Сергей Зверев - Лошадиная доза

– Значит, – выдержав небольшую паузу, сказал Жора, – в кармане у нашего покупателя минимум полугодичная зарплата субинспектора Николая Осипова. Деньги уже неплохие, чтобы за них убить, убивают сегодня и за меньшие. За порты пришить могут, чего уж там! А если покупатель хочет купить не полпуда сахара, а пуд? А если два? Да еще пару отрезов ситца? И еще чего-нибудь по мелочи для любимой супруги и деток? – Стрельцов увлекся и не замечал, что Осипов откровенно над ним посмеивается. По-доброму, конечно… – Вот таких-то и высматривает наш убийца. И ему достаточно просто находиться в лавке в то время, когда там появляется такой покупатель. Причем, как правильно оговорился Коля, такой покупатель скорее всего именно крестьянин , то есть приезжий из какого-нибудь дальнего уезда. А приезжий с деньгами – это как раз клиент нашего убийцы. Ведь приезжего никто не хватится. По крайней мере здесь, в Москве. Значит, труп будет не опознан, его закопают через несколько дней где-нибудь за оградой кладбища, и ниточки, которые привели бы нас к убийце, будут потеряны, – закончил Жора.

– А что, это версия, – в задумчивости произнес Бахматов. – Молодец, Стрельцов, неплохо начинаешь. – Леонид Лаврентьевич еще раз окинул взглядом труп и отвернулся. – Итак, давайте, братцы, уточним. Наш убийца – лабазник, базарный торговец или человек, постоянно посещающий лавки, лабазы, рынки и вообще все торговые места. Тщательно высматривает жертву, находит ее, потом некоторое время следит за ней, а затем убивает и грабит. После чего прячет труп в укромном месте или сбрасывает в реку.

– Мешок позвольте? – неожиданно попросил Саушкин.

Осипов передал ему мешок, в котором находился труп. Владимир Матвеевич внимательно осмотрел его со всех сторон, даже зачем-то поковырял ногтем поистрепавшуюся ткань, а затем взял его за углы и усиленно вытряс содержимое. На землю вывалилось несколько зерен овса.

– Овес? – удивленно спросил Бахматов.

– Точно так, – с некоторым торжеством проговорил Саушкин. – В мешке, в который был упакован один из прошлогодних трупов, также отыскалось несколько зерен овса. Но этому тогда не придали значения. Сейчас же прослеживается некоторая закономерность…

– Что вы хотите этим сказать, Владимир Матвеевич?

– Я хочу сказать, любезнейший Леонид Лаврентьевич, что теперь подобной находке нужно придать значение. – Саушкин наклонился и поднял с земли овсяные зерна. – Вряд ли овес оказался случайно в мешках с трупами.

– Наш убивец является торговцем фуражом? – сделал предположение Коля Осипов.

– Возможно, – в задумчивости ответил Владимир Матвеевич. – Или постоянно его покупает.

– А может, он извозчик? – опять выдвинул предположение Осипов.

– А вы заметили, как был завязан мешок? И какие имеются узлы на веревках, которыми стянуты тела несчастных? Так вот, могу вам сказать, это типично извозчичьи узлы, – согласился с ним Саушкин. – Так что вполне может быть, что он ломовой или легковой извозчик. По крайней мере, это предположение оправдывается фактами, что трупы жертв убивца находили в разных местах. Имея лошадь с повозкой, труп, упакованный в мешок, можно незаметно вывезти куда угодно…

– Получается, что наш убивец, так или иначе, связан с лошадьми. И он либо лабазник, торгующий фуражом, либо торгует большими партиями фуража на базаре, либо и правда он ломовой или легковой извозчик, – подвел итог рассуждениям Коля Осипов. – Но это же… – он немного помолчал, – тысячи человек! Как нам среди них найти того, кто нам нужен?

– Как бы там ни было, но это пока единственная наша версия, и мне кажется, ее нужно разрабатывать, – заключил Бахматов и посмотрел на Саушкина: – А что вы еще можете сказать, Владимир Матвеевич?

– Что еще сказать… – протянул тот. – Вы совершенно правы, судя по всем известным нам преступлениям, убийца является одним и тем же человеком. На это указывает его ясно прочитываемый почерк: сначала он бьет жертву тяжелым предметом по голове, чаще всего по темени, возможно, обухом топора, тяжелым молотком или даже обрезком чугунной трубы, да мало ли еще чем… Судя по месту нанесения удара, убивает он свою жертву сзади, иначе удар приходился бы в область лба. Потом душит жертву, так сказать, для верности. Убедившись, что тело бездыханно, раздевает его и вот так специфически связывает, чтобы затем…

– Чтобы затем тело поместилось в мешок. – Колю Осипова угомонить было трудно.

– Именно так, милейший Николай, – одобрительно посмотрел на него Владимир Матвеевич. – Упаковав таким образом труп, убийца дожидается ночи, после чего вывозит его на своей лошади в развалины домов или преспокойно сбрасывает в реку.

– У меня вот такой вопрос, а где он убивает? – снова спросил Бахматов. – Не станет же он злодействовать посреди улицы.

– Резонный вопрос, – заметил Саушкин. – Надо полагать, в каком-нибудь укромном месте, где ему никто не мешает.

– Может, он это делает дома? – вклинился в разговор Жора, не менее увлеченный расследованием, нежели Коля Осипов.

– А вот это похоже на истину, – изрек Владимир Матвеевич. – Наш убийца находит жертву, заманивает ее к себе домой под каким-нибудь выдуманным предлогом… Потом договаривается о сделке, весьма выгодной для жертвы, которую надо, предположим, обмыть. Убийца выставляет водку, а когда жертва захмелеет, делает свое черное дело. А ведь верно… – Он с интересом глянул на Стрельцова. – Все, что убийца после содеянного преступления проделывает уже с трупом: раздевает его, связывает, упаковывает в мешок, – лучше всего делать дома. Затем он дожидается ночи и вывозит из дома труп. Так что без лошади ему никак нельзя…

– На этом покуда и остановимся, – подвел итог Леонид Лаврентьевич и по привычке потер пальцами подбородок. – Едем в управление. Там помозгуем и определимся, кто и чем будет заниматься.

Видавший виды «Чандлер», доставшийся от сыскной полиции вместе с водителем, и заскучавший муровский фотограф Юрий Петрович Еремин (единственный на все четыре оперативные бригады), давно упаковавший свой фотографический аппарат в брезентовый чехол, ждали их на набережной. Рядом стояла ломовая повозка, которая должна была увезти труп в морг.

«Чандлер», показывая капризный характер, не желал заводиться. Уже давно уехала в морг повозка с трупом, а автомобиль только стрелял выхлопной трубой и трясся, будто бы в падучей.

– Леонид Лаврентьевич, нам на управление еще в начале года обещали выделить три мотора, – произнес Коля. – Один наверняка нам бы достался. Сейчас уже весна, а «воз и ныне там».

– Обещанного три года ждут, – буркнул Бахматов и добавил: – Скажи спасибо, что хоть этот мотор за нами закрепили… Не барин, на извозчике поездишь.