Энн Перри - Трущобы Севен-Дайлз

Из двери кухни вышел рыжий полосатый кот, вальяжно потянулся и, задрав хвост в виде вопросительного знака, потрусил навстречу Питту.

– Привет, Арчи, – ласково произнес Питт, гладя кота. Тот ластился к нему – терся о его ноги и мурлыкал. – Как я понимаю, ты рассчитываешь получить половину моего завтрака? Что ж, тогда пойдем, дружище.

С этими словами он выпрямился и молча зашагал в кухню. Кот увязался следом за ним.

На кухне Шарлотта выкладывала хлеб из формы на полку, чтобы он остыл, а Грейси – маленькая и худенькая, хотя ей уже было хорошо за двадцать – ставила на сервант чистые бело-голубые фарфоровые чашки.

Как будто почувствовав его присутствие, Шарлотта обернулась. В ее глазах застыл вопрос.

– Завтрак, – с улыбкой сказал Питт.

Грейси ничего не спросила. Но как только ее вовлекли в разговор, была довольно откровенна. В ее глазах это не было дерзостью. Скорее это было проявлением ее заботы о нем – заботы, которую она взяла на себя, когда, полуголодная и худющая, отчего платье болталось на ней как на вешалке, в возрасте тринадцати лет впервые переступила порог его дома. Помнится, ее волосы были гладко зачесаны назад, открывая веселое личико, и хотя тогда она не умела ни читать, ни писать, ее тогда уже отличал острый ум и язык.

Теперь она была уже взрослой и считала себя незаменимой помощницей самого умного детектива во всей Англии, а может, и во всем мире. И это место она не обменяет ни на какое другое, даже при дворе самой королевы.

– Надеюсь, на этот раз не «Узкий круг»? – спросила Шарлотта с ноткой опасения в голосе.

Грейси застыла с блюдцами в руках. Разве забудешь страшное тайное общество, которое едва не стоило Питту его карьеры в столичной полиции, а заодно и жизни?

– Нет, – тотчас твердо ответил Питт. – Обыкновенное бытовое убийство. – Увидев на лице жены недоверие, он поспешил добавить: – Правда, совершенное любовницей министра. Нам также доподлинно известно, что последний тоже был там, хотя и не в момент убийства, а сразу после и оказал ей помощь в попытке избавиться от тела.

– О боже! – воскликнула Шарлотта. Дальнейшие объяснения ей не требовались. – Понятно. Надеюсь, их задержали?

– Да, ее. – Питт сел на деревянный стул с высокой спинкой и вытянул ноги. – Кто-то, кто слышал выстрелы, поднял тревогу. Полиция прибыла вовремя. Ее взяли прямо в саду, с лежащим в тачке трупом.

Шарлотта на миг недоверчиво посмотрела на мужа, однако по глазам поняла, что он не шутит.

– Вот же круглый дурак! – со всей откровенностью заявила Грейси. – Надеюсь, он там, в правительстве, отвечает за какую-нибудь ерунду, а не то мы все будем по уши в дерьме!

– Это точно, – согласился Питт. Кот запрыгнул ему на колени, и он машинально принялся гладить его, перебирая пальцами густую шелковистую шерсть. – Боюсь, что так оно и будет.

Грейси вздохнула, убрала блюдца, которые не понадобятся ему за завтраком, и приготовила ему чашку чая. Шарлотта вернулась к плите. Ее лицо было красноречивее всяких слов. Она уже предвидела беды, что ждут их в недалеком будущем.

Вечерние газеты лишь кратко сообщили о том, что в Иден-Лодж найдено тело Эдвина Ловата. А вот на следующее утро заголовки пестрели подробностями убийства.

– Началось! – сказала Грейси, подавая Питту за завтраком «Таймс» и «Лондонские иллюстрированные новости». – Только об этом и пишут. Якобы убийство совершила женщина, а убитый – человек уважаемый и все такое прочее.

В свое время Шарлотта научила ее читать, и Грейси весьма гордилась этим своим умением. Ей как будто открылась дверь в мир, который раньше она не могла себе даже представить. Но что еще важнее, это дало ей возможность общаться с другими людьми пусть не на равном социальном, зато на равном интеллектуальном уровне. То, чего она не знает, всегда можно узнать. Она умеет читать, а значит, способна учиться.

– А вот про то, что он человек из правительства, молчок! – добавила она.

Питт взял у нее обе газеты и, разложив на столе, пробежал глазами. Шарлотта все еще была наверху. В кухню вошла Джемайма. Серьезная, волосы заплетены в косички, поверх платья – школьный фартук. Всего десять лет, но уже прекрасно владеет собой, по крайней мере внешне. За последние месяцы она заметно вытянулась. Небольшие каблучки застегнутых на пуговицы башмачков придавали ей чуточку роста.

– Доброе утро, папа, – вежливо поздоровалась она и встала напротив, ожидая, когда он ей ответит.

Чувствуя, что ей требуется его внимание, Питт оторвал глаза от газеты. В последнее время, после их приключения в Дартмуре, когда их жизни оказались в опасности и он впервые не смог защитить свою семью сам, он особенно остро чувствовал такие вещи. Тогда его сержант Телман проявил себя настоящим героем, и это при том, что сам рисковал поставить под удар собственную карьеру. Он по-прежнему работал на Боу-стрит, под началом нового суперинтенданта по имени Уэтрон. Холодный и амбициозный, Уэтрон занимал это место не просто так. Поговаривали, что он принадлежит к верхушке «Узкого круга», возможно даже, метит на роль его главы.

– Доброе утро, – серьезно ответил Питт, поднимая глаза на дочь.

– Есть что-то важное? – спросила она, быстро окинув глазами раскрытые на столе газеты.

Питт задумался лишь на миг. Внутренний голос всегда подсказывал ему, что его долг – оберегать детей, в первую очередь Джемайму, потому что она девочка. Но Шарлотта как-то раз сказала ему, что секреты, нежелание сказать правду пугают больше, нежели самые ужасные факты. А отговорки, даже из самых благих намерений, обижают. Джемайма же всегда очень тонко чувствовала, когда он пытался уйти от ответов на ее вопросы. Дэниэл, на два года ее младше, был более самодостаточен, меньше обращал внимание на отцовское настроение, предпочитая заниматься своими делами. Нет, он тоже смотрел и слушал, но не так, как его сестра.

– Вряд ли, – искренне ответил Питт.

– Тебе поручили расследование? – не унималась дочь, буравя его глазами.

– Это рядовой случай, – заверил ее Питт и даже улыбнулся. – Похоже, некая дама убила кого-то, и на тот момент рядом мог быть кто-то важный. От нас требуется по возможности уберечь его от неприятностей.

– Но почему? – спросила Джемайма.

– Хороший вопрос, – согласился Питт. – Потому что он член правительства, и для него важно сохранить репутацию.

– А ему полагалось в это время быть где-то в другом месте? – спросила она, тотчас уловив его намек.

– Верно. Дома. В постели. Все случилось глубокой ночью.

– А почему она застрелила кого-то? Она его испугалась? – В ее глазах это было самое разумное объяснение. Несколько месяцев назад она на собственном детском опыте поняла, что такое быть поднятой с постели в середине ночи, упаковать вещи в темноте, спасаться бегством, трясясь в запряженной пони повозке по краю топкого болота.