Дэниел Коул - Тряпичная кукла

Волк в замешательстве посмотрел на отвратительный коллаж за спиной, чуть не во всю стену, перевел взгляд обратно на коммандера и понял, что она показывает на офис, где на столах и сейфах для бумаг красовалось несколько дюжин экстравагантных букетов.

– Вот вы о чем. Их присылают уже целую неделю, – объяснил он. – По-видимому, это связано с делом Муниса. Такое ощущение, что местные жители, все как один, решили завалить нас цветами.

– Приятно, когда услуги оцениваются по достоинству, – сказала Ванита. – Вы не знаете, где Симмонс? В кабинете его нет.

На столе громко завибрировал телефон Волка. Он посмотрел на номер, высветившийся на экране, и нажал кнопку ответа.

– Я могу вам чем-то помочь? – несмело спросил он.

Кончики губ Ваниты приподнялись в легкой улыбке.

– Боюсь, что нет. Журналисты рвут нас на части, и комиссар жаждет решить вопрос с ними как можно быстрее.

– Я думал, общение с ними – это ваша обязанность, – сказал Волк.

– Сегодня я возьму выходной, – засмеялась Ванита.

В этот момент они увидели Симмонса, направлявшегося в свой кабинет.

– В жизни, Волк, часто бывает, что создают проблемы одни, а решают их другие… Кому, как не вам, этого не знать.

– Как видишь, у меня нет ни капли свободного времени. Я хочу, чтобы ты пошел к этим стервятникам и поговорил с ними от моего имени, – сказал Симмонс с такой искренностью в голосе, что ему даже можно было поверить.

Через две минуты после ухода коммандера начальник вызвал Волка в свой крохотный кабинет. Размером комната была не больше четырех квадратных метров. Всю ее меблировку составляли письменный стол от ИКЕА, малюсенький телевизор, ржавый сейф для документов, два вращающихся стула и пластиковый табурет (на тот случай, если в апартаменты решит набиться целая толпа). От мысли о том, что придется выступать перед камерами, на душе у Волка стало пакостно, в подобные минуты он чувствовал себя так, будто поднялся по лестнице, но вдруг оказался в тупике.

– Я? – с сомнением в голосе переспросил он.

– А то кто же! Газетчики тебя обожают. Ты же Вильям Коукс!

Детектив вздохнул:

– Может, отдать им на съедение индивидуума, который стоит ниже меня в пищевой цепочке?

– Ага, я как раз только что видел уборщика в мужском нужнике. Но будет лучше, если пойдешь ты.

– Хорошо, – пробурчал Волк.

Зазвонил лежавший на столе телефон. Симмонс взял его и ответил. Волк встал, собираясь уйти, но начальник махнул ему рукой, веля остаться.

– Он рядом. Я выведу тебя на громкую связь.

За ревом двигателя голос Эдмундса был едва различим. Волк проникся к нему сочувствием. Он по опыту знал, что Бакстер была отчаянным водителем.

– Мы едем в Больницу Королевы Елизаветы. Неделю назад Халида увезли туда и поместили в отделение интенсивной терапии.

– Живого? – раздраженно рявкнул Симмонс.

– На тот момент да, – ответил Эдмундс.

– А сейчас?

– Он умер.

– А что с его головой? – напряженно спросил Симмонс.

– Как только что-нибудь выясним, сразу же вам сообщим.

– Фантастика! – Симмонс нажал кнопку отбоя и тряхнул головой. Потом поднял глаза на Волка. – Писаки ждут тебя на улице. Скажешь им, что у нас шесть жертв. Они это знают и без нас. Добавь, что сейчас мы их идентифицируем, а когда покончим с этим, сначала свяжемся с семьями и только после этого предадим все имена огласке. Не говори, что части тел сшили вместе… свою квартиру тоже не упоминай.

Волк ехидно поклонился и вышел из комнаты. Закрыв за собой дверь, он увидел Финли, который направлялся к нему с двумя пластмассовыми стаканчиками в руках.

– Я уж заждался! – крикнул Волк через весь офис, теперь набитый сотрудниками, заступившими в дневную смену.

Не надо забывать, что пока резонансные преступления затмевают собой жизнь тех, кто так или иначе к ним причастен, остальной мир продолжает жить своей привычной жизнью: одни люди убивают других, насильники и воры разгуливают на свободе.

Проходя мимо стола, заставленного пятью огромными букетами, Финли повел носом и Волк увидел, что его глаза повлажнели. Подойдя ближе, Шоу громко чихнул и выплеснул кофе из обоих стаканчиков на покрытый ковролином пол. Волк огорчился.

– Мерзкие цветы! – заорал Финли. После того как он стал дедушкой, жена запретила ему ругаться. – Погоди, сейчас схожу принесу по новой.

Волк хотел было попросить его не беспокоиться, но в этот момент увидел, что из лифта вышел курьер с огромным букетом в руках. Судя по виду, Финли был готов его убить.

– С вами все в порядке? – спросил неряшливый молодой человек. – У меня букет для мисс Эмили Бакстер.

– Какой ужас, – проворчал Финли.

– Это уже то ли пятый, то ли шестой. Она, наверное, красавица? – спросил туповатый курьер, застав Волка врасплох своим неуместным вопросом.

– Э-э-э … она… очень… – замямлил Волк.

– По правде говоря, мы никогда не оцениваем детективов с подобной точки зрения, – вклинился в их разговор Финли.

– Это зависит от… – начал Волк и посмотрел на Шоу.

– Да-да, я хотел сказать, она действительно красива, – брякнул Финли, больше не в состоянии выступать с позиций бесстрастного наблюдателя, – но…

– На мой взгляд, каждый человек по-своему уникален и красив, – мудро заметил Волк.

Они с Финли кивнули друг другу, безупречно разрулив потенциально опасную ситуацию.

– При этом он никогда бы… – заверил Финли курьера.

– Точно никогда, – согласился с ним Волк.

Парень тупо уставился на детективов.

В этот момент на пороге кабинета вырос Симмонс. Увидев, что Коукс все еще здесь, он заорал:

– Волк, ты еще здесь!

Тот повернулся к курьеру спиной.

– Поставь на стол в углу, – посоветовал он и ступил в обленившийся лифт, молясь, чтобы в толпе репортеров, с которой ему предстояло столкнуться, не оказалось его бывшей жены.

Суббота, 28 июня 2014 года,

6 часов 09 минут утра

В приемном покое больницы Королевы Елизаветы Эдмундсу и Бакстер пришлось ждать целых десять минут. Кафе и газетный киоск «Дабл'ю-Эйч Смит» были закрыты. Когда Бакстер еще раз взглянула на чипсы «Монстер Манч», в этот момент для нее недоступные, в животе у нее заурчало. Наконец к сестринскому посту подкатил болезненно разжиревший охранник, и сидевшая за столом негостеприимная дама ткнула в них пальцем.

– Эй! – крикнула она, будто подзывая собаку. – Джек вас проводит.

Охранник явно был не в духе. Превозмогая себя, он медленно повел их к лифту.

– Вообще-то мы торопимся, – резко бросила Бакстер, не в состоянии справиться с раздражением.

К ее огорчению, толстяк после этих слов стал еще апатичнее.

Впервые он заговорил, только когда они вышли из лифта на цокольном этаже: