Таня Анатольева - Кулинарная книга попаданки, или Как выйти замуж за…

– Заблудилась? – голос его спокойный, тихий.

– Да! Нет! Я… – опять всхлипнула, чувствуя, как подбирается новая волна истерики.

На плечи опустился тёплый, хоть и слегка колючий плед, а гном уселся рядом. Поглаживал меня по волосам, плечам, спине, что–то тихо успокаивающе нашептывал.

–Ты не торопись, красавица. Вот сейчас тебе ещё отвару травяного дам, полегче станет…

Его негромкий, но глубокий, слегка рокочущий голос пробирался под кожу, заставляя вибрировать каждую клеточку, успокаивая. Мысли потихоньку прояснялись, но не воспоминания. Всё, до той страшной сцены на тропе, стёрто подчистую.

– Я вообще не помню ничего. До сегодняшнего дня, как в лесу очнулась.

На мгновение остановился, перехватил чашку с ароматным горячим напитком, у одного из друзей, и сам отдал мне. А потом снова обнял.

– Имя ты своё помнишь?

Паника чуть не накрыла меня снова, но в памяти чётко всплыло имя. Не уверенна что моё.

– Тамарка. Вроде…

Оставив свои дела, рядом топталась пара гномов обычного вида, и с интересом рассматривали меня. Чуть в стороне собирал дрова ещё один мужчина, вроде человек. Хотя кто их разберёт, в такое-то время?

–Тамарка, значит… – протянул сидевший рядом. – Человечка вроде.

Он уже перестал наглаживать меня, и теперь просто обнимал за плечи, делясь живим теплом и ещё чем-то. Магией? Рука вновь прошлась по растрёпанным косам, откинула их за спину.

Я посмотрела на свои дрожащие руки, вцепившиеся в кружку, задумалась, прислушиваясь к себе, и кивнула.

– Я Торин. Владею… Ну, в общем, у меня есть таверна, – и он, и его друзья усмехнулись одинаково грустно. – Если хочешь, давай с нами? Переночевать точно найдём где.

Обвела взглядом фигуры, уже слабо различимые в сумерках. Я одна, слабая, потерявшаяся, и не помнящая ничего. А тут сразу четверо мужчин…

– Не бойся, Тамарка. Гномам человечки не интересны, обычно. А Вацлав вообще давно и прочно женат.

“Человек” расплылся в счастливой, мечтательной улыбке, и в свете костра блеснули клыки. Оборотень. Поня-ятно.

– А тебе ведь всё равно сейчас некуда пойти. Пойти с нами всё же лучше, чем остаться в лесу. Денег у тебя ведь нет, память тоже потеряла.

– Торин прав, человечка. Авось потом и вспомнишь, кто ты и откуда.

– Спасибо, конечно… Если я не помешаю.

Два гнома с одинаковыми лицами рассмеялись, и спешно ушли – грузить в телегу подготовленные дрова. А я сидела с опустевшей посудой в руках, и вздрагивала, когда вдали слышался вой. Торин продолжал поглаживать мои плечи.

Вот почему я так легко позволила этому мужчине меня лапать? Скосив глаза, попыталась его рассмотреть. Но заметила только слегка усталую, добрую улыбку. В прикосновениях не было ничего, выходящего за грань приличий. Только забота. Странный, совершенно не похожий на гномов он был слишком добрым ко мне – никому не известной дамочке из леса.

Пока размышляла, телега оказалась уже загружена, и те же большие, просто огромные тёплые руки подхватили меня и понесли. Мерно покачиваясь в этой колыбели, позволила себе задремать.

Новый дом

А утром проснулась уже одна. Всё так же закутанная в покрывало, но без обуви и носков. Уже чистые, они сушились у “горячей стены”. Там же, на выступе стены – миска с тёплой водой и пара полотенец. Новенькая деревянная расчёска и зубная щётка с порошком красовались на столике. На стуле возле кровати обнаружилась чистая одежда.

Вся комнатка была маленькой. С скошенным потолком и тремя круглыми окошками. Тут было всё необходимое – кровать, столик и два стула у окна. Небольшой, чуть кособокий шкаф, ёжился, стесняясь внутренней пустоты. Рядом гордо сияло зеркало. Огромное, в полный мой рост оно могло казаться чужим для столь простого места, если б не грубая деревянная рама.

За складной ширмой прячется дверь в туалет. Интересно, моются они где? Не в этой же мисочке, поливая из кувшинчика?

Покончив с утренними процедурами, застыла перед зеркалом. Даже свой внешний вид я особо не помнила. Но в чужой, мужской одежде диссонанса с внутренним Я не было. Странное слово всплыло в памяти и исчезло, оставив после себя странное чувство горечи.

Простые штаны болотного цвета и бежевая рубаха со слишком глубоким вырезом с трудом удалось натянуть на себя. Особенно туго приходилось рубахе, сильно растянувшейся на груди.

Светлые, золотистые волосы расчесывала очень долго, выпутывая из прядей веточки, листья и паутину. Пушистые ресницы бросали тень на глаза, чей цвет я так и не поняла, а прямой нос усыпал бледные веснушки. Пухлые розовые губы и не менее пухлые щёки.

Грустно улыбнулась, ущипнув себя за бок. Я всегда была такой толстушкой? Как к подобному виду относятся здесь? Знает ли меня кто-то в этой деревушке?

Под эти мысли доплела косу, и хотела уже выйти, поискать хозяев, как раздался тихий стук:

– Тамарка, это я.

От его голоса по коже прям волна побежала. Интересно, как он поёт?

– Да, заходи. Доброе утро, Торин.

–Доброе утро. – пару мгновений он мрачно смотрел на меня, поцокал языком. – Надо тебе платье купить… По размеру.

– Слишком толстая? Думаешь, не прокормишь?

Его глаза сверкнули, а лапищи опустились на мои бока. Ну, или чуть ниже. Мы оказались одного роста, и глаза мужчины хитро сверкали напротив.

– Не переживай, продуктов предостаточно. Это только трактирщик из меня не очень, а так в семье денег предостаточно.

– Не очень? Дело плохо идёт?

– Неудачлив я. И не только в этом… Сейчас сама увидишь. Пойдём. -меня отпустили, ещё раз окинув взглядом. – И своё шмотьё прихвати, хоть замочишь. Там есть корыто.

– Боюсь, юбку только выбросить…

– Значит, купим.

На нашем, верхнем этаже дома была ещё одна дверь, сейчас приоткрытая, и я заметила довольно внушительные задвижку и замок. Быстрым движением гном её захлопнул, прямо перед моим носом, и пошел вниз.

– Это моя комната. И лучше тебе туда не заходить, – глянул как-то виновато. – Уж прости за такое соседство, я иногда бываю очень шумным.

Мы спустились ниже и Торин пнул ногой висевшую на петлях дверь.

– Тут гостевые комнаты, если кто из путников заночевать останется. Только пока такого не случалось.

Ну конечно, учитывая паутину в углах дверных косяков, да и на потолке… Но меня вели ещё ниже.

– А это – основное моё дело.

Деревянные ступени закончились у широкой барной стойки. В небольшом, слабо освещённом зале всего на пять длинных столов. Под слоем грязи на окнах угадывались квадратики разноцветного стекла.

За стойкой – полки с бутылками вперемешку с кружками и двустворчатая дверь, открывающаяся в обе стороны. Запахи оттуда доносились, мягко скажем, средненькие.

– Повар у вас кто?

Гном запускает пятерню в длинные, рыжие волосы, почёсывает затылок.