Павел Стерхов - Свадебный пирог с кровью

Я стал перебирать в голове все возможные варианты встречи с ним на почве утренних пробежек и тут меня осенило. Ну, конечно! Когда я только начинал заниматься бегом, я познакомился, опять же благодаря кроссовкам с гелевой подошвой, с одной молодой парой. Так же как и я, они выбегали в семь утра к стадиону и наматывали круги. Правда, в отличие от меня, бегали с каким-то неистребимым фанатизмом. И в дождь, и в ливень, и в тридцатиградусный мороз и в сорокоградусную жару их можно было увидеть возле стадиона. Некоторое время они смотрели на меня несколько свысока, то и дело обгоняя мое неспешно колыхающееся тело. Потом бегуны смилостивились и в ответ на мое приветствие даже стали здороваться. Когда же я приобрел свои первые предназначенные специально для бега кроссовки с гелевой подошвой, которая тогда только-только входила в обиход, они всерьез заинтересовались мною как личностью. Никогда не думал, что какая-то подошва может так приподнять человека не только от земли, но и в глазах других. Впрочем, как бегун я так и не стал им интересен. В отличие от молодой пары, я бегал не ради самого процесса, а это достаточно серьезно шло вразрез с их трактовкой этого вида физкультуры. При помощи бега я пытался оторваться от никотиновой зависимости и общего одряхления организма, если конечно термин «одряхление» можно применить к тридцатипятилетнему мужчине. Звали этих бегунов Саша и Женя. Паренек, что поставил меня в тупик своим вопросом, был их закадычным другом и пару раз бегал вместе с ними. Это было года три тому назад, поэтому нет ничего удивительного в том, что я не узнал его. Если мне не изменяет память, тогда он носил длинные до плеч волосы, а сегодня сверкал на солнце бритой головой. «Да уж… – подумал я. – Жизнь полна сюрпризов!» Занимательней всего в этой истории с таинственным приглашением было то, что перебирая в голове своих знакомых, я почему-то думал, что Женя – это женщина, а Саша – мужчина. Как оказалось, дело обстояло совсем наоборот. Высокая белокурая девушка с прекрасной точеной фигурой, тонкой талией и грудью достойной Анжелины Джоли была Александрой. Ее друг и теперь уже, по всей видимости, жених был Евгением. Он не отличался особой красотой или чем-либо другим. Он был из детдома, не имел ни отца, ни матери и видимо это как то сказалось на его внешности. Он был не высоким ни низким, ни худым, не толстым. Это был самый обыкновенный паренек с самой обыкновенной внешностью. Ничто не цепляло в нем глаз, ничто не будило воображение. До безобразия самый обычный вид Жени несколько диссонировал с весьма аристократичной внешностью Александры. Это одна из главных загадок госпожи Судьбы: она тасует нас, как ей заблагорассудится и надо сказать ей большое спасибо, если после первой брачной ночи ты, разглядывая спящую невесту, не воешь волком и не ищешь цианистый калий, разумеется, не для себя.

Саша и Женя. Я не виделся с ними около двух лет. Мы никогда не были друзьями. В лучшем случае нас можно считать просто знакомыми. «Что же побудило их приглашать меня на свадьбу? – размышлял я. – Или они решили пригласить полгорода и закатить свадьбу, которая затмит небо, или им что-то от меня нужно». «Небесное затмение» хоть и пугало меня своей феерией пустых слов и бесконечным «горько!» – придуманным очевидно как легкий заменитель порнушки, – но худо-бедно укладывалось у меня в голове. В крайнем случае, можно было просто напиться и постараться не замечать этой вселенской оргии счастья. Второй же вариант был для меня загадкой. Чем может быть полезен частный детектив на таком мероприятии как свадьба? Ну не охранять же невесту от подвыпивших гостей, которые непременно пожелают ее украсть ради пригоршни дешёвых конфет и рюмки водки. Даже если так, то я с удовольствием позволю утащить со свадьбы хоть невесту, хоть жениха. Надо же как-то бороться с этим пережитком прошлого под названием брак.

Я побрел домой, пытаясь найти хоть какое-то объяснение своему приглашению на бракосочетание Евгения и Александры. Кроссовки с гелевой подошвой приятно смягчали мои шаги.

Для меня нет ничего хуже, чем выдумывать поздравительные речи молодоженам и уж тем более произносить их. Во-первых, ни одно слово по сегодняшним временам не заменит тысячу-другую американских долларов. Во-вторых, молодым все равно, что вы им скажите, лишь бы поскорее настала первая брачная ночь. В-третьих, я абсолютно не понимаю с чем можно поздравить человека, собравшегося узнать о другом человеке все до последней мелочи. Необузданный ночной метеоризм храпящего супруга, использованные прокладки, бессовестно торчащие поутру из мусорного ведра, – все это вряд ли делает любовь крепче и неизменно превращает знак ее бесконечности в закорючку вопроса. Тем не менее, собираясь в самый лучший загс города Ижевска, названный не иначе как Дворец бракосочетания, я пытался составить хоть какую-то мало-мальски пригодную речь. Она должна была быть без всяких аллегорий, сравнений и уж тем более без юмора и сарказма. В том, что поздравлять нужно просто и доходчиво, словно разговаривая с душевнобольными, я убедился еще во времена своей телевизионной журналисткой практики. В те далекие и смутные девяностые годы за появление в нетрезвом виде на пленуме Госсовета Удмуртской Республики я был сослан в село снимать телерепортаж о безалкогольной деревенской свадьбе. Наказание, конечно, было чересчур жестоким, но пару дней трезвости, хоть и с трудом, все же можно было вынести. Ссориться с начальством я не стал. Надежда во мне еще теплилась. В трезвую деревенскую свадьбу я, по большому счету, верил с трудом.

На студийном уазике наша съемочная группа потряслась около двухсот километров. Добрая половина дороги пришлась на осеннее бездорожье, которое упрямо, но неназойливо выбивало из нас последние мозги. Опустошенные физически и морально мы прибыли в какую-то глухую деревню, название которой я уже не помню. Оно навсегда стерлось из моей памяти, как стираются лица официантов, барменов и других продавцов ликеро-водочной продукции после того как они сделали свое дело. Председатель сельсовета – невысокий мужчина предпенсионного возраста, облаченный в мятый костюм цвета прошлогодней картошки – встретил нас радушно, но с некоторой опаской. Его красные, явно не от сельскохозяйственных хлопот, глаза беспокойно бегали по его большому мятому лицу с явными признаками абстинентного синдрома. Вид председателя развеял все мои опасения.

– С дорожки надо пообедать, – сказал он и повел нас в деревенскую столовую, где уже шли приготовления к предстоящей безалкогольной свадьбе.

На столах накрывались цветастые скатерти. Окна украшались воздушными шарами. На кухне что-то скворчало, а столовские работники в наглаженных клетчатых передниках бренчали зелеными эмалированными чайниками, пронося их мимо нас в несметном количестве.

Читать дальше