Наталья Цикоза - Всего один шаг. Книга 1. Татьяна

– Он приказал доставить труп в его лабораторию, и сейчас изучает стрелы.

Я дал распоряжение найти и вернуть Таню, пусть два смышлёных дракона сделают это как можно тактичнее. Остальным продолжить поиски стрелка.

Таня.

Я шла по лесной дороге. В городе задерживаться не стала, что там делать без денег и элементарных знаний этого мира. Не говоря о том, что я не владела даже мизерным набором слов. Поэтому сразу направилась к воротам. Это оказались совсем другие ворота, видимо перепутала направления. А, впрочем, без разницы в какую сторону идти. С этой стороны, мимо города проходил широкий тракт, по которому то и дело ехали повозки, кибитки телеги, даже кареты. Теперь я двигалась по краю, то и дело обдаваемая дорожной пылью, из – под копыт и колёс проезжающего транспорта. В капюшоне было жарко, но я каким- то седьмым чувством понимала, что проезжающим не надо видеть меня. Через пару километров, мой плащ был уже не фиолетовый, а серый, от пыли. Где-то в небе раздался клёкот, поёжилась от странного звука и подняла голову. В облаках летели… драконы. Два красавца планировали над дорогой. Я спряталась под сенью, ближайшего раскидистого дерева, наблюдая, как они снизились практически до верхушек деревьев. Как два коршуна высматривающих добычу. Красивые и страшные, или страшно красивые, усмехнулась игре слов. Среди деревьев оказалось не так жарко, и я, откинув капюшон, побрела по лесу, вдоль тракта. Еще, через какое-то время поток попутного и встречного транспорта иссяк. Солнце клонилось к закату, пора было подумать о ночлеге. Так как на большой дороге уже никого не было вновь перебралась на неё. Но почти сразу за спиной услышала скрип колёс, быстро накинула капюшон. В кибитке, которая меня вскоре догнала, слышался, плачь ребёнка иногда сменяемые болезненными стонами. Остановилась, пропуская её вперёд, встретилась взглядом с заросшим рыжей щетиной мужиком на сёдлах. Он натянул поводья, останавливая каурую лошадку и что- то мне сказал. В голову пришла спасительная мысль, делать вид, что я глухонемая. На вопрос мужичка просто пожала плечами. Но вопреки моим ожиданиям он не отправился дальше, а спрыгнул с сёдел и подошел ко мне. Показал на повозку и мои ноги, наверное, предлагал ехать с ними. Вылезла женщина, то же подошла, устало опущенные плечи, потухший взгляд. Они обмолвились несколькими фразами, а потом мужчина неожиданно стянул с моей головы капюшон, и я услышала, уже ненавистное – «ламину». В кибитки опять заплакал ребенок, и женщина кинулась туда, мужчина, плюнув мне под ноги, полез на сёдла. Вдруг плачь, затих, и до моего слуха донёсся всхлип женщины. Какая сила меня потянула туда, не знаю. Я кинулась к кибитке и заскочила внутрь без приглашения. Среди тряпья лежала девочка лет шести, с испариной на лбу и размётанными рыжими волосами. Подползла к ней. Мать, сидевшая рядом, и рыдавшая уже в голос отняла руки от лица, что-бы взглянуть на меня. Девочка была без сознания. Я положила пальцы на её тоненькую шейку, проверяя пульс. Есть, сердечко бьётся, так тихо и несмело, но бьётся. Как и тогда, на болоте, снова откуда-то пришла уверенность, что смогу помочь, протянула руки к ребёнку. Услышала ворчание, а потом и ругань мужчины, но не стала обращать на него внимания. Проследила, как знакомо засветились пальцы, ругань и всхлипывания женщины прекратились. Родители больного ребёнка застыли, кажется даже прекратили дышать. А я почувствовала, как на пальцах появляется, что-то вязкое, чёрное, отвратительное. Схватила первую попавшуюся тряпицу, оттёрла ей руки. Снова положила на грудь ребёнка, опять эта слизь, ещё несколько раз вытиралась, наконец, свет начал проникать внутрь. Перенесла одну руку на лоб девочки, продолжая вливать в нее свет. Через несколько минут, лицо малышки порозовело, а может, это закатные лучи упали на её щёчки. Я отняла руки, очень хотелось пить и спать. Подняла взгляд на женщину, она смотрела на меня ошарашенными глазами, не решаясь вздохнуть. Облизала пересохшие губы, и с трудом сглотнула вязкую слюну. Женщина сообразила, что-то сказала мужу, и тот молча протянул мне флягу. Руки дрожали, не слушались. У меня забрали флягу открутили крышку и поднесли к губам горлышко. Я с жадностью пила родниковую воду, наконец, отодвинулась и благодарно кивнув, улыбнулась. Взяла тряпицу, которой вытирала руки, показала жестами, что её надо бы сжечь. Откинулась на стену кибитки, и закрыла глаза, больше не в силах двигаться. Начала проваливаться в сон. Почувствовала, как мужские руки укладывают, на что – то мягкое, и тут же уплыла в объятья морфея.

Проснулась, когда небо уже укрылось россыпью сверкающих звёзд. Повозка стояла на месте. Снаружи слышались голоса, тянуло дымом и чем – то съедобным. Вспомнила, что ела только утром, грустно вздохнула, ну что стоило хотя бы кусочек хлеба сунуть в карман. Осмотрелась, девочки рядом не было, стораясь не шуметь выбралась из кибитки. На фоне костра виднелись три фигуры, одна совсем маленькая, закутанная в одеяло, сидела между родителями и что-то говорила, тоненьким голоском. Малышка смогла подняться, улыбнулась я, ну и хорошо. Пора было уходить, я и повернулась к темноте. Тут меня заметили, женщина подскочила с бревна и бросилась ко мне, едва я успела сделать пару шагов. Её лицо вновь было в слезах, но теперь оно светилось счастьем. Она обхватила меня за плечи и потянула к костру, попутно, что-то тороторя. Мужчина то же поднялся, освобождая место. Девчушка, хоть и была ещё бледна, но смотрела, блестящими любопытными глазками, кутаясь в одеяло.

– Как ты, малышка? – не удержалась, и приобняла её.

Плевать, что моя легенда полетела в тартарары, так приятно было видеть весёлый взгляд ребёнка. Мужчина с женщиной переглянулись, перестав улыбаться.

– Ами ишь буин?

– Я не понимаю вас, – пожала плечами и грустно улыбнулась.

– Ам Лиза, – женщина положила руку себе на грудь, – уж Брус, – она коснулась плеча мужчины, – Миа, – приобняла девочку.

– Ам, – я положила руку себе на грудь, как это только, что делала женщина,– Таня.

– Таня, – повторила женщина. Разглядывая меня, положив голову на плечо,– Таня, лимуж ту!– наконец произнесла, обнимая девочку.

Наверное, это значило «спасибо тебе». Значит лимуж – это спасибо, жаль, что нечем писать, да и не на чем. Я взяла палочку и вывела на песке «ли муж».

– Ко ми? – спросила девочка, указывая на песок.

– Лимуж, – я приложила руку к груди, и поклонилась, жестом показывая благодарность.

Мужчина, наблюдавший за нами, молча пошел в кибитку и принёс засаленную тетрадку и огрызок карандаша, протянул мне. Я с благодарностью посмотрела на него, повторила выученное слово и занесла его в тетрадку. Когда подняла голову, он стоял напротив, широко улыбаясь. Подошел к костру и протянул над ним руки, произнёс: