-то хитрым изворотливым приемом.

– Да, блядь! – больше от боли, нежели от констатации факта крикнул Север.

Он присел, подхватил паренька под колени, поднял и пару раз шагнув в сторону, приложил к бару, с которого полетели, разбиваясь, мелкие и крупные вещицы. Север хотел сказать классическое: «Помойтесь, ребята», но, поскользнувшись, не удержался на ногах и рухнул назад, угодив прямиком на колени к депутату. Ребус профессионально рубанул его сцепленными кулаками и Север временно ушел в астрал, уткнувшись лицом в тарелку с остывающими пирогами.

Лямка тоже пытался было подпрыгнуть и нырнуть в рукопашную, но Полина зажмурившись стиснула ему руку и прошептала: «Не шевелись!» Когда на секунду она все-таки приоткрыла глаза, то увидела, как слегка продышавшийся Ладонин получил два неплохих удара по шее и по затылку…

– ….Всем лежать! Тихо, тварь! Прикладом захотел! Запутались тут в улицах! – это по тревожной кнопке приехала группа захвата, вопли которой сопровождались хлесткими звуками ударов неживого по живому.

– Все-все! Командир, осознали! Чо лупишь-то так! – огрызались буяны.

– Карту купи, лапоть! – огрызнулся и Утюг. Еще одного удара кованым сапогом он даже не почувствовал.

Полина наконец открыла глаза, искоса посмотрела на лежавшего под сержантом Игоря и некстати подумала по-своему, по-девичьи: «Все, рубашку теперь не отстираешь». Это заметил Ладонин:

– Спасибо за сотрудничество. Всегда обращайтесь, – прокряхтел он, неверно проинтерпретировав ее взгляд, и… улыбнулся. И то сказать, давненько он уже так не расслаблялся.

В этот момент из своего угла подал голос Ребус, который аккуратно встал и произнес: «Ну, я пошел». И зачем-то добавил: «А всем филиппычам счастливо отписаться».

– Ага, щас! – в кафе объявился милиционер в капитанских погонах с бывалым помятым видом, а с ним пара сержантов. Это была патрульно-постовая подмога. – Все присели на места. Я всех пересчитываю. Все не открывают рот. Вас много, а нас мало! От страха могу открыть беспорядочную пальбу. Вопросы?

– Я депутат… – впервые подал признаки жизни депутат ЗАКСа. Голос его при этом был далеко не телевизионно-уверенным, потому как редкие межфракционные парламентские потасовки, в которых ему пару раз доводилось участвовать, проходили не в пример камернее.

– Спокойно, товарищ депутат! – гаркнул капитан и рывком усадил его на место. – Сейчас и с тобой разберемся – какой ты Сухов.

Через некоторое время, когда народ в кафе более-менее пришел в себя и угомонился, начали разбираться. Участников побоища, которых нетрудно было определить по характерным внешним признакам, отфильтровали в один угол, а остальных принялись переписывать как потенциальных свидетелей. Когда очередь дошла до Лямки и Ольховской, Полина за двоих ответила, что никаких документов у них с собой, к сожалению, нет. Естественно, у «грузчиков» были при себе и паспорта, и ксивы, но служебная инструкция четко гласила, что в подобных ситуациях личности светить нельзя ни в коем случае и уж тем более категорически запрещено подписывать что-либо официальное. В ответ на это сержант невозмутимо повел плечами, приказал «тогда сидите, ждите» и продолжил перепись населения.

За всем происходящим Нестеров наблюдал с улицы через витринное стекло и за скоротечное время драки выкурил примерно с полпачки одной затяжкой. Неуставно покинувший руль Паша Козырев пританцовывал рядом. Будучи в состоянии возбуждения, бригадир даже не сразу понял, что Ольховская послала им тональный сигнал на выход Задорного. Оставить ребят одних Нестеров не мог, поэтому он срочно запросил Каргина и передал двинувшегося в сторону Невского Валеру «семь-три-девятому». В конце концов после такого экстрима объекту сам бог велел отправляться в отель, а до того с Караванной быстрым шагом было минут десять, не больше.

Устроив судьбу Россомахина, бригадир вошел в кафе и, отыскав бравого капитана, слегка потянул его за рукав.

– Подполковник Нестеров, Главк, – негромко представился он, продемонстрировав красную книжицу. – Слушай, капитан, тут двое моих людей с кофием засиделись. Я их с твоего позволения заберу? Тем более, у вас здесь со свидетелями и так проблем не будет.

– А это какие тут ваши? – поинтересовался пэпээсник.

– Да вон, парень с девушкой у окна сидят.

– Ну, пошли посмотрим.

Капитан прошел к указанному Нестеровым столику и, обращаясь в первую очередь к Полине, спросил:

– Вы что, правда, вместе с…, – он покосился в сторону бригадира.

– Да, – кивнула Ольховская.

– А ксива имеется?

– Имеется.

– Можно полюбопытствовать?

Полина тяжело вздохнула и, слегка пригнувшись, сделала небезызвестное движение рукой. То самое, которое совершают все женщины, во все времена прячущие самые драгоценные предметы в самом просчитываемом в силу своего удобства и привлекательности для мужчин месте. Капитан слегка смутился, но заинтересованного взгляда не отвел – а может, у нее там вовсе не удостоверение, а ствол? Но это оказалась именно она, ксива.

– Так чего ж вы раньше-то молчали?

– Да штабные они, крови-пороха не нюхали, – ответил за «грузчиков» подошедший сзади Нестеров. – Увидели драку и перепугались.