Всеволод Протопопов - Последний дракон. Первый шаг в бесконечность

Сказанное учителем всех нас очень заинтересовало, так что мы с нетерпением ожидали начала испытания. Кроме того, я помнил просьбу Повелителя упросить Учителя помочь жрецам Обсерватории в разработке защиты Обсерватории от попыток Серой империи её захватить, и теперь понял, что именно этим он и намерен заняться с нашей помощью.

– Испытание очень простое, – стал отвечать на наши вопросы Маргус. – Суть его заключается в том, что все мы спустимся на нижний, известный нам уровень Обсерватории и пойдём по радиальному коридору в направлении центрального силового луча, что проходит от шара вниз по пирамиде. Всё вроде бы просто, однако совсем не просто. Дело в том, что пройти этот коридор до конца ещё никому не удалось. Нет, там нет никаких ловушек или опасностей. Просто в какой-то момент, перед идущим, возникает невидимая, но совершенно непреодолимая преграда. Никто не знает, где кого остановят, но каждого где-то остановят. У нас даже Верховным жрецом становится тот, кого Обсерватория пропустит дальше всех соискателей.

Мы с интересом выслушали жреца и готовы были приступить к испытанию.

– Пожалуйста, запомните, – сделал последний инструктаж жрец. – Если возникнет преграда, не пытайтесь преодолеть её силой или, применяя Искусство, это ни к чему не приведёт и может оскорбить Обсерваторию. Не забывайте, что Обсерватория обладает собственным сознанием и является, в некотором роде, личностью. Поэтому давайте не будем её обижать.

Мы, конечно, вовсе не собирались как-либо обижать Обсерваторию, а вот узнать степень её доверия к каждому из нас, нам бы очень хотелось.

Маргус, повёл нас к входу в гору, на которой стояла пирамида с сияющим шаром на вершине. Мы вошли через калитку в массивных вечно закрытых воротах сделанных из какого-то неизвестного мне металла. За входом нас встретил дежурный жрец, который с поклоном вручил каждому из нас масленый фонарь и сказал при этом, что если кто из нас упрётся в преграду, то в этом случае не стоит мешкать, а сразу же нужно идти обратно, что бы ни возвращаться потом в темноте.

– Вообще-то обычно здесь хорошее освещение, – сказал Маргус. – Но вот, когда наступает испытание, свет сам собой гаснет и приходится пользоваться переносными светильниками. Правда, по окончанию испытаний, свет снова загорается. Почему это так, никто не знает.

Мы шли по полого спускающемуся куда-то вглубь горы тоннелю, который, как, оказалось, был вовсе не вырублен, а скорее выжжен в скальном массиве. Кроме того, что тоннель плавно уходил в глубину, он ещё также плавно поворачивал по часовой стрелке, образуя спираль. Идти было легко, ноги сами несли под уклон. Я подумал, что обратный путь вряд ли будет так лёгок.

Шли мы достаточно долго, по моим прикидкам не менее часа, когда уклон внезапно закончился. Мы очутились в небольшом помещении, из которого вели две двери, обе закрытые.

– Теперь придётся подождать, пока откроется правая дверь, – торжественно объявил Верховный жрец Обсерватории. – Как только правая дверь откроется, все заходят в проход и идут, не останавливаясь и не оглядываясь. Если кого остановит сама Обсерватория, следует повернуться кругом и возвращаться тем же путём.

Стоило только Маргусу закончить говорить, как правая дверь совершенно бесшумно открылась и мы, один за другим шагнули в тёмный проход. Первым шёл Маргус, за ним Учитель, за Учителем Джон, за ним я, а замыкал нашу компанию, как всегда, Марк.

Идти было не сложно, впереди маячила спина Джона, проход был прямой, как стрела, так что не заблудишься. Так продолжалось минут десять или около того. Вдруг я заметил, что спина Джона стала приближаться, это говорило о том, что он начал тормозить. Сам я пока ничего не чувствовал, однако только стоило мне поравняться с Джоном, как ноги мои налились свинцом, а в грудь мягко упёрлась невидимая рука, не позволяя сделать больше ни шагу. Только мы вдвоём развернулись, что бы возвращаться назад, как нас обошёл Марк, приветливо помахав нам рукой.

Было немного обидно, однако ничего не поделаешь, пришлось возвращаться. Возвращение, к нашему с Джоном удивлению, оказалось ничуть не труднее дороги сюда и, спустя примерно час, мы вышли к выходу из тоннеля, где уселись на лавочку, ожидая возвращения остальных.

Разговаривать не хотелось, поэтому мы оба сидели молча, углубившись в себя. Сначала я никаких изменений в себе не заметил, но, спустя примерно минуту, я впал в состояние сходное с трансом. Я вдруг увидел себя на плоской вершине высокого горного пика. Прямо подо мной клубились сплошные облака. Над моей головой простиралось какое-то странное небо цвета морской воды. Солнца не было, но было достаточно светло. На вершине я был не один, прямо передо мной лежал, положив рогатую голову на передние лапы, дракон цвета червонного золота. Глаза его были закрыты, он спал или искусно делал вид, что спит. Во всяком случае, стоило мне посмотреть на него, как дракон открыл глаза. О, это было чудо. Огромные, перечёркнутые вертикальными зрачками, глаза дракона буквально пылали яростным зелёным огнём, а ещё из них лучилась сила и эта сила была мне хорошо знакома. Ещё бы мне было её не узнать – это была моя собственная сила.

Я сразу вспомнил то давнее видение, когда надорвавшись в первом своём выходе из Сегурии, я оказался в этом же самом месте в образе золотого дракона, за что получил нагоняй от хозяина этого места.

Золотой дракон молча смотрел на меня, и в меня стал вливаться мощный поток силы, которая стала заполнять каждую клетку моего тела. От этого мне стало так хорошо, что даже захотелось смеяться, но я прекрасно понимал, что смеяться тут вовсе неуместно, и потому сдерживался.

– Привет тебе, Кувай, – зазвучал во мне голос дракона, на этот раз пропитанный тонкой иронией. – Мне, надо полагать, представляться не стоит, ведь мы с тобой единое целое. Не правда ли? Правда, между нами целая пропасть времени, но разве время когда-нибудь могло кого-нибудь разделить? Ты тот, кем был я, а я тот, кем будешь ты. Кстати, с чего ты взял, что здесь неуместно смеяться?

Он замолчал, и я услышал, как он смеётся. Спустя мгновение я тоже начал смеяться, и так, со смехом пришёл в себя. Рядом со мной сидел, явно находясь в трансе, подобном тому, в котором только что прибывал я, Джон. На лице его застыла блаженная улыбка, видимо Обсерватория каждому из нас показывало что-то одновременно очень важное и радостное.

Я размышлял над загадкой своего видения, когда вернулся Марк и почти сразу за ним Маргус. Тут пришёл в себя и Джон, сохранив на своём лице блаженную улыбку.

– Если бы сам не видел, ни за что бы, ни поверил, – с неподдельным изумлением сказал жрец. – Странник свободно пересёк рубеж, который способны достичь лишь Верховные жрецы ордена Обсерватории и пошёл дальше. Я не удивлюсь, если он сумеет пройти и за вторую дверь.