Анатолий Дубровный - Листик. Дочь дракона

– Но, Маритининиэль, это же очень опасно! Если она это сделала, то стала изгоем в своем клане! А если она еще и убила старейшину, то на нее должна была быть объявлена охота!

– Охоту объявили бы, если бы она просто убила, но она вызвала его на поединок. Она отказалась убивать ребенка, и за неисполнение приказа ей грозила смерть. Но она обвинила старейшину в оскорблении. Обвинила в том, что он ее унизил, дав задание убить несмышленое дитя, а не опытного воина. Старейшина вынужден был принять вызов, а Ирэн потребовала – бой насмерть, мол, такое оскорбление можно смыть только кровью.

– Но почему ей назначили такое странное испытание – ребенок, а не воин? – спросил эльф.

– Тот, кто учил Ирэн, был хорошим бойцом, он очень хорошо обучил девушку. Она тоже стала очень хорошим бойцом, она бы легко расправилась с любым противником, если бы это был воин. Но клан Мягко Ступающих – это клан убийц, а не воинов. И боец этого клана должен быть готов убить любого, на кого укажут старейшины. А учитель Ирэн, на свою голову, был не только хорошим бойцом, но он был и хорошим психологом, он понял, что Ирэн убьет любого воина, но не сможет поднять руку на ребенка, вот он и назначил ей такое испытание.

– Но если бы надо было убить не ребенка, а взрослого, Ирэн выполнила бы это задание и осталась в клане и стала бы хладнокровным убийцей! Понимаешь, Маритининиэль, убийцей! Тем, на кого ее учили! И рано или поздно она бы…

– Рано или поздно она бы сорвалась, она не смогла бы убить ни ребенка, ни беременную женщину, ни… – Лекарка махнула рукой. – В общем, она бы сделала то, что сделала. Только вот последствия были бы более трагичные для нее.

– И более кровавые для клана, – закончил эл Минэтэйнион.

– Так и случилось, – пожала плечами лекарка. – Или ты думаешь, что молодая девушка, убившая одного из старейшин, одного из лучших мечников клана, была вот так просто отпущена? Ей отдали мечи побежденного, дали полдня форы и пустили по следу три боевые пятерки. То есть организовали охоту, но не официальную.

– Три пятерки! – пораженно воскликнул эльф. – Маритининиэль, ты хочешь сказать, что она их всех… Ведь боевая пятерка дарков не сходит со следа, пока не добьется своего или пока не погибнет! А Ирэн жива!

– Почему всех? – усмехнулась женщина. – Четверых из последней пятерки добила я.

– Ты хочешь сказать, что ты… Не может быть! Тебя хоть и учили, но не до такого же уровня!

– Девочка не только мечник, она еще и сильный маг, да, она была сильно изранена, но и тем тоже досталось неслабо. Так что моих сил хватило с ними расправиться, тем более что магией я тоже неплохо владею. – Марта закончила перебирать свои травы и опустилась на стул напротив эльфа. – Вот тут ты в моем уровне можешь не сомневаться. Ну что ты хотел еще спросить?

– Маритининиэль, почему ты ушла? Почему ты тогда ушла?

– А почему ушел ты? Почему молодой, подающий большие надежды маг жизни ушел из Светлого Леса? Ушел, не попрощавшись, что я должна была подумать?

– Я не мог иначе, мои исследования вызвали, ну ты помнишь, какую реакцию они вызвали среди наших старейшин. Они бы запретили мне работать дальше.

– И что теперь, ты продолжаешь работать над той проблемой?

– Нет, я понял, что развитие той темы опасно для всего живого. Может, это слишком громко сказано, но это действительно опасно! Я это понял и прекратил работы.

– Выходит, старейшины были не так уж и неправы? – подняла брови Марта.

– Выходит, что так. Но я понял это только со временем. Все мы делаем ошибки, особенно в молодости, и за них приходится расплачиваться, только вот иногда это очень дорого обходится, плата получается несоразмерна содеянному. – Эльф произнес это, не сводя своего грустного взгляда с лекарки. А Марта задала еще один вопрос:

– Почему же ты теперь не вернешься в Светлый Лес?

– Потому что старейшины все же неправы! – При этих словах брови Марты снова удивленно поднялись, а эльф с горячностью продолжил:

– Мой пример, пусть я и был неправ, только показал, что политика, проводимая советом, ведет народ эльфов к вырождению! Мы медленно, но верно вымираем! Если дарки как-то сумели вписаться в современное общество, пусть и в качестве наемников и убийц, то светлые, со своей изоляционистской политикой, дошли до последней черты!

– Почему же здесь, в зелийском королевстве, эльфийская диаспора довольно обширна? И вроде из здесь живущих эльфов никто вымирать не собирается.

– Эльфы, живущие здесь, не хотят или уже не могут жить в лесу, они, как бы это лучше сказать… ну не совсем эльфы.

– Как и ты, – кивнула лекарка.

– Как и я, – согласился эльф, грустно улыбнувшись, – как и я, впрочем, как и ты. Разве ты этого сама не чувствуешь?

– Я? – удивилась Марта. – Знаешь, я как-то об этом не задумывалась. Сначала, пока я пряталась, было не до этого, потом появилась Ирэн. Надо было и ее прятать. Так что мне было некогда об этом думать.

– Но ты же не собираешься прятаться вечно? Тем более теперь, когда тайна Ирэн раскрыта! Думаешь, Мягко Ступающие забывают такие пощечины? Теперь за девочкой снова придут, они узнают, где Ирэн, рано или поздно, но узнают. И придут, получается, придут не только за ней, но и за тобой!

– И что же мне теперь, бедной, делать? – улыбнулась Марта.

– Не знаю, ты же была лучшей видящей. Разве ты не можешь предсказать грядущие события?

– Видящей? – грустно улыбнулась лекарка. – Что вы знаете о видящих? Нас запирают в золотые клетки и заставляют смотреть. Смотреть в грядущее. Не понимают, что очень многие видят дорогу только до первого перекрестка, ну до второго, не дальше. А там новые события и новые перекрестки. И увидеть все вероятные направления пути просто невозможно.

– Но ты же можешь…

– Могу, до третьего. А дальше? И потом, когда смотришь вдаль, то можешь не заметить камня под ногами, споткнуться об него и разбить голову. Вот так! А ты говоришь – видящая!

– Маритининиэль, я не могу ничего предложить, кроме своей помощи. И клянусь, я буду тебя защищать!

– С чего бы это? – как-то очень грустно спросила лекарка.

– Потому что я не хочу потерять тебя снова! Потому что я люблю тебя! – Эльф вскочил с места, подошел к лекарке, тоже вставшей со своего места, и обнял ее. Марта не стала вырываться, она посмотрела ему в глаза и спросила:

– А Ирэн? Ее ты тоже будешь защищать?

– Ее тоже! – не раздумывая, ответил эльф. – Ее тоже, все, кто дороги тебе, дороги и мне! И я буду вас защищать, сколько хватит моих сил! Сколько хватит моей жизни! Я люблю тебя, Маритининиэль!

Фиоринэль эл Минэтэйнион поцеловал Марту, и она ответила на его поцелуй.

– Ага! И здесь целуются! – раздался хрипловатый голос. – Стоит их только оставить без присмотра, так сразу же целоваться начинают! Ой! – Громко ойкнувшую Листика втолкнули в комнату, так как она встала на пороге и комментировала увиденное, никого не пропуская внутрь.