Диана Хант - Вивьен. Свет дракона

И всё же решила, что да, имеет. По-крайней мере, она будет бороться за свою любовь, пусть даже ради этого ей придётся соперничать с самой Королевой Драконов… Или же… она должна убедиться, что проиграла. Сама, своими глазами.

Когда-то, когда она была только ученицей Пансиона Цирцеи, её уведомили о смерти родителей письмом. Ей не хотелось, чтобы о предстоящем браке правителя Драконьего Логова ей сообщили таким же образом.

Да, он ничего не обещал ей, не успел… Но Астрид, его дочь, называет её мамой, е ё , а не эту блистательную драконицу в алом! И это что-то да значит.

А ещё… Несколько месяцев назад ярл нанял её для того, чтобы овладеть в совершенстве гаэльским наречием. И, стоило ему достичь поставленной задачи, тут же укатил на отбор.

Значит ли это, что всё время, что она прожила в его замке, Йон знал о грядущем отборе? И специально к нему готовился? В таком случае получается, что он знал, что однажды её покинет… ради королевы.

Нет, думать об этом было слишком горько и Вивьен решила не делать преждевременных выводов. Она разберётся во всём сама.

Она осторожно выглянула из-за угла. Прошёл ли он уже? Заметил ли её? Отчего-то не хотелось, чтобы Йон пока знал, что и она здесь. Во-первых, как её наниматель он волен отправить её обратно, в Дрэкенс-Лэйр, а во-вторых, конечно, он так и сделает.

Но если она поступит на службу к самой королеве… ни один из правителей Драконьей Империи не сможет ей приказывать. Кроме её величества, разумеется.

Йона в коридоре уже не было, только за дальним поворотом мелькнула его белая, как лунь, макушка.

В этот же миг дверь в кабинет королевы распахнулась и на пороге застыл камергер.

Его тут же окружили претендентки.

Только принцесса не сдвинулась с места. Скрестив руки на груди, она стояла, поджав губы, похоже, даже не сомневаясь, что место секретаря достанется ей.

– Ах, дом Попеску!

– Граф!

– Уважаемый граф!

– Не томите!

Особенно усердствовала та самая Рамона, что заперла Вивьен в уборной.

«А вот и шиш тебе, – мстительно подумала Вивьен. – Королева разоблачила вас всех. Конечно, она предпочтёт не в меру серьёзную сестру всем этим вертихвосткам!»

Думать о том, что место не достанется подлой Рамоне было приятно. Правда, и самой Вивьен оно не достанется.

– А где домни Джорджеску? – камергер окинул девушек взглядом поверх пенсне.

– А она ушла! – тут же нашлась противная домни Рахайан.

– Я здесь! – Вивьен вышла из-за угла. Голос отчего-то сел и она закашлялась. Затем повторила громче и увереннее: – К вашим услугам, граф.

Остальные, кроме принцессы, одарили её презрительными взглядами. У её высочества же был такой вид, словно она выше всего этого и Вивьен не достойна даже её внимания.

– Вы здоровы, домни? – нахмурился камергер, окидывая Вивьен взглядом с головы до ног.

– Абсолютно, дом, – ответила Вивьен и добавила немного торжественнее, чем следовало: – Извините, я просто поперхнулась.

Девицы тут же наморщили носы, а камергер вздохнул.

– Что ж, домни, надеюсь на это. Потому что болеть вам отныне запрещено.

Пока Вивьен хлопала глазами, – как такое можно запретить? – камергер добавил:

– Вы приступаете к своим новым обязанностям личного секретаря её величества незамедлительно.

За десять лет, что Вивьен не была на родине, Гаэлию стало не узнать.

Порт, который восьмилетней девочке казался огромным, стал ещё больше, разросся, превратился в симбиоз военного порта и торговой пристани.

Каких только кораблей здесь на было! Величественные барки, каракки и каравеллы, клиперы, галеоны, фрегаты. Шхун и бригантин без счёта. Изящные, одномачтовые, они терялись на фоне внушительных соседей. Причём самыми огромными были пароходные судна, чуть не в десять этажей. На таком корабле, должно быть, можно прожить всю жизнь, только, наверное, это было бы скучно…

Сама пристань чуть не сбила Вивьен с ног оглушающим гвалтом: звуками сирен, зычными голосами матросов и носильщиков. В облаках дыма витали запахи пряностей, соли и рыбы, как всегда бывает в крупном порту.

За пределами пристани чудеса не закончились: Роама, главный город Гаэлии, тоже разросся, устремившись и в ширь и ввысь. Над шпилями башен парили дирижабли, по улицам наравне с запряжёнными лошадьми повозками катили паровые автомобили и даже сами горожане на двухколёсных велосипедах (где переднее колесо прямо-таки гигантское, а в чём толк от маленького заднего, непонятно) и самокатах.

Вивьен запомнила Гаэлию другой… Серой, смутной, подёрнутой пеленой слез. Пристань, лица родителей и всех остальных расплывались, голоса и звуки доносились словно издалека… а воздухе звенела, переливалась тревога. Словно что-то страшное готовилось опуститься на город, накрыть его невидимым сачком, и тогда о том, чтобы покинуть страну и уехать, скажем, в Пансион в Стадсхольмене, не может идти и речи.

Приглядевшись, прислушавшись Вивьен поняла, что эта странная тревога никуда не делась.

Город стал пышным, современным… Но в глазах встречных людей, и, кажется даже стаи бездомных собак, где-то очень глубоко сидел страх. Сидел прочно, основательно, словно заявлял на гаэльцев свои права. Убеждал, что если исчезнет – то вместе с остальными.

И от этого на душе было не по себе.

Поначалу Вивьен надеялась, что ей мерещится. Всему виной детское воспоминание, искоренить которое оказалось не так-то просто.

Она наняла извозчика и, скрепя сердце, заглянула в родительский дом, показавшийся ей маленьким и обветшалым.

Она ходила по комнатам и водила пальцем по пыльным портретам, забралась на чердак, где нашла свои детские вещи: игрушки, книги с надорванными и погрызенными корешками (Марина, пока у неё резались зубки, всё тянула в рот).

От посещения родительского дома стало только хуже.

Поэтому она вновь заперла его на ключ, усилила магическую защиту и направилась в булочную за углом, которая за это время преобразилась в светлую просторную кофейню в два этажа.

Вместе с кофе и ароматной выпечкой ей подали и свежие газеты. Из светской хроники она узнала, что её величество лично проводит собеседование на должность ещё одного секретаря. Секретаря на время отбора. Основные требования: благородное происхождение, образование, манеры и исполнительность. А ещё стрессоустойчивость. На время действия отбора королевский секретарь переселяется во дворец, а всем известно: покой там только снится.

Кофе ещё остывал, а примятая и надкусанная булочка так и осталась скучать на тарелке, когда Вивьен выскочила из кофейни с резвостью конкурной лошади и замахала проезжающему мимо извозчику.

Путь во дворец был почти открыт перед ней!