Татьяна Абиссин - Драконья примула

Только несколько месяцев спустя Прим узнала, что видела в зеркале вовсе не Тронный зал. Предыдущий консорт, Гидеон, погиб. А его наследник ещё не стал правителем Тэнгурина и, согласно этикету, не мог занимать трон, приказав выделить для официальных приемов другое помещение.

Прим повернула зеркальце. Картинка сдвинулась, показав толпу придворных, рассредоточившихся по залу. Слышались шутки и смех, голоса сливались в один ровный гул. Большинство придворных дам показались Прим красавицами, несмотря на бледную кожу и равнодушные, скучающие взгляды. Словно они находились не во дворце, а в убогом домишке. Их наряды, сшитые по последней моде, усыпанные драгоценными камнями, с широкими пышными юбками, так, что в дверь приходилось проходить боком, выглядели тяжелыми и неудобными. Прим задумалась, как же знатные леди танцуют, да и просто передвигаются, не сгибаясь под тяжестью платьев.

Прим жадно всматривалась в толпу, надеясь увидеть сестру. Но женщины казались похожими друг на друга, словно куклы в дорогой лавке. Почти каждую сопровождал мужчина, чаще всего средних лет. Скорее всего, муж или отец. Но Прим почти не обратила на них внимания – она не знала ни одного мужчины при дворе.

«Даже наследника консорта, – невесело усмехнулась Прим.– Темзен несколько раз обещала прислать его портрет, но так и не сделала этого. Но его точно здесь нет, иначе бы придворные не вели себя так непринужденно».

Внезапно сзади, из-за спин придворных, послышался хриплый голос: «Красный карлик заставляет себя ждать!» Прим, внимательно смотревшая в зеркало, заметила, как вздрогнула красивая светловолосая дама и поспешила отойти в сторону. За ней последовали и другие мужчины и женщины, в результате вокруг говорившего образовалась пустота. В наступившей тишине до Прим донеслись обрывки слов:

– Какая наглость…

– Настоящее безумие…

–Эрих, как всегда, пьян… Но это не дает ему права…

«О чем они говорят? И что за «красный карлик»?»

Человек, вызвавший всеобщее возмущение, стоял, прислонившись к колонне. Его одутловатое лицо, обрамленное редкими прядями волос, показалось бы Прим некрасивым, если бы не пристальный взгляд серых глаз, светившихся умом и отчаянной решимостью.

–Трусы… – презрительно бросил он, глядя на отступившую от него толпу. – Вы все думаете то же самое, только никогда не посмеете озвучить. Останься Гедеон вживых…

Прим не сразу поняла, что же её удивило в облике молодого человека. И только приглядевшись, заметила его костюм из темно-серой ткани и чёрную ленту, повязанную на шее. Среди придворных он оказался едва ли не единственным, кто носил траур.

Неизвестно, что еще собирался сказать Эрих, но тут к нему подошла седая дама. Взяв его за руку, она осторожно подтолкнула его к стене, подальше от чужих глаз.

Прим расслышала её шепот:

– Достаточно, Эрих. Если тебе не жаль себя и своего будущего, подумай, хотя бы о семье.

Что ей ответил молодой человек, Прим так и не узнала, потому что в эту минуту тяжелые золоченые двери распахнулись, и громкий голос объявил о появлении наследника консорта.

Придворные расступились, освобождая дорогу мужчине в роскошном костюме из светлого бархата. Он вел под руку стройную девушку. Взглянув на неё, Прим едва не вскрикнула, потому что узнала кузину.

Темзен Тэнгу ступала медленно, высоко держа голову, словно уже увенчанную короной. Каштановые волосы были высоко зачесаны и закреплены золотистой сеткой, один непослушный локон касался её щеки, оттеняя нежную, словно алебастр, кожу. Губы кривились в заученной улыбке, глаза, искусно подведенные черной краской, казались большими и выразительными. Платье из светло-голубого шелка, под цвет глаз, мягкими складками ниспадало до пола. Темзен явно купила его в столице, и Прим могла только гадать о стоимости прекрасного наряда, как и цене серег в ушах кузины, а также широких браслетов, сверкавших на запястьях её рук.

«Откуда у Темзен деньги? Бабушка, конечно, выделила ей часть дохода, чтобы жить в столице, но этого бы не хватило на новые наряды и украшения».

Пока Прим размышляла, правитель и его спутница пересекли зал. Мужчина выпустил руку Темзен и слегка поклонился. Девушка ответила глубоким реверансом и нежной улыбкой. И только в это мгновение Прим, до того лишь мельком взглянувшая на наследника, смогла его рассмотреть.

Ульв – его имя Прим знала – выглядел крепким коренастым человеком. Несмотря на обувь на высоком каблуке, он казался ниже спутницы, и если бы не его титул и уверенность в собственном превосходстве, они с Темзен могли бы вызвать насмешки злоязычных сплетниц. Длинное лицо наследника, обрамленное прядями темно-красных волос, казалось угрюмым, тонкие губы были брезгливо поджаты. Казалось, этот человек не умеет ни смеяться от души, ни радоваться жизни. Его взгляд не стал теплее, скользнув по Темзен, и Прим задумалась, как же он в действительности относится к её очаровательной сестре.

«Красный карлик, – вдруг пронеслось в голове Прим. – Точное, хоть и не слишком лестное прозвище».

Прим почувствовала себя обманутой. Неужели этот неприятный человек – тот самый, о котором Темзен писала с восторгом, откровенно намекая на скорую помолвку? Это правда и есть будущий консорт Тэнгурина?

«Нельзя видеть мир в романтических красках», – одернула себя Прим. И судить о человеке, только по внешности, не сказав с ним и двух слов, тоже глупо. Кто знает, может Ульв окажется замечательным правителем и любящим супругом для её двоюродной сестры.

И всё же Прим не могла не вспомнить Гидеона, предыдущего консорта. Вот кого судьба одарила и внешностью, и благородством, и даже силой дракона! Жаль только, что щедрости фортуны хватило ненадолго, и камни холма, а не Тронный зал, стали для него пристанищем.

В этот миг, словно прочитав её мысли, наследник повернулся. Прим отшатнулась от зеркала, словно он мог её увидеть. Она наблюдала, как молодой человек поднялся на возвышение и сел в кресло, подняв руку в знак того, что желает говорить.

«Как хорошо, что я – не новая леди Тэнгу. Иначе он стал бы первым претендентом на мою руку. И вряд ли я смогла бы отказать консорту… Бабушка бы этого не допустила».

Но все мысли подобного рода вылетели у Прим из головы, когда Ульв заговорил. Его речь не отличалась выразительностью, напротив, голос звучал устало и монотонно, поэтому Прим расслышала лишь некоторые фразы:

– Скорбная дата приближается… Мы никогда не забудем тех, кто отдал жизнь за нашу свободу… Они навсегда останутся в наших сердцах…

У Прим сжалось сердце. Она без труда догадалась, о чем говорит будущий консорт, потому что и сама никогда не забывала о Черном полдне. Конечно, «скорбная дата приближается», и во дворце запланированы памятные мероприятия.