Всеволод Протопопов - Последний дракон. Первый шаг в бесконечность

Довольно скоро я увидел тусклый свет фонаря, что висел при входе в кабачок, который носил звучное название «Императорская шпора» довольно коряво написанное на облупившейся от времени вывеске. Надо полагать, что хозяином кабачка, скорее всего, был отставной кавалерист. Почему-то в империи хозяевами вот таких небольших кабачков, трактиров и постоялых дворов, были в подавляющем большинстве отставные военные.

Я взялся за ручку двери и, отварив ее, вошёл в кабачок. По обычаю, принятому в империи с незапамятных времён, двери подобных придорожных заведений никогда не запирались, даже во времена смут. Существовало даже такое поверье, что если двери начнут запирать, значит, империи пришёл конец. Так что незапертая дверь внушала надежду, что империя Повелителей драконов ещё поживёт.

Я вошёл в зал, слабо освещённый несколькими факелами. Было сильно накурено, шумно, пахло жареным мясом и пивом, в общем, была та самая атмосфера, которая характерна для придорожных кабачков. Короче, зал, в котором я очутился, обладал тем самым привлекательным уютом, который может оценить по достоинству только тот, кто прошёл множество дорог. Кому не раз предоставляли пищу, питьё и кров, подобные этому заведения.

Зал, не смотря на позднее время, был почти полностью заполнен посетителями, которые представляли собой достаточно пеструю картину. Справа от входа, рядом со стойкой, расположилась целая семья какого-то зажиточного горожанина. Сам глава семьи, полноватый, начинающий лысеть мужчина лет пятидесяти, сидел в окружении домочадцев и не спеша пил пиво из большой деревянной кружки. Рядом с ним сидела супруга, которая в противоположность мужу была болезненно худа. С её невыразительного лица, на котором она тщетно пыталась сохранить остатки былой красоты, не сходило брезгливое выражение, словно ей было противно находиться в таком месте, как этот кабачок. Она потягивала из рюмки сладкий ликёр, заедая его виноградом из большой вазы, стоявшей перед ней на столе. Трое взрослых сыновей, все как один похожие на отца, так же, как и он сосредоточенно пили пиво. Две девочки-подростка, явно дочери этой пары, ели фрукты и о чём-то болтали между собой.

В противоположном углу за сдвинутыми столами сидела большая компания изрядно подвыпивших мужчин, судя по их одежде и наличию оружия, наёмников, которые часто большими группами путешествуют по всей империи, предлагая крупным аристократам свои услуги воинов. Судя по всему, он уже довольно давно бражничали здесь, и сейчас достигли того состояния, когда, как говорится, море по колено. Однако предводитель этой ватаги сорвиголов, видимо обладал твёрдым характером и железной рукой, поэтому любая попытка наёмников позволить себе что-нибудь непотребное тут же им пресекалась самым решительным образом. Самым удивительным было то, что эти пьяные головорезы под его взглядом становились тихими и послушными, как овечки. Кроме того, несколько оставшихся столов занимали, судя по одежде, крестьяне из ближнего села, только стол, стоящий возле камина, который по случаю летнего времени не топился, занимали трое молодых людей примерно моего возраста.

Судя по одежде и шпагам, которые они сняли вместе с перевязями и положили возле себя на стол, это были, скорее всего, молодые дворяне, державшие, путь в столицу в поисках службы и приключений. Они пили вино, наливая его в кружки из большого кувшина, и закусывали маринованными овощами и рыбой. Это была любимая закуска в империи.

Оглядев зал, я подошёл к стойке, за которой подобно журавлю возвышался хозяин заведения. Он был очень высок и худ, к тому же обладал чрезвычайно длинным носом, что придавало ему сходство с этой благородной птицей. На лице его смешалась приветливость, подобающая ему, как хозяину, с заметной примесью любопытства, вызванного моим появлением в столь неурочное время.

Я подошёл к стойке, поздоровался, заказал ужин и поинтересовался насчёт ночлега.

– Ужин будет через пять минут, если вы, молодой господин, согласны разделить ужин вон с теми господами у камина, – неожиданно низким голосом, который никак не вязался с его комплекцией, ответил трактирщик. – К сожалению сегодня, на удивление много посетителей, поэтому, кроме этого, мест больше нет.

Он говорил вежливо, однако без подобострастия, столь свойственного людям его профессии, чем сразу же вызвал моё расположение.

– Уважаемый, хозяин, – ответил я. – Я человек непривередливый и с удовольствием займу предложенное тобой место, если, конечно, эти господа согласятся составить мне компанию.

– Об этом не беспокойтесь, молодой господин, – сказал хозяин. – Я обо всём договорюсь. Кроме того, свободных комнат нет, поэтому вам придётся разделить для ночлега чердак всё с теми же господами. Если вы и с этим согласны, мне остаётся только узнать, что вы будете пить и как расплачиваться.

Я заказал себе красного вина и положил на стойку золотую монету, от вида которой, лицо трактирщика расплылось в широкой улыбке. Он тут же направился к молодым дворянам, и спустя минуту, я уже сидел за столом, потягивая из кружки отличное вино.

Прежде, чем занять своё место, я представился, назвавшись Джоном Мильтоном из усадьбы Мильтон-Хауз. Я специально назвался этим именем, зная, что встретить в империи кого-либо, знакомого с Джоном или имеющим представление, где находится этот самый Мильтон-Хауз просто невозможно.

Они в ответ тоже представились и предложили выпить за знакомство. Как я и думал, все трое были младшими сыновьями дворян с юга, с границы с южными варварами, которые направлялись в столицу в поисках удачи.

Не прошло и пяти минут, как передо мною очутилась миска полная парящего неповторимым ароматом жареного мяса, тарелка с солёными овощами и большой кувшин вина. Я страшно проголодался, поэтому сразу же набросился на еду. Мои новые знакомые тактично молчали, пока я утолял голод.

Утолив голод, я налил моим сотрапезникам вина и предложил выпить за здоровье Повелителей драконов, моих родителей. Этим тостом я преследовал цель прощупать моих случайных знакомых на лояльность к владыкам империи. Кроме того, я произнёс этот тост умышленно громко, так, что бы его могли услышать все присутствующие в этот час в зале кабачка. Мне хотелось проверить реакцию этих, в общем-то, случайно собравшихся в этом зале, людей. Реакция на мой тост оказалась очень неожиданной.

Все тут же вскочили со своих мест и поддержали мой тост. Но не это поразило меня, чего-то примерно такого я и ожидал. Меня поразили лица людей, вернее выражение их лиц. Практически на всех, за исключением лиц предводителя наёмников и хозяина кабачка отпечатался такой страх, который с полным правом можно было назвать ужасом. Я ожидал всего, но только не этого. Печально было смотреть на этих перепуганных людей, которые судорожно делали большие глотки из своих кружек, не чувствуя вкуса и с трудом проталкивая своё вино или пиво в сведённые спазмом страха глотки. Явно было видно, что им очень не хочется пить за здоровье Повелителей, с какой бы радостью они выпили бы за помин души оных, но ещё страшнее для них было отказаться поддержать мой тост. Ещё бы, это могло быть расценено, как мятеж, со всеми вытекающими из этого последствиями.