Александр Прозоров - Последняя победа

Воины Великого Седэя догадались, где таится главная опасность, и теперь забрасывали пиками не весь острог, а именно башни с пушками.

Серьга вскинул заряженную кулеврину, заорал:

– Пали-и!!!

Кто-то услышал, подкатился, вогнал фитиль в запальник. Ахнул выстрел, и чугунное ядро пронзило насквозь всадника на ближнем драконе, чиркнуло по крылу того, что летел следом, и застряло в туше следующего.

– Щиты сюда!!! – взметнулся на боевую площадку Нахнат-хайд. – Все! В два слоя держать!

Он убедился, что муж великой шаманки цел, выдернул копье из ноги стонущего в луже крови белого мальчишки, перешел на язык дикарей:

– Что делать?

– Из той бочки ядро давай! – вытянул руку мальчишка. – А из того – пакет вощеный! И пыж!

Воины послушно дали и то и другое. Иноземец лежа прошуровал ближнюю палицу взъерошенной палкой, потом впихнул в дырку пакет, вогнал палкой на всю длину, закатил ядро, сверху сунул какие-то лохмотья, тоже вогнал, подтянулся, ткнул в дырку на другом конце ствола тонким шилом, поморщился:

– Прокалывать обязательно надо… А то порох может от фитиля и не заняться.

– Навасят! – указал на соседнюю палицу вождь.

Племянник, поняв, что от него требуют, перехватил из руки раненого дикаря палку-ежик, проелозил, сунул, вогнал… Закатил, вогнал…

– И проткнуть… – откинулся на спину белокожий паренек. – Правильно…

– Чего телитесь?! – зло рявкнул на помощников атаман. – Ствол!

– Этот готов! – указал на заряженный Нахнат-хайд.

Дикарь подхватил его, уложил на край стены:

– Пали!

Хаяр-няр подскочил к нему, сунул в запальник дымящийся шнур, и огненная палица белых дикарей оглушительно плюнулась дымом, свалив с ног неторопливого шипоноса.

Атаман повернулся, опуская палицу, поднял следующую, навел на другого дракона:

– Пали!!!

Башня дрогнула, подпрыгнула, снова содрогнулась – это несколько спинокрылов перешли через ров и что есть силы лупили по нижним венцам хвостами-бивнями, быстро превращая дерево в крупную щепу…

Старшина Великого Седэя, всемудрый Тиутей-хорт наблюдал за битвой прямо из своего дома, со спины старого верного Хатха-лынга, прирученного знатным чародеем еще в юности. Слуги отдернули полог левой стены, помогли повелителю переместить обильное тело и удобно расположить его среди подушек, принесли нежного настоя ежевики и полное блюдо свежих фруктов, дабы могучий мудрец во время битвы ни в чем не знал недостатка.

Это только казалось, что Тиутей-хорт бездельничает и развлекается. На деле большая часть сражения держалась именно на его могучем разуме. И хотя заклинания старшины не смогли пробить сотканную из незнакомых чар защиту крепости, сжечь волю и разум собранных где-то полоумным Енко Малныче дикарей, однако именно по воле всемудрого драконы наступали через смертоносное поле, невзирая на боль, голод и ужас, именно по его приказу взмывали в небеса сотни небесных колдунов, и именно его воля удерживала от бегства собранных для решающего удара зверолюдей.

Всемудрые Тэхэта-няр, Пирця-няр и Яхора-няр – трое других старших колдунов, пришедших сюда вместе с Тиутей-хортом, – пока не принимали участия в сражении, а только наблюдали и восхищались. Но очень скоро их родовые способности тоже могли быть востребованы.

Как и предполагал Тиутей-хорт, россказни о силе и мощи обосновавшихся в холодном море дикарей оказались сильно преувеличены. Просто худородные порубежники не смогли правильно распланировать их уничтожение и воплотить его в жизнь. Он, всемудрый, справился всего за день. Сперва проверил способности врага в бою, пожертвовав несколькими зверьми, а теперь занимался уничтожением порабощенных Енко Малныче дикарей, намереваясь истребить их уже к вечеру.

Старшина разделил летучих драконов на три волны, дабы над острогом постоянно кружились неуязвимые убийцы, драконов четверолапых – на две волны, и начал решающий штурм.

Из тридцати четверолапых драконов защитники острога смогли свалить только пятерых, а потом небесные наездники обрушили на крепость ливень копий. Правая башня замолчала сразу, и Тиутей-хорт с удовольствием ощутил приходящие оттуда волны боли. По левой бестолковые наездники промахнулись, копья попали на стену и перед ней. Кого-то убили, кого-то покалечили, но не тех, кого надо. Башня продолжала плеваться огнем, убив еще трех крупных зверей. Зато остальные дошли до цели, начали ломать дикарское строение.

Старшина блаженно зажмурился, отвлекся на блюдо, выбрав несколько сочных янтарных ломтиков хурмы. Его настроение не смогло испортить даже то, что крылатые наездники, истратив копья, отхлынули, ведь навстречу уходящим летучим драконам уже взлетали свежие.

Неожиданно грохот участился – это внезапно ожила правая башня, быстро отстреливая драконов, нападающих на левую, – в то время как левая убивала зверей у подножия правой.

– Жалкие, никчемные дикари, – презрительно скривился Тиутей-хорт. – Старайтесь же, старайтесь. Приближайте собственную погибель. Вы даже не догадываетесь, что делаете именно то, чего я добиваюсь.

Он глубоко вдохнул, выдохнул – и легким усилием воли послал вперед всех оставшихся в лесу драконов.

Поняв, как помогать атаману, Нахнат-хайд приказал унести раненых и убитых, освободив место для живых. Сам Матвей этого, почитай, и не заметил, быстро и решительно меняя стволы, точными выстрелами уничтожая ломающих соседнюю башню драконов. Но внезапно вышла заминка. Бородач скомандовал:

– Картечь!

И сир-тя в недоумении остановились.

– Чего непонятно?! – рыкнул на них казак, указал пальцем на бочонки: – Тут ядра, тут картечь. Шевелитесь!

Не дожидаясь, пока неумелые помощники сообразят, в чем дело, быстро и ловко снарядил стволы зарядами, ткнул пальцем в одного из воинов:

– Вниз беги! Сказывай, припасы кончаются. Пусть новые несут.

– Драконы-ы!!! – закричал Нявасяд, указывая на лес.

Но одновременно со зверьми, вышедшими из леса, воздух опять заполонили звери летучие, и Нахнат-хайд замахал руками:

– Щиты, щиты, закрывайте! В два слоя, один пробьют!

Его воины вскинули плетеные прямоугольники, закрывая себя и русского атамана, подпирая на вытянутых руках верхние щиты нижними, и чуть присели, пригнув головы, словно надеясь отдалиться от падающей с небес смерти. И только Серьга, кинувшись к краю боевой площадки, упер конец ствола в пол:

– Откройте меня, оглашенные! Пали!

Воины послушно раздвинули щиты, и в просвет с грохотом вылетел сноп свинца, выкашивая целую полосу в туче крылатых врагов.

– Ядро! – отбросил кулеврину Матвей и схватил другую. – Открывай! Пали!

Еще один фонтан картечи, забравший жизни сразу шести колдунов, заставил летунов отпрянуть, и дождь из копий на правую башню пролился совсем жиденький, пробивший сомкнутые щиты всего в десятке мест и лишь слегка оцарапавший нескольких мужчин. А вот левый край крепости в доли мгновений оказался утыкан копьями, словно еж иголками, и мерная стрельба невозмутимого Ганса Штраубе оборвалась.