Луиза Пенни - Хороните своих мертвецов

Гамаш говорил, и они оба представляли себе это побоище. Холодный сентябрьский день. Армия под командованием генерала Монкальма, представлявшая собой смесь элитных французских войск и квебекцев, более привычных к партизанской тактике, чем к регулярным военным действиям. Французы прикладывали все усилия, чтобы снять осаду с Квебека, где стоял ужасный, жестокий голод. На крошечный город упало более пятнадцати тысяч ядер, и теперь, когда зима стояла на пороге, осаду нужно было прорвать, или их всех ждала смерть. Мужчин, женщин, детей. Нянек, монахинь, плотников, учителей. Всех ожидал один конец.

Генерал Монкальм и его войско вступили в бой с мощной английской армией – и началось беспримерное сражение. Победитель получает все.

Монкальм, отважный опытный воин, боевой командир, воодушевлявший солдат своим примером. Герой для своих солдат.

А кто против него? Не менее отважный и блестящий воин – генерал Вольф.

Квебек был построен на утесе в месте сужения реки. Это было большим стратегическим преимуществом. Никакой враг не мог атаковать его в лоб – ведь для этого требовалось забраться на утес, а это было невозможно.

Но атаковать можно было и с реки, а там нападающих поджидал Монкальм. Была, однако, и еще одна возможность – площадка, расположенная чуть выше. Будучи опытным командующим, Монкальм послал туда одного из своих лучших людей – своего собственного адъютанта, полковника Бугенвиля.

И вот наступила середина сентября 1759 года.

Но Монкальм совершил ошибку. Страшную ошибку. Даже несколько ошибок, и это собирался доказать Арман Гамаш, взявшийся за изучение истории Квебека.

– Очаровательная теория, Арман, – сказал Эмиль. – И ты на самом деле веришь, что в этой маленькой библиотеке можно найти ключ к разгадке? В этой английской библиотеке?

– А где ему еще быть?

Эмиль Комо кивнул. Он радовался тому, как увлекла его друга эта тема. Когда Арман и Рейн-Мари приехали к нему неделю назад, Эмилю понадобился целый день, чтобы привыкнуть к изменениям, произошедшим с Гамашем. И дело было не только в бороде или шрамах, – недавнее прошлое непосильным бременем легло на его плечи, согнуло, сломало его. А теперь Гамаш, хотя и не забыл о прошлом, был уже не так погружен в себя.

– Ну а до писем ты добрался?

– Да, и нужно ответить на некоторые. – Гамаш достал пачку писем, помедлил несколько секунд, потом принял решение и вытащил одно. – Я хочу, чтобы вы его прочли.

Эмиль отхлебнул вина, прочел и рассмеялся. Вернул письмо Гамашу:

– Эта Рут явно в тебя влюблена.

– Будь у меня косички, она бы за них дергала, – улыбнулся Гамаш. – Кстати, я думаю, вы ее знаете.

И он продекламировал:

– Так это та самая Рут? – спросил Эмиль. – Рут Зардо? Поэтесса?

И он дочитал до конца это поразительное стихотворение, которое теперь изучали в школах по всему Квебеку:

Двое мужчин помолчали несколько мгновений, глядя в пляшущие язычки пламени, забывшись в собственных мыслях о любви и утрате, о ране, которая не затянется вовеки.

– Я думал, она умерла, – сказал наконец Эмиль, намазывая паштет на мягкий хлеб.

Гамаш рассмеялся:

– Когда Габри представлял Рут моей жене, он сказал, что они откопали ее в собственном подвале.

Эмиль снова взял письмо.

– А кто такой Габри? Друг?

Гамаш помедлил:

– Да. Он живет в той маленькой деревеньке, о которой я вам рассказывал. Три Сосны.

– Помню-помню, ты был там несколько раз. Расследовал какие-то убийства. Я как-то пытался найти эту деревеньку на карте. Ты говорил, к югу от Монреаля, на границе с Вермонтом?

– Да.

– Что ж, – сказал Эмиль, – наверно, я слеп, потому что мне ее найти не удалось.

Гамаш кивнул:

– Картографы каким-то образом умудрились ее не заметить.

– Тогда как же люди туда попадают?

– Не знаю. Может, она вдруг сама возникает из ниоткуда.

– «Я был слеп, но теперь я вижу»? [14] Слова из христианского гимна, написанного английским поэтом Джоном Ньютоном в 1779 году. – процитировал Эмиль. – Ее видят только бедолаги вроде тебя?

Гамаш рассмеялся:

– Там лучшее кофе с молоком и круассаны во всем Квебеке. Я счастливый бедолага. – Он снова встал и положил на кофейный столик остальные письма. – Еще я хотел показать вам вот это.

Эмиль принялся их читать, а Гамаш прихлебывал вино, ел сыр с булкой, наслаждался покоем в комнате, знакомой и удобной, как в его доме.

– И все они от того самого Габри, – сказал наконец Эмиль, постучав пальцем по стопке писем. – Как часто он тебе пишет?

– Каждый день.

– Каждый день? Он что, одержим тобой? Или это угроза? – Эмиль подался вперед, его взгляд неожиданно стал цепким, вся шутливость исчезла.

– Нет-нет, ничего подобного. Он друг.

– «Зачем Оливье понадобилось перемещать тело? – прочел Эмиль в одном из писем. – Это не имеет смысла. Понимаете, он не делал этого». Он пишет одно и то же в каждом письме. – Эмили взял несколько и просмотрел их. – И что это значит?

– Я расследовал это дело прошлой осенью – на уик-энд Дня труда. В бистро Оливье в Трех Соснах было найдено тело. Жертва была убита единственным ударом по голове.

– Единственным?

Его наставник сразу ухватил самую суть. Единственный смертельный удар. Такое случалось крайне редко. Если человек получал один удар, то за этим почти наверняка следовали и другие – убийца впадал в неистовство и обрушивал на жертву множество ударов. Почти никогда не видели они одного удара, настолько сильного, что его хватало. Это означало следующее: убийца был так взбешен, что вложил в удар все свои силы, но в то же время контролировал себя настолько, что после этого остановился. Подобное сочетание было пугающим.

– Убитый не имел при себе никаких документов, но нам удалось найти домик в лесу, где он жил и где был убит. Видели бы вы, что там обнаружилось.

У Эмиля Комо было живое воображение – его на протяжении десятков лет подкармливали жуткие находки. Он ждал от Гамаша описания этого ужасного домика.

– Домик был полон сокровищ.

– Сокровищ?

– Я знаю, – улыбнулся Гамаш, видя лицо Эмиля. – Мы тоже этого не ждали. Это было невероятно. Старинные вещи, артефакты. Они не имели цены.

Его наставник весь превратился во внимание. Он подался вперед, сцепил пальцы, расслабленный и настороженный. Тот, кто когда-то был охотником за убийцами, оставался им навсегда. И теперь он почувствовал запах крови. Все, что Гамашу было известно об убийствах, он узнал от этого человека. И о многом другом узнал он от него.