Диана Хант - Вивьен. Тень дракона

Что ж. Охотно отвечу на твои вопросы и начну по порядку…

Мы с тобой – в самом сердце архипелага Драконьего Логова, в замке последнего ярла.

Хозяин этого замка – дракон, и он вызвал меня, потому что ему позарез понадобилось выучить гаэльский.

Ты спрашиваешь, зачем ему это нужно? Я и сама пока не знаю.

Ярл не удосужился не то, что встретить меня на пристани, но даже поприветствовать лично по прибытию.

И это не слишком-то вежливо, скажешь ты, и тут я с тобой соглашусь.

А ещё ты, наверное, спросишь, что же такого сказочного в этом острове и этом замке?

Всё просто.

Остров Дрэкенс-Лэйр словно сошёл со страниц моей любимой детской книги, помнишь, про Медвежий Остров? Я ещё оставила её Марине, когда покидала Пансион.

А ещё архипелаг Дрэкенс-Лэйр лежит за Медвежьим заливом, вот так совпадение, не правда ли?

Остров небольшой, по-крайней мере, мне таким не показался.

Что я успела видеть с палубы парохода, а затем, вглядываясь в сумерки за окном экипажа… да-да, мы с тобой ехали в самом настоящем старинном экипаже, и я даже заклевала носом под монотонный скрип колёс…

Здесь есть горы.

Большие! Таинственные. Ух, какие таинственные!! Точь-в-точь гигантские каменные тролли в лесистых шапках.

И здесь водятся странные морские девочки… Если, конечно, одна из них мне не привиделась, как пытался уверить один мальчик, Бьёрн, кажется, сын морского охотника. И, хоть он, по всей видимости, тот ещё озорник, но как же я рада, что здесь есть дети.

Замок…

Не буду лукавить, он загадочный, тёмный и странный.

Как будто древнее, большое и живое существо, которое присматривается ко мне, шепчет… Шелестом занавесок на ветру, поскрипыванием ставень и половиц… Всё здесь словно повторяет: «Здесь чужая. Здесь маленькая, но (надеюсь!) решительная и волевая учительница из самого Стадсхольмена…»

Если, конечно, этот замок знает о существовании Стадсхольменских островов…

И, знаешь, раз уж Он говорит со мной этими таинственными тенями на стенах, звуками, запахами… Попрошу и я его:

– Милый сказочный замок! Будь так добр, прими залётную пташку, у которой и без того заходится сердце от стремительных перемен в её пока ещё недолгой жизни…

Да, заходится. Особенно это ощущалось там, на лестнице, перед портретом хозяина.

Дорогой дневник!

Что это за портрет!

Да что там портрет… Ярл!

О! Его запросто можно вообразить пиратом, или, скажем, отважным корсаром на палубе корабля, над невидимой под пушечным дымом волной…

Волосы цвета воронова крыла.

Хищные, ястребиные черты.

Высокие скулы и впалые щёки.

Пристальный прищур синих, как воды Йёрного моря, глаз…

На портрете он выглядит настоящим франтом, но уверяю тебя, Дорогой Дневник, это ошибка!

Хозяина этих островов легче представить в чёрных одеждах со страшными, скалящими зубы, черепами, с алым шёлком на иссиня-чёрных волосах…

А то и вовсе, распахивающим кожистые крылья и парящим над своим архипелагом в бурю!

Но не буду утомлять тебя фантазиями. Завтра новый день, и, надеюсь, скоро поделюсь с тобой более реалистичными выводами в адрес последнего ярла…

Твоя В.

P . S . А ещё Марина сказала, что ярл убил жену-ведьму. Но, наверное, это просто очередная страшилка, из тех, что воспитанницы Пансиона рассказывают друг дружке на ночь…

P . S . S . Или… нет??

P . S . S . Ну правда, как ты думаешь???

Сон Вивьен был поверхностным, тревожным. Так бывает, когда усталость накладывается на перевозбуждение от новых впечатлений, и, как ни старайся, глубоко в сон не провалиться.

Поворочавшись на хрустящих от свежести простынях, Вивьен приподняла голову.

А затем, прислушавшись, порывисто села и поджала ноги.

Определённо, в воздухе витал «аромат» магии.

Если ты выпускница Пансиона Цирцеи, причём одна из лучших, а ещё специализируешься на нейтрализации, спокойно спать, когда кто-то рядом плетёт чары, никак не сможешь…

Тем более, если отчётливо улавливаешь нотки чёрной, запретной магии…

Узор плетения Вивьен осязала истинным, магическим слухом, он звенел в воздухе, жутко фальшивя, словно где-то рядом играл вразнобой оркестр. Мелодия выходила рваная, какая-то отчаянная и… злая. Впрочем, так показалось только поначалу. Прислушавшись, Вивьен сделала вывод, что под этой кажимой злостью кроется всё то же отчаянье и какая-то острая боль души.

Кому-то рядом, будь это человек или сам замок, было плохо!

И в этом «плохо» ну совсем невозможно спать!

Щёлкнув пальцами, Вивьен подозвала одного из заспанных мотыльков, и, когда тот, зевая и оттого мигая вразнобой, привычно устроился над её макушкой, приоткрыла дверь.

В коридоре было темно, вечером здесь горели кристаллы, вмонтированные в факелы, но их, видно, потушили на ночь.

Зато запах магии усилился.

Поморщившись от силы негативного выброса, Вивьен прикрыла за собой дверь и двинулась на «аромат». Ей было не впервой нейтрализовывать остаточную энергию чьих-то чар, но любопытство от того, что кто-то вздумал так щедро разбрасывать чёрную энергию, только крепло. Хотелось срочно нейтрализовать надвигающуюся опасность, а ещё узнать, кто же это?

Не тот ли самый ярл с портрета, который убил жену-ведьму и теперь на знает покоя по ночам? Если это он, то надо бы объяснить, что чёрная магия не игрушки и не стоит так опрометчиво (и чего уж там, неумело) насыщать стены замка подобной энергией.

По мере продвижения по коридору «мелодия» то отдалялась, то приближалась, словно дразнила Вивьен. И поймать себя за хвост, чтобы можно было нейтрализовать её излишки, не давала.

Магический мотылёк освещал метра три вперёд, и за границей света, тьма, казалось, жила какой-то своей непонятной жизнью. До Вивьен долетали странные шорохи, похожие на зловещее перешёптывание и хихиканье.

Неужели рассказы про призрака правда?

Вроде впереди что-то мелькнуло? И за углом слабо вспыхнуло? Что это за мерцание?

Прикрыв на всякий случай рот (некстати вспомнился рассказ Марины про вылетающие пломбы), Вивьен решительно двинулась на свет.

Никакого света за поворотом не оказалось, зато она перешла из коридора… в анфиладу, что ли? Коридор расширился, предметов в темноте стало больше: вдоль стен потянулись неявно проступающие груды чего-то…

Чего-то, в чём удобно спрятаться, подумала Вивьен, а ещё выскочить из темноты с дурацким воплем и напугать до полусмерти…

Сжав зубы так крепко, что вот-вот осыплются и без стенаний призрака, Вивьен продолжала двигаться, держа наготове нейтрализующий пульсар, а также уверяя себя, что она готова ко всему. Вообще ко всему.