Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов (сборник)

Правдосказательница поправила обвивавший ее плечи платок, с размаху плюхнулась на землю и скрестила ноги. Одно-единственное движение, и она снова стала той давно знакомой Бесси.

– Забавно, – сказал Вилл, ни на секунду не оставляя свою работу. – Ты немногим старше меня, теперь я это прекрасно вижу. Будь сейчас спокойное, мирное время – кто знает? Года через два, ну, через шесть лет я повзрослел бы достаточно, чтобы заявить на тебя права согласно древнему обычаю зеленой травы и полной луны.

– Что это, Вилл? – улыбнулась Бесси. – Да никак ты со мною заигрываешь?

– Если бы так, – Вилл поймал нитку на зуб и перекусил ее, – я постарался бы сесть к тебе поближе. И шитье бы на время оставил – освободил бы руки, чтобы говорить подоходчивей.

– Уж больно ты сегодня смелый.

– Я повзрослел. Какие-то месяцы назад я был совсем еще сосунком и очень бы встревожился, приди мне подобные мысли в голову. Но теперь… Ладно, все равно ничего такого не будет, или ты думаешь иначе?

– Нет, – качнула головой Бесси, – не будет. – И осторожно добавила: – Вилл, что это ты задумал?

– Я теперь стал зеленорубашечником, – сказал Вилл, демонстрируя Бесси наконец-то дошитую рубашку.

Он был голым до пояса, потому что в первый же день своей жизни в лесу разорвал красивую, с красным драконом рубашку на полоски, немного их обуглил и использовал в качестве трута при разведении огня. А вот теперь гордо облачался в рубашку лиственную, только что им изготовленную.

Подпоясавшись сплетенным из травинок поясом, Вилл спросил Бесси:

– Как ты думаешь, много ли наших последует за мной, если я смогу прямо у них на глазах покончить с драконьим правлением?

– Никто, совсем никто. Нельзя же так вот сразу поверить ставленнику дракона. И еще, многие никогда не простят тебе распятого Пака.

– Никто? И даже ты мне не поверишь?

– Ну, в общем-то… – Бесси смешалась и покраснела. – Да, конечно, я бы за тобой пошла, только толку-то во мне совсем немного. Я – это только я, ну что я могу полезного сделать?

– Ты можешь соврать. – Вилл взглянул ей прямо в глаза. – Ты же можешь соврать, – сказал он с упором на «можешь». – Можешь ведь, правда?

Бесси побледнела.

– Однажды могу, – сказала она еле слышным, дрожащим голосом и инстинктивно прикрыла руками низ живота. И смотрела она только вниз, пряча от Вилла глаза. – Только слишком уж велика цена, непомерна велика.

– Так или иначе, но ее придется заплатить, – сказал Вилл, вставая. – А теперь поищем-ка мы где-нибудь лопату. Самое время малость пограбить могилы.

К тому времени, когда Вилл вернулся наконец к дракону, солнце почти уже закатилось. За эти дни Самозванцеву площадь огородили по периметру колючей проволокой; мощные, на скорую руку прилаженные светильники начисто вытравили многоцветие жизни, сделали все на площади белым и серым. На высоком столбе был повешен динамик, провода от которого вели внутрь металлической туши дракона, чтобы тот мог отдавать приказания подданным и в отсутствие сбежавшего помощника. С учетом всех нововведений площадь сделалась похожей на маленький концлагерь.

– Иди ты первой, – сказал Вилл Старой Ведьме, – убеди его, что у меня нет никаких злых умыслов.

С обнаженной грудью, облаченная в соответствии со своим высоким статусом в длинную мантию и широкополую шляпу, Яблочная Бесси миновала калитку в колючей ограде (сторожевой гримпкин открыл калитку и сразу же за ней закрыл) и вступила на черно-белую арену площади.

– Порождение жестокости, – склонилась она перед драконом. – Твой помощник к тебе вернулся.

Вилл стоял в тени, зябко ссутулившись, виновато опустив голову и пряча руки в карманах.

– Я пошел поперек твоей воли, о величайший, – сказал он бесцветным голосом. – Я готов исполнить любое твое повеление, сделать все, чего ты ни пожелаешь. Заставь меня пресмыкаться, заставь меня ползать в пыли, только прими меня снова.

– Это правда, – сказала Бесси, широко раскинув руки, и вновь поклонилась дракону.

– Ты можешь приблизиться. – Даже сквозь треск и шипение плохой усилительной системы в голосе дракона ощущалось торжество.

Старый кисломордый гримпкин отворил перед Виллом калитку точно так же, как минуту назад отворил ее перед Бесси. Понуро, как привычный к побоям пес, возвращающийся к единственному в жизни хозяину, который хоть когда-нибудь бросал ему кусок, Вилл пересек пыльную, булыжником мощенную площадь. Он помедлил перед динамиком, тронул его столб дрожащими пальцами и тут же снова засунул руку в карман.

– Ты победил, твоя победа несомненна. Ты торжествуешь над всеми моими желаниями.

Вилл даже сам удивился, насколько искренне звучали эти слова, насколько естественно сходили они с его языка. Он ощущал подленькое желание капитулировать перед тираном, безоговорочно принять любое наказание, какое только тот возжелает на него наложить, и с благодарностью вновь погрузиться в пучину рабства. «Это так просто! – кричал ему в уши какой-то тонюсенький голос. – Это так просто!» И так это и было – до ужаса просто, устрашающе просто. Унизительное осознание, что какая-то часть его страстно того желает, заставило Вилла густо покраснеть.

Дракон неспешно приоткрыл левый глаз.

– Итак, мой мальчик… – Это игра воображения или и вправду драконий голос звучал не так сильно и уверенно, как две недели назад? – За эти дни ты осознал и прочувствовал вкус необходимости. Ты исстрадался от своих желаний точно так же, как и я. Я… я… я, сознаюсь, ослабел, и все же я не настолько еще слаб! Ты думал доказать, что это я в тебе нуждаюсь, а сам доказал обратное. Хотя нет у меня ни крыльев, ни ракет и мои запасы электричества ничтожны, хотя я не могу даже включить свои двигатели, не уничтожив вашу деревню и себя вместе с ней, все равно я могуч, потому что не знаю ни сострадания, ни сожаления. Ты думал, что я истоскуюсь по какому-то там мальчишке? Думал заставить меня пресмыкаться перед жалким, хлипким, мягкотелым ублюдочным полусмертным эльфом? Тьфу на тебя! Ты мне не нужен. Даже не думай, что я… что я нуждаюсь в тебе.

– Пусти меня к себе, – проскулил Вилл. – Я буду делать, что ты только захочешь.

– Ты… ты понимаешь, что ты должен быть наказан за свое непослушание?

– Да, – затараторил Вилл. – Да, наказывай меня сколько хочешь. Оскорбляй меня и унижай, я мечтаю об этом.

– Ну, как ты хочешь, – (люк в драконьем боку с шипением открылся), – так оно и будет.

Вилл неуверенно шагнул вперед, шагнул еще раз и, спотыкаясь, не глядя под ноги, побежал к открытому люку. Когда его левая рука плотно сомкнулась на перильцах короткого, в четыре ступеньки, трапа, по всему его телу прокатилась волна безумного облегчения, и на какой-то миг он подумал, не вернулся ли к дракону слишком уж рано.