Сергей Комалов - Загадки для дракона

Превращать одно в другое – дело довольно хлопотное. Стоит что-нибудь перепутать – все труды насмарку. Но я, как лучший ученик школы, не мог отступить и готов был приложить все свои знания, чтобы добиться нужного результата. А потому посвятил Канти в свой план. Не теряя времени, мы направились к самым отдаленным границам школы. Наше передвижение внимательно отслеживали два школьных стража. И не помышляя нарушать установленные правила, мы набрали полыни, горе-травы [3] Горе-трава – низкорослая трава серого цвета, отвар которой вызывал чувство отчаяния и тревоги. и четырехлистника. Это была лишь небольшая часть того, что я намеревался включить в состав «превращалки». Потом отправились в горы. Оставив позади учебные площадки, опустились на каменный выступ, с которого хорошо просматривалась чуть ли не вся территория школы. В четверти лиги от нас парил страж. Он уже заметил нас, но не препятствовал нашему полету. «А мы тут не одни», – прошептала Канти и оказалась права. Со стороны школьной башни к нам направлялся туманный дракон. Карфисрамол Борталомикс удивился встрече не меньше нас.

– Что вы тут ищите?! – спросил он.

– Тот же вопрос могу задать и тебе, – ответил я.

– Хочу найти кое-что…

– Бледный мох? [4] Бледный мох – очень горькое, абсолютно безвредное растение. – поинтересовалась моя спутница.

– А откуда вы знаете?! – опешил Карфисрамол Борталомикс.

– Не ты один такой догадливый, – немного грубо бросил я.

Туманный развернулся и улетел.

– Не сердись, – посоветовала мне Канти. – Мха на всех хватит. Интересно, многие ли догадались, как обойтись без болотных лилий?

– Гораздо важнее, сможет ли кто-то из нас правильно приготовить «превращалку», – заключил я.

Набрав мха, снова пустились в путь. Несколько недель назад один из младших учителей (изумрудный дракон) устроил для нас экскурсию в пещеру, в которой когда-то хранилось много золота. Ее долго защищали, но во время какой-то драконьей войны клад был разграблен. Как заметил учитель, иногда там до сих пор находят золотые монеты. Услышав это, некоторые учащиеся тут же кинулись на поиски, но им не повезло.

Мы добрались до золотой пещеры, когда солнце уже начало клониться к закату. Было тихо и чересчур прохладно. Впрочем, Канти не жаловалась: для призрачного дракона, живущего в ледяных расщелинах бездонных пропастей, это самый подходящий климат. Потоптавшись у входа, я нашел среди негустой растительности красный сполох, траву, которая встречается только в местах былых боев. Обычно красный сполох родится на крови погибших. В окрестностях пещеры мы собрали и другие реликтовые растения, необходимые для «превращалки». А вернувшись в сумерках в родные пенаты, разжились тем, что в изобилии произрастало рядом с нашим убежищем.

По-видимому, многие догадались о том, что надо делать. Слово «превращение» просто витало в воздухе. По всему полю рассыпались ученики. Никто не помышлял о сне, и наши наставники решили не мешать нам. Я послал Канти за лилиями, а сам полетел в лабораторию, стараясь никому не попасться на глаза. Впрочем, все были так увлечены, что никто не обратил бы на меня внимания. Канти вернулась быстро. Мы договорились разделить успех пополам. Для этого предстояло приготовить две порции волшебного отвара. Его цвет и запах вселили в меня уверенность. Когда на склоны гор упал луч солнца, я сказал Канти:

– Если мы что-то перепутали или забыли, значит, все напрасно.

Призрачная улыбнулась и промолчала. Я взял лилию, окунул ее в полученный отвар и медленно вынул. Прошло несколько минут и, наконец, цветок начал темнеть. Он сделался розовым, а затем приобрел яркий желтый цвет.

– Получилось, – тихо сказала Канти.

– Получилось, – в унисон прошептал я, восхищенно взглянув на призрачную. Мне показалось, что она удивилась меньше меня. Может, не сомневалась, что я не допущу ошибки. Пока Канти превращала остальные лилии в болотные, я начал готовить синий лат, надеясь, что изменился не только цвет растения, но и его свойства. Размельчив траву и поделив ее на две части, добавил лилии и залил все водой. Час варево кипело, источая ужасный запах. Но драконы не привередливы.

Наступило утро. Пришла пора ученикам показывать свои работы. Учитель проверял их очень внимательно. Он обошел уже больше половины группы, так и не найдя того, что, по его мнению, имело право именоваться лекарством. Около туманных драконов задержался.

– Неплохо, но кое-что в этом рецепте отсутствует, – отметил он, обращаясь к Карфисрамолу Борталомиксу. – В результате ваш синий лат получилось очень слабым. Он не поможет ни одному дракону.

Осталось пять учеников, мы с Канти были последними. Мельком взглянув на работу изумрудных, учитель остановился у меня за спиной, спрашивая: «Что может показать мне Овиладистоламер Кинтарбалистбормаг?» Я молча протянул учителю эликсир. Он долго и внимательно проверял цвет, запах, прозрачность и даже вкус, а потом вынес свой вердикт: «Великолепная работа, просто великолепная!» Заметив краем глаза, что Канти спрятала свою часть лекарства, я рискнул мысленно послать ей короткий вопрос: «Зачем!?» Но подруга не ответила, а когда учитель подошел к Канти, покачала головой в знак поражения. «Призрачные драконы не справились с заданием», – констатировал он. В конце концов я оказался единственным учащимся из группы, приготовившим синий лат. Правда, во второй группе тоже нашелся отличник: черный дракон, родиной которого был ветреный полуостров, находящийся в нескольких тысячах лиг от моей родины.

…После ужина я все же добился ответа на вопрос, мучивший меня весь день. Канти долго не хотела говорить, но потом сдалась. «Ты выполнил свое обещание, но победитель должен быть один. И уж если большинство черных драконов не справились с заданием, что говорить обо мне? Не переживай! Зато я знаю теперь, как готовить синий лат», – сказала она. И, наверное, была права, хотя отчасти доставшаяся мне победа была и ее тоже. Ведь Канти снова помогла мне.

До конца учебного года оставалось еще пять месяцев. Мы учились готовить мази для заживления ран и ожогов, снадобья от отравлений и опухолей, эликсиры, сиропы, настойки и противоядия на все случаи жизни. Лекарства были разными: горькими, сладкими, кислыми, солеными, приторными, безвкусными, вонючими, обжигающими. Одни драконы постигали их свойства лучше, другие – хуже. Наши наставники внимательно следили за тем, чтобы между учениками не возникало черной зависти, способной привести к серьезным конфликтам. Как уже замечалось, драконы горды, но и месть им не чужда. Они не любят проигрывать. Признать лучшего для них – не всегда его принять.

Бытовые травмы учеников не нуждались в особой терапии. И все-таки учителя решили, что пришла пора познакомить нас с пришкольной лечебницей, расположенной в небольшом подвале под главной башней. Сюда помещали тяжелораненых драконов. Чаще всего ими оказывались сопровождающие учеников. Отправившись в лечебницу на практику, мы увидели там пять больных пациентов, среди которых было четыре черных дракона и один изумрудный. Все они подверглись нападениям краби. В одном из них я узнал своего проводника и сильно удивился. Прошло полтора года после того печального происшествия, а он все еще не мог оправиться от ран. В основном они уже затянулись и не кровоточили, но глубокие борозды от когтей хищных тварей остались видны. Множество пластинок на спине и боках дракона пока не отросли: на это требовалось время.