Елена Рей - Авейра. Возрождение огня (часть вторая)

В комнате я еще долго размышляла над странным устройством этого мира. Правда, делала это ради одной только цели – не затонуть в пучине отчаянья, поскольку в мою голову того и гляди пытались проскользнуть мысли о королевском маге. От осознания того, что я никогда больше не увижу синих глаз лорда де Сонта, мне становилось безумно плохо и больно.

В этот день мне приснился лорд, он словно звал меня через толщу воды, будто мы находились по разные стороны глубокого озера. Бранд пытался до меня докричаться, как и я до него, но все было безуспешно. Пару раз я пыталась шагнуть навстречу магу в озеро, но встречала на своем пути ледяное, как могильный камень, препятствие. Словно это и не вода была вовсе, а прочное твердое стекло, обжигающее своим холодом.

Проснулась совершенно разбитой и раздавленной, хоть и спала я непозволительно долго. Как ни старалась я не поддаваться эмоциям и тоске, у меня ничего не получалось. После завтрака в одиночестве, решила прогуляться и осмотреться, быть может, это меня хоть немного отвлечет.

Госпиталь располагался почти в самом центре города, а буквально в нескольких кварталах от него возвышался огромный и величественный дворец, шпили башен которого можно было запросто разглядеть и на окраине. Смотреть долго на это здание было сложно, не очень удобно держать голову задранной, а все самое интересное было именно наверху. Гигантские скульптуры украшали крышу дворца, монументы огромных львов с крыльями выстроились в ряд, словно каменные охранники, и следили за каждым проходящим мимо существом. Дворец произвел на меня огромное впечатление, он совершенно не походил на тот, в котором я работала при жизни, нет. Этот был выполнен из грубого материала, и каждая деталь в нем говорила не об изысканном вкусе королей, а о том, что король всегда готов к войне. Не знаю, почему у меня сложилось такое впечатление, но оно было стойким.

Меня тянуло с невообразимой силой подойти ко дворцу еще ближе. Он манил меня к себе будто огромный магнит, уговаривая сделать хоть еще один шаг к нему. Как завороженная я подходила к зданию все ближе, не в силах оторвать взгляд от огромных монументов львов…

– Отойдите, – строго проговорил стоящий перед высокими, светящимися голубым цветом воротами, хэлл. – Душам запрещено подходить ближе, чем на пять метров.

– Извините, – робко проговорила, опуская голову. Спорить со стражем, полностью облаченным в боевое снаряжение, у меня и мысли не возникло. Запрещено, так запрещено.

Абсолютно все в Хэллворде было мне чужим, и привыкнуть к мысли, что теперь именно здесь проведу много-много лет, я все никак не могла. Да и как можно к такому привыкнуть? Небо розовое – это одна из первых вещей, которые выбивают из колеи при выходе на улицу. Ну а два красных солнца – это разве не странность? Про слишком насыщенную, выдержанную в темных тонах природу я вообще молчу. Если серые стены – то густого графитного цвета, если трава – то темно-изумрудная, если красный цветок – то кровавого оттенка.

Странность Хэллворда заключалась, на мой взгляд, не только в окружающем пространстве, но и в населении тоже. Самих хэллов было не так уж и много, по улицам они не гуляли, а все встреченные мною прохожие были обычными людьми. Странно.

– Как тебе город? – спросила меня Рима Слоу, как только я успела переступить порог больницы. – Помню, первое время все никак не могла привыкнуть, но спустя каких-то пару веков все кажется обыденным.

– Веков… – глупо повторила, округлив глаза. Конечно, я прекрасно помнила слова доктора Ро о том, что души живут долго и не стареют, но чтобы несколько веков! Такого я почему-то не ожидала. «Наши маги тоже живут больше века, – грустно подумала про себя, – но обычные люди редко доживают до ста».

– Тоскуешь, – вынесла вердикт женщина. – Все мы через это прошли.

– И как справлялись? – с надеждой получить проверенный рецепт поинтересовалась я.

– Все так же – время. Спустя годы понимаешь, что все твои близкие люди уже давно на Хэллворде или в другом каком месте… да только вы уже совсем чужие друг другу люди. – С печалью в голосе проговорила медсестра Слоу.

До меня начало с запозданием доходить: абсолютно все души, встреченные мною в этом мире, когда-то имели совершенно другую жизнь. Возможно, у доктора Ро была семья, дети, но его жизнь прервалась, и он оказался здесь. Странно, медсестра Слоу и доктор мне казались такими добрыми и отзывчивыми людьми, но если сюда отправляют грешников – в чем провинились они? «Задавать подобные вопросы малознакомым людям бестактно, – вовремя одернула саму себя, – если выдастся момент, тогда спрошу».

– Неужели нет совершенно никакого выхода? – в моем голосе слышалось отчаянье.

– У каждого из нас свой срок, – философски отметила медсестра. – Однажды я была свидетелем очень редкого события. После спасения очередной жизни предыдущий врач, мадам Барку, вознеслась.

– Что? – не совсем поняла, о чем мне говорит женщина. – Как понять «вознеслась»?

– Это значит, что она искупила свои грехи. – С благоговением проговорила Рима Слоу.

– Ого, – уважительно протянула я. – Это редкость?

– Многие не доживают до этого события, – пожала плечами медсестра. – Большая часть душ распределены на более тяжелую работу, опасную. Но не спрашивай меня, куда отправляются души после смерти здесь. Этого никто не знает.

– То есть мне еще повезло, что я попала сюда, – сделала вывод я.

– Нам всем повезло, – кивнула женщина, – но нас в больнице всего шестеро. Видишь, какая редкость попасть искупать грехи в больницу. Я даже была удивлена, что тебя распределили в санитарки.

– Почему? – выводом медсестры, правда, удивлена я не была. Никогда бы про себя не подумала, что смогу работать в области медицины. В нашем мире это слишком престижная профессия, и все медсестры – будущие врачи, а врачи – маги.

– По тебе сразу видно, что ты далека от врачевания, – хмыкнула женщина. – Но что-то ты меня заболтала, пора мне идти.

– До свидания! – махнула рукой медсестре и направилась в свою комнату переодеваться.

В моих планах на сегодня было навестить моего первого пациента. Если верить словам Римы Слоу, кризис миновал, но, если честно, я продолжала за него переживать. Никак не могла забыть об этом больном. Из несчастных обитателей трех палат, за которые мне вчера довелось отвечать, запомнился мне только он один.

Бредя к больному, я боялась, что ему стало хуже… или он вовсе умер. Но, заглянув в щель приоткрытой двери палаты, я неожиданно стала свидетелем необычной для этого места сцены: на койке пациента сидела статная девушка с пепельными волосами и безукоризненно прямой осанкой, а ее белая как снег ладонь крепко сжимала пальцы парня. Нарушать такой момент мне совершенно не хотелось, и я притаилась за дверью, наблюдая. Наверное, правильнее было бы развернуться и уйти, но шестое чувство велело мне задержаться и послушать, о чем будут говорить эти двое.