Данис Маннапов - Круглый Мир. Тайна Волдабора

Детское воображение жирными мазками рисовало страшную картину.

– Чёрное небо разверзлось нефритовой норой. Из неё выполз безобразный чудовищных размеров дракон. Отвратительный, – деда передёрнуло, – насколько я могу судить о красоте драконов. Так вот. Он одним мощным прыжком бросился вниз. Глаза вспыхнули изумрудным огнём, зубастая пасть размером со стадион разинулась и разом поглотила изуродованных людей. Тяжелая челюсть сомкнулась. Раздался противный хруст раздавленных тел. Из пасти брызнули тысячи струек алой тёплой крови.

Криста зажмурилась, пытаясь прогнать видение. Но детское воображение неумолимо писало картину вновь кровавыми красками.

Ещё не было поздно, но Марит заметила, как за окнами быстро стемнело, словно кто-то укрыл чёрным покрывалом.

– Я бы обделался от страха, – проскулил Свен.

– Я бы поступил в точности также, и могу заметить, с превеликим удовольствием, но как сам понимаешь, без тела это крайне проблематично.

Мальчик понимающе кивнул.

– А что приключилось с военным кораблём? – продолжало распирать мальчишеское любопытство.

– Море вокруг судна осветилось лаймовым свечением. Из морской пучины поднималось нечто огромное и живое. В следующее мгновение вокруг пылающего корабля показались двухметровые зубы. Это была пасть невероятно огромного морского чудовища. Гигантские челюсти сомкнулись, откусив, словно креветку, половину корпуса. Палуба и рубка камнем пошли на дно. Я стал свидетелем, как пасть на глубине вновь раскрылась и поглотила остатки некогда могучего, как мне казалось, непотопляемого корабля. Позже я узнал, что это был хвал.

– А что случилось с тобой, дедушка, – просипела Криста, – ты не упал в море к монстру?

– Я так и висел в воздухе без тела, рук и ног, созерцая невероятные существа и события.

– Почему дракон тебя не съел вместе с остальными? – Свен поправил деду очки.

– Видимо потому, что я по счастливой случайности не ел белого слона. В королевстве Гранур подхватил какую-то заразу и меня уже четвёртый день как лихорадило, напрочь лишив аппетита.

– А что приключилось потом?

– Дракон повернулся ко мне и полыхнул из зубастой пасти сапфировым огнём. Во мраке начали расходиться сапфирово-лазурные круги, словно в озере от брошенного камня. Монстр растворился. И я оказался в мире, совершенно не похожем на наш земной.

– На что он похож? – две пары детских глаз таращились прямо в рот.

– В нём бушуют всевозможные оттенки синих красок: ультрамариновая благоухающая трава переливается разноцветными кляксами-цветами, качаются на тёплом ласковом ветру индиговые деревья. В воздухе парит огромный остров, а вода в водопаде движется снизу вверх. Солнца на небосклоне нет, но всё вокруг залито ярким трепещущим светом. Вместо неба Океан. И мне показалось, в нём парили гигантские киты.

– Хотел бы я оказаться в этом мире, – глаза Свена горели бирюзовым светом.

– И я тоже, – прошептала Криста.

– «Ты на планете-икринке Кула», – сообщил гулкий голос, идущий словно эхо со всех сторон. Оглядываюсь. Никого. – «Я великий маг Акемар». – Он будто читал мои мысли, потому как отвечал на всплывающие в моей голове вопросы. – «Ты жив лишь благодаря великой милости председателя Океанской Лиги верхомагов, Волтамера. Мы забираем тебя на службу».

– «Что?» – единственное, что я сумел произнести.

Чернота за окном озарилась изумрудным светом. Перепуганная бабушка Марит зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Быстро подошла к окну и задернула плотную штору.

Она знала, что этот день Великого парада планет настанет. Хотела лишь, чтобы дети пока ничего не знали. Хвала магам, как-нибудь всё уладится.

Дед Густав продолжал:

– Мир вокруг удивительным образом преобразился, брызнув чудесными красками.

– «Ты будешь заниматься тем, в чём особенно преуспел – создавать кукол», – звучал голос.

– Так я стал кукольником. Служил верой и правдой его Величеству при дворе многие годы, изобретая и создавая диковинные вещицы. Но однажды во дворец проникли волки-оборотни, и один из них больно так меня цапнул, – дед закатал рукав рубашки, продемонстрировав уродливый шрам.

– Оборотни? Так они существуют? – Свен не заметил перемен на улице и заворожённо слушал.

– Я должен был умереть, лаймовая магия пожирала меня изнутри. Тогда явился Акемар и сказал:

«Я спасу тебя. Ты принёс на эту планету много ценного. Я наложу на тебя заклятие, которое замедлит распространение колдовских чар. Ты отправишься в свой мир, на Землю, но не один. Это особая миссия. Ты должен поклясться, что никогда и никому не расскажешь о том, что видел и делал на Куле. Заклятие спадёт, стоит тебе лишь нарушить клятву. Тогда за тобой придёт Оно».

– И я поклялся.

Густав жестоко раскашлялся.

– Почему ты нам рассказал? – Свен был чрезвычайно встревожен.

Он впервые видел, как этот, словно вытесанный из скалы человек, чем-то болен.

– Пришло время…

Больше дедушка уже не смог ничего сказать. Приступ невероятно сильного кашля душил его. Казалось, что он вот-вот выплюнет легкие. Изо рта пошла кровь.

– Бабушка, бабушка, – закричали дети, – деду плохо.

Прибежала Марит. Она помогла подняться ослабшему деду и повела в спальню. Она улыбалась, говоря детям, что Густаву нужно лишь чуток отдохнуть и выпить тёплого молока с мёдом. Но бегающие по лицу морщинки сообщали обратное.

– Ступайте-ка на кухню, на столе вас ожидают согретое молоко и имбирные пряники.

Уморившиеся за день дети побрели за угощением.

За столом Криста от навалившейся дремоты клевала носом, хлопая ресницами. В руке улыбался пряничный человечек.

– Привет, Криста! Как настроение? – пропищал он, оживлённо двигаясь.

Девочка встрепенулась, едва не выронив пряник. Глаза и рот распахнулись. Дремота стремительно ретировалась.

– Свен, мой пряник разговаривает, – показала брату, – человечек ожил! Бабушка была права. Это всё парад планет.

Брат пододвинулся ближе, разглядывая человечка.

– Ничуточку я не просто пряник, – прочитал его мысли тот, оживлённо жестикулируя и вертя головой.

Лицо Свена растянулось в удивлении.

– Я очень даже вкусный, – человечек показал на правую ножку, украшенную волнистыми линиями из белой глазури, – откуси, м-м-м…, пальчики оближешь. А ты, Криста, левую кусай.

На кухню, шаркая ногами, вошла бабушка. На лице тень печали и глубокой озабоченности. Криста инстинктивно спрятала пряничного человечка под стол и сунула в кармашек сарафана.

– Умаялись, мои сладкие, – скрывая внутреннюю дрожь, проскрипела Марит.

Девочка демонстративно широко зевнула, прикрываясь ладошкой. Свен, потупив взгляд, молча кивнул.

– Мигом собирайте игрушки, я тем временем расстелю кровати. Не забывайте хорошенько почистить зубы.