Николай Леонов - Краденые деньги не завещают

– Отчего же, я полностью согласен, – поспешил поддержать его Лев. – Тем более что, судя по вашему рассказу, Борис и по натуре очень подходит для такой работы. Не каждый выдержит полное одиночество в глухом лесу. Он, наверное, человек не слишком общительный?

– Борька-то? Как есть дундук. Каждое слово из него клещами вытягиваешь.

– С сестрой они тоже мало общались?

– Да почти совсем не общались. Он помладше ее будет, Борька-то. Года на два, что ли. Так они и по детству не больно-то дружили. Дрались больше. Потом Лариска замуж вышла, с Лехой стала жить. Рано выскочила, лет в семнадцать, кажется. С тех пор свою семью, можно сказать, совсем позабыла. Борис и узнал-то о том, что она в Москве, чуть не через полгода после того, как она уж уехала. Он тогда в техникуме учился, на побывку только сюда приезжал.

– То есть не очень дружная была семья?

– Нет, совсем не дружная. Да и родители пьяницами были.

– А Борис как, не пьет? Одному-то посреди леса страшно, наверное. Мало ли что может случиться. Тот же пожар. А он без сознания.

– Почему не пьет? Тоже пробавляется помаленьку. Как все. Что он, не человек, что ли? Только Бориска-то, он меру знает. Принял свое – и на боковую. Утром встал – как огурчик. Ни скандалов, ничего. Маша никогда не жаловалась. А уж когда умерла она, не знаю, может, и больше стал пить. Я ж и не видел его не знай сколько. Говорю же, после смерти Маши он из сторожки-то этой своей и не вылезает. Даже за продуктами не ходит, все с курьером ему отправляю. Тоже еще, важная персона. А куда денешься? Через меня деньги перечисляют, отчет спрашивают.

– А жена его давно умерла?

– Да с год уж, – задумавшись, как бы подсчитывая что-то в уме, медленно ответил председатель. – Да, в прошлом августе хоронили ее, вспомнил. Как раз лук убирали, мне руки до зарезу были нужны, а они тут со своими поминками. Три дня полдеревни не просыхало. Да, в августе это было. Вот, почитай, с того времени я и не видел его, Бориску-то. Как засел в своей берлоге, так и носу не кажет.

– Что, и зимой в лесу живет?

– А чего ему не жить? Печка есть, дрова – вон они, только из дому выйди. Бери не хочу. У нас и в деревне все так живут. Газ к нам еще не провели, так что дровами ота-пливаются. Ничего, пока живы. А вот теперь и не знаю, что будет. Сколько жил здесь Борька, никому до него дела не было, а теперь, смотри-ка, сразу всем занадобился. Вот и вы тоже. Полковник. Надо же! Уже и полковники им интересуются.

– А что, кроме меня, Борисом еще кто-то интересовался? – насторожился Гуров.

– Да, приезжали тут как-то…

– Давно?

– Почему давно? Вчера. Вчера вечером и приезжали. Тоже, говорят, из Москвы. Солидный такой мужик, на джипе иностранном. И свита при нем. Тоже Бориса искали. Ему, говорят, наследство большое досталось от кого-то, так мы, мол, хотим с ним повидаться насчет оформления бумаг.

Услышав это, Гуров вдруг вспомнил Азимова и мысленно послал в его адрес пару крепких выражений. Поняв, что столь оперативные действия напрямую связаны с его вчерашним появлением в офисе Захара Яковлевича, он сразу подумал, что «солидный мужик» приезжал для того, чтобы увезти Зиновьева куда подальше и таким образом помешать его встрече с Гуровым.

Однако дальнейший разговор с председателем показал, что это не совсем так.

– И что, повидались они? – с беспокойством спросил Лев.

– Нет, не пошли. Я уж было и Юру вызвал – сейчас он Борису продукты носит, – да только они отказались. Мы, говорят, все по телефону обсудили и обо всем договорились, так что ехать нам никуда не нужно.

– А у Бориса и телефон есть?

– Есть. Почему бы ему не быть? Только толку от него немного, от телефона этого. Во-первых, его все время заряжать нужно, а Борису, сами понимаете, негде, а во-вторых, и связь здесь плохая. Даже я больше по стационарному звоню, так оно надежнее. А когда наш курьер к Борьке приходит, забирает у него трубку и заряжает здесь, а в следующий приход возвращает. Считай, до следующего визита мы со связью. А потом трубка разряжается, и опять нужно ее в село нести.

– Занятно.

– Еще как занятно. Дурдом во всей красе, а никуда не денешься. Рации-то у него там нет, а связь как-то поддерживать надо.

– Значит, вчерашние гости смогли пообщаться с ним по телефону?

– Выходит, смогли. Я-то не подслушивал. Номер им дал, они в машине разговаривали. А почему не дать? Не больно какой секрет. Тем более такая новость, наследство человек получил. От кого бы это вдруг?

– А эти вчерашние приезжие, они не говорили, от кого?

– Нет, не говорили. Только номер спросили, поговорили с ним и уехали. В сторожку не пошли.

– Что ж, если сейчас трубка у Бориса заряжена и связь с ним есть, может быть, мы сможем пригласить его сюда? Мне, честно говоря, тоже не очень хочется лазать по дремучим дебрям, а поговорить с Борисом надо обязательно. И не по телефону.

– Что ж, позвоните, – охотно согласился председатель. – Может, вам и повезет. Честно говоря, сам я, как ни позвоню ему, все либо какой-то автомат отвечает, что абонент недоступен, либо такая слышимость плохая, что ни слова не разобрать. Как это они сумели обо всем с ним вчера договориться, не знаю. Я удивился даже. Но попробуйте позвонить. Вот он, номер, в блокноте у меня записан.

Придвинув поближе толстую потрепанную книжицу, лежавшую на столе, председатель полистал страницы и продиктовал Гурову номер.

Однако, набрав названную комбинацию цифр, полковник услышал лишь безнадежный ответ «автомата».

– Недоступен, – сказал он председателю.

– Да? Ну вот. Я же говорил, всегда с ним так. Не знаю, как они вчера дозвонились? Так что, вызывать Юру? Сейчас уже поздновато, правда, идти туда далеко. Но ничего, летние дни длинные, думаю, засветло успеете. Так вызывать?

– Да, конечно, вызывайте. Чем раньше мы приступим, тем быстрее закончим и избавим вас от дополнительных хлопот.

Председатель достал мобильник и, набрав какой-то номер, начал кричать в него, как будто другой абонент находился где-нибудь на Северном полюсе.

– Алло! Юра?! Это Егор Кузьмич. Как ты, в порядке? Что «в каком смысле»? В том самом. А? Трезвый? Ну давай, подходи ко мне. Да, в правление. Нужно к Борису сходить. Что значит «опять»? Сказал нужно, значит, нужно. Подходи, я жду. – Он нажал на сброс и вновь обратился к Гурову: – Беда с ними. Как дети малые, по каждому пустяку у нас истерика. Объяснений больше, чем самого дела. И с чего это на Борьку вдруг такой спрос ажиотажный возник? Сколько жил, никому до него дела не было. А теперь, смотри-ка…

В этот момент в коридоре послышались чьи-то торопливые шаги, затем дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился молодой парень.

– Ага! Юра! Проходи! – произнес председатель. – Вот это – полковник из Москвы, очень важный человек. Ему очень нужно поговорить с Борисом. Срочно! Отведи его в сторожку и там подожди. Когда они поговорят, приведешь обратно. Одного не пускай. Еще не хватало, чтобы у нас тут московский полковник без вести пропал. С меня Петровича хватит.