Николай Леонов - Гуров не церемонится

– Да говорили мы ему, и не раз, но Колька до ужаса боится общего наркоза. Все ему казалось, что уснет и не проснется. А теперь вот пришлось ему это испытать, и ничего, обошлось. Раньше-то они совсем страшные были, он их мазью одной мазал, так что прошли немного, – помолчав, Леонид Максимович спросил: – В моей машине поедем?

– Давайте каждый на своей, – предложил Лев Иванович.

– Ну, тогда держитесь за мной, – согласился тот и с неодобрительным видом покачал головой, взглянув на старенький «Пежо» Гурова, видимо, прикидывал, на сколько ему нужно будет сбавить скорость, чтобы тот за ним поспевал.

Лев Иванович не стал говорить Погодину о том, что прекрасно знает как дорогу в поселок, так и о роли Болотина в этой истории: мало ли как этот бывший, а может, и не бывший уголовник на это отреагирует? И вообще Погодин вызывал у Гурова чувства совершенно противоречивые: с одной стороны, восхищала его преданность другу, а с другой – то, что он втайне от него же проводил собственное расследование, наводило на нехорошие мысли. Не понравилось ему и то, что Тимофеев, все это время безмолвной тенью присутствовавший рядом с ними, ни разу даже не попытался рот открыть. То ли сказать ему было нечего, то ли он так боялся Погодина.

Ворота перед машиной Леонида Максимовича раскрылись еще до того, как он к ним подъехал, а за ним во двор заехали машины и Гурова, и Тимофеева, причем новенький джип Сергея Владимировича выгодно отличался от неприглядной машины Льва Ивановича, которая смотрелась на фоне двух новых иномарок бедной сироткой. Охранники очень уважительно поздоровались с Погодиным, кивнули Тимофееву, а вот Гурова разглядывали очень внимательно, явно стараясь запомнить.

– Где эта сука? – спросил Леонид Максимович у одного из охранников.

– На втором этаже, и при ней врач с медсестрой.

– Пусть один человек под окном встанет, а второй – возле двери, так надежнее будет, – зло бросил Погодин, и Гуров начал уже кое-что понимать в расстановке сил в этой истории.

В доме Савельева стояла такая тишина, словно там лежал покойник. Хотя, по большому счету, это именно так и было – дети-то погибли. Их встретила зареванная горничная и проводила в кабинет хозяина дома:

– Вам чай или кофе? – спросила она, задержавшись около двери в ожидании распоряжений.

– Придумай сама что-нибудь. И скажи, чтобы компьютер принесли – надо же нам фотку посмотреть, – бросил ей Погодин, и горничная вышла.

– Валькина девушка, – объяснил Гурову Тимофеев. – Пожениться собирались.

– Ничего, бог даст – поженятся, – сказал Леонид Максимович.

Буквально через минуту появился один из охранников и, поставив на стол ноутбук, нашел фотографию, на которую они уставились во все глаза.

– Что за хрень? – недоуменно воскликнул охранник.

– Да вот и я смотрю, что здесь что-то не так, – медленно сказал Погодин и приказал охраннику: – Ты горло увеличь так, чтобы получше видно было.

Парень замешкался – видно, был в компьютерах не силен, и заинтересованный Гуров отодвинул его:

– Погоди, я сам.

Он увеличил изображение так, что горлышки детей оказались во весь экран, и тут охранник уверенно сказал:

– Фуфло голимое! Так не бывает!

– А ты откуда знаешь? – насторожился Гуров.

– Первую чеченскую прошел, там и насмотрелся, что бывает, когда детям горло, как баранам, режут. Первый год от кошмаров по ночам весь в поту от собственных криков вскакивал, а потом ничего, стерлось кое-что из памяти, да и притерпелся немного, – хмуро объяснил тот. – А здесь, – он ткнул в экран монитора, – их, спящих, всего лишь кровью или еще чем полили. Выглядит страшно, а на самом деле просто Степаныча испугать хотели.

– И у них это получилось, – зло сказал Гуров. – А уж прочитав приписку, что их трупики утром на свалку вывезут, он и вовсе голову потерял, как и каждый отец на его месте. И рванул их забирать, чтобы хоть похоронить по-человечески. А его уже на дороге ждали. А дети-то, оказывается, живы! Надо первым делом выяснить, откуда эта почта пришла. Нашим экспертам ноутбук отдавать нельзя, а то вдруг опять информация утечет и в этот раз детей действительно убьют. Есть у меня кудесник один, который в два счета с этим вопросом разберется, – и спросил: – В этом компьютере какие-нибудь рабочие документы могут быть?

– Нет, – покачал головой Погодин. – Колька всегда очень четко разграничивает рабочие и семейные дела.

Гуров достал телефон, не заметив при этом, что тот практически разрядился, и позвонил Ежику, очень талантливому парнишке, которого когда-то вытащил из крайне неприятной истории, и теперь он работал в одном солидном банке специалистом по информационной безопасности.

– Ежик! Я тебе сегодня привезу компьютер, и тебе нужно будет выяснить, откуда пришло одно очень гадкое сообщение.

Но тут Леонид Максимович его перебил:

– Не отвлекайтесь, Гуров. Мой человек и отвезет, и подождет, и заплатит.

Подумав, что ему действительно не стоит тратить время на разъезды, Лев Иванович согласился и сказал Ежику:

– Прошерсти весь компьютер от и до, восстанови удаленные файлы… В общем, не мне тебя учить! Мне нужно знать обо всем, что там когда-нибудь было.

Охранник, получив адрес Ежика и забрав ноутбук, уехал, а Тимофеев воскликнул:

– Так нужно же матери сказать, что дети живы! А то она с ума сходит!

– Я тебе это велел? – раздраженно спросил Тимофеева Погодин, и тот заткнулся. – Вот, когда нужно будет, тогда и скажем.

Гуров повернулся к нему и довольно неприязненно проговорил:

– Послушайте! Вам не кажется, что пора наконец раскрыть все тайны вашего двора, а то вы все что-то темните? А если вы сами способны во всем разобраться, то я вам тогда зачем? Поеду домой досыпать.

– Да расскажу я вам все! – пообещал Погодин.

– И желательно с самого начала, – сварливо заметил Гуров. – Что представляет собой Савельев и кому он так сильно дорогу перешел, что ему решили вот так изуверски отомстить?

Появившаяся со столиком на колесах уже немного успокоившаяся – видимо, ей сказали, что с ее Валентином все обошлось, – горничная быстро поставила на стол и чай, и кофе, принесла тарелки с бутербродами и разнообразной нарезкой.

– Спиртное в баре, и бокалы там же, – сказала она и ушла.

– Будете? – спросил Погодин, направляясь к бару.

И Гуров, и Тимофеев одновременно покачали головами.

– Ну а я себе позволю, а то до сих пор дрожь пробирает, как вспомню, каким я Кольку из машины вытащил.

Он достал из бара-холодильника бутылку водки и толстостенный бокал для виски. Вернувшись на место, щедро плеснул себе и сказал:

– Ну, за здоровье Кольки! – Он выпил в один прием, а потом, шумно выдохнув, предложил: – Ну, поскольку я здесь временно за хозяина, угощайтесь чем бог послал. Как я понимаю, мы все сегодня еще росинки маковой во рту не держали, а день нам предстоит долгий.