Андрей Троицкий - Погоня

Он вытащил из ящика большой почтовый конверт с какими-то бумагами, и сел не на свое место, а напротив Радченко за приставной столик.

– Ты еще играешь в теннис со своим бывшим однокурсником? Ну с этим… Начальником межрайонной прокуратуры по надзору… Ну, как там его, – Полозов пощелкал пальцами. – Че… Чи…

– Чернов его фамилия.

– Вы ведь одногодки, у вас общие интересы? Мотоциклы?

– Он старше меня почти на семь лет. Кроме тенниса и бани общих интересов нет.

– А кто из вас лучше играет?

– Чаще выигрываю я.

– Надо бы вот что… Поддаться надо. Пригласить его на корт и проиграть. А потом затащить однокашника в хороший ресторан… Кстати, в расходах не стесняйся. Когда настроение у этого деятеля поднимется, надо обсудить дело об изнасиловании. Сможешь?

– Поддаться в теннис или обсудить?

– Не подкалывай. Итак, об изнасиловании. Уголовное дело против Дробыша возбудили потому, потому что полицейские не разобрались в ситуации. К ним пришел этот проклятый учитель с девчонкой. Разговор на высоких тонах, много эмоций, мало смысла… В спешке зарегистрировали заявление и завели дело. Полицейские понимали, что Дробыш большой человек. И завтра же можно лишиться погон. Хочется думать, что эта поспешность объясняется неопытностью. Незнанием жизни и людей. Но можно объяснить и материальной заинтересованностью. У нашего клиента немало врагов и завистников. Вопросы вызывает и личность заявителя, этот учитель. Судя по всему, эта мелкая душонка, последняя сволочь, готовая на все ради денег. На любую гнусность, низость… Да, не хотел бы, чтобы моя дочь или сын оказались студентами Наумова.

Полозов вспомнил о том, что детей у него нет, поэтому волноваться не стоит. И перевел дух. Он постучал кончиками пальцев по конверту и отодвинул его от себя на другой край стола.

– Эти бумаги подготовил адвокат Миша Соколов. Он собрал целое досье на Дробыша, подробное и объективное. Он присутствовал на двух допросах, которые полицейские проводили с Дробышом. Но Мише такое дело не по зубам. У него нет друзей среди прокуроров. Прочитай прямо сейчас первые двадцать страниц. По диагонали. И ты схватишь суть.

Радченко вытащил бумаги и углубился в чтение. Полозов, не вставая, дотянулся до подставки, где стояли курительные трубки ручной работы и серебряная коробка с табаком.

– Ну, дома закончишь, – Полозов затягивался неглубоко, быстро выпускал дым из легких. – Я своими словами доскажу. Наш доверитель был трижды женат. Два первых брака – ошибка молодости. Третий брак – большая любовь. По имени Марина Осипова.

Полозов вытащил из конверта несколько фотографий привлекательной женщины. Молодая красивая вдова с ребенком. К тому же с манерами, отлично воспитанная. Под стать мужу любитель всего прекрасного. Марина обожала театры, читала Хемингуэя и Апдайка в подлиннике. Ко всем своим достоинства – она была небедная. Это тот случай, когда большие деньги женятся на больших деньгах. И, что интересно, по любви.

Два с половиной года назад Марина умерла от рака. Дробыш сильный человек, после смерти жены не раскис, а с головой ушел в дела. Свободное время посвятил воспитанию четырнадцатилетней падчерицы, заменив ей отца. Он ездил с ней за границу, в Европу и Америку. Инна девочка одаренная, увлекается рисованием, лепкой. Она ходила в обычную школу. Но Дробыш нанял для Инны учителей, вузовских преподавателей.

Вот так в его дом попал учитель английского Вадим Наумов. Сорок четыре года, состоит в разводе, преподает в институте и занимается с Инной, точнее, занимался до недавнего времени. Это он пришел в полицию с уже написанным заявлением, в котором обвинил Дробыша в неоднократном изнасиловании падчерицы, ее избиении и прочем. Еще он принес диск, на нем были фотографии, сделанные камерой мобильного телефона. Несколько расплывчатых невыразительных снимков, на которых изображено, не поймешь что. Эти снимки не могут быть приобщены к делу, поскольку получены в нарушении законов и процессуальных норм.

– Надо встретиться с прокурором. И все решить в четыре глаза, так?

– Совершенно верно, – кивнул Полозов. – Дробышу ничего не стоило задействовать своих друзей наверху и закрыть эту тему раз и навсегда. Но этот чертов учитель сходил в одну желтую газетенку. И передал редакции газеты копию того заявления, уже зарегистрированную в отделении полиции. В той газетенке знают, кто такой Дробыш, и сколько он стоит. Они пока не рискуют опубликовать материал, написанный со слов жалкого идиота.

– Они выжидают: чем закончится дело с полицией?

– Именно. Поэтому действовать можно только в рамках закона. В соответствии с его духом и буквой. Как именно должны развиваться события? Прокурор по надзору затребует дело и, ознакомившись с материалами, приостановит его. В связи с отсутствием события преступления. Именно события. Ничего не было. Ну, это и ежу понятно, что не было.

– Я все понял, – Радченко поправил галстук. – В прошлый раз, когда зашел разговор о поощрении вы, Юрий Семенович, обещали не только денежную премию. Но и продвижение по службе. Я даже слышал золотые слова: «Ты будешь полноправным партнером адвокатской фирмы».

– Старик, ты же знаешь, что у меня два компаньона. Это они приняли решение не в твою пользу. Потому что… Ну, здесь как в армии. Решения начальства не обсуждаются. Ты же служил в специальных подразделениях морской пехоты. Был в горячих точках. Тебя учили убивать людей голыми руками, владеть всеми видами оружия, неделями обходиться без пищи и воды… Словом, я точно не знаю, чему там тебя учили. Не знаю, скольким подлецам ты лично открутил голову. И знать не желаю. Но уж точно ты научился в армии главному – терпению. Сожми зубы и потерпи до Нового года, а там я поставлю своих компаньонов перед фактом.

– Это железно?

– Не старайся казаться большей занудой, чем ты есть на самом деле. Кстати, я не первый раз напоминаю об этом: купи себе хотя бы два-три приличных костюма. В этом ты похож на администратора Казанского вокзала. А в моем офисе не держат вокзальных администраторов. В таких тряпках ты никогда не станешь партнером фирмы.

– Костюм итальянский. Куплен в бутике за бешенные деньги.

– Бешенные деньги ты тратишь только на свои железки на двух колесах, – проворчал Полозов. – Все, теперь иди. И не вздумай огорчить меня.

Метрдотель распахнул дверь. Радченко и прокурор по надзору Павел Чернов переступили порог светлого ресторанного кабинета. У высокого окна в готическом стиле стоял уже накрытый и сервированный на двоих стол. Едва успели присесть, как из воздуха материализовался официант, высокий, с одухотворенным лицом и длинным завитыми волосами.