Владимир Драккарт - Темнота Гесферы

Чтобы продолжить размышления, Катарина постаралась отбросить дурные эмоции из головы. Пускай облик ведьмы не позволял пасть духом, от столь тяжелых чувств не так просто избавится. Она наконец-таки узнала, что отличало ее и Тишину от остальных Гончих. Остальные не становились причиной его потрясений. Возможно, именно поэтому он их не помнил.

Разумеется, то все еще оставались ее предположениями, не имеющими под собой конкретных оснований. Необходимо больше.

– Ты позволишь мне еще раз проникнуть в свое сознание?

– … !!!

До настоящего момента Реннет терпеливо ожидал новых вопросов, ответов на которые дать не мог, но услышав просьбу, внезапно переменился в лице.

– Что такое? – забеспокоилась Катарина.

Парень прочитал тревогу на ее лице, и усилием воли подавил в себе страх. По неизвестной пока причине, затея ему не нравилась, однако он хотел во всем разобраться – желал знать, кем был, и кто есть сейчас.

– Эм… ничего. По-видимому, у меня нет выбора, – произнес он негромко.

Ведьма нахмурила брови, а таинственные искорки в глазах гневно засверкали.

– У тебя он есть! – яростнее, чем следовало бы, бросила она ему в лицо. А затем, чуть успокоившись, встряхнула волосами и добавила: – Выбор есть всегда! Ты сам настоятельно это твердил! Я не стану влезать в твой разум без разрешения. Уж это обещание я сдержу во что бы то ни стало.

Тот почувствовал себя немного странно. Захотелось улыбнуться, хотя он не понимал, почему.

– Я согласен. И уверен в принятом решении, – выдал без заминки.

– Хорошо. В таком случае, сразу и начнем. Постарайся расслабиться, ни о чем не думать.

Заколебавшись на мгновение, она представила, что вновь придется погрузиться в этот разрушенный мир. Но сантименты и эмоции для ведьмы не проблема. Катарина коснулась пальцами его виска.

Проникнуть в человеческое сознание – все равно что войти в другой мир, полный немыслимых материй, законов, и опасностей. Каждый мистик понимал, как сложно порой найти необходимое и вернуться невредимым. Что же касается разрушенного сознания, где мысли накладываются друг на друга беспорядочными потоками, где картины начинают преобразовываться в звук, или где воспоминания чередуются с вымышленными образами и страхами – риск увеличивается многократно. Да и отыскать что-нибудь в хаосе практически невозможно.

Когда Катарина в первый раз погрузилась в разум парня, ей очень сильно повезло. Но она понимала, что второй раз удача не улыбается. Она может положиться лишь на силу ведьмы.

Однако, женщина была невероятно удивлена, обнаружив мир совсем не таким, каким видела раньше. В кромешном хаосе появилась закономерность. Мысли более не двигались как слепая стая саранчи, а плыли потоками, линейно, если можно так выразиться. И область чувств казался сгруппированным.

Конечно, в масштабах всего сознания такие изменения едва ощущались. Мистику не удалось бы найти отличия. Но Катарина являлась ведьмой – одной из сильнейших. Она почувствовала эти изменения, и сердце в груди забилось быстрее, раздувая пламя надежды.

Впрочем, стоило ей достичь воспоминаний, как радость пришлось утихомирить. Казалось, хаос и разрушения безраздельно властвовали над этим местом.

Чтобы было проще воспринять, мистики преобразовывали воспоминания в изображения, сложенные из множества разноцветных кусочков. Так вот, в сознании Реннета оказалось сложно найти хотя бы один, знакомый ей. Они там были, вне всяких сомнений, но выглядели чудовищно искаженными, часто вообще разбитыми. Кроме прочего, создавалось ощущение, что не все они принадлежали парню.

Предприняв попытку проникнуть в них, Катарина едва не свихнулась. Ее собственное сознание отозвалось мучительной агонизирующей болью.

И все же, у нее было чувство, что эти воспоминания не могли принадлежать Реннету. Говоря иначе, они являлись чужеродными.

До настоящего момента ведьма понятия не имела, что подобное возможно. К примеру, можно человеку внушить чужие образы и мысли, но они тут же становятся своими, пускай и лживыми. Здесь же другое дело. Обнаруженные ею фрагменты памяти были чужды сознанию парня.

Также, стоило отметить, что среди собственных воспоминаний Реннета попадались такие, каких ведьме не приходилось видеть. Они будто изъяты из дурных снов, видоизменялись, разрушались и снова восстанавливались. И ощущалась в них боль, кровь, и немыслимое отчаяние. Если бы человеку довелось на самом деле пережить то, что содержалось в них, вряд ли после этого он имел право называться человеком.

В сознании парня Катарина пробыла минут двадцать, хотя там – в другом мире, время текло совершенно иначе. А придя в себя, она еще долго собиралась с мыслями и чувствами. Казалось, что кошмары заразили и ее разум.

Касательно самого Реннета… то он отключился сию же секунду, как ведьма его покинула. Осмотрев его, Ладан предположил, что это всего-навсего обостренная форма усталости.

Кассандра стояла прислонившись к стене и скрестив руки на груди. В помещении пристройки было достаточно тепло, потому верхнюю одежду она оставила вместе с походной сумкой и оружием. На ней оставались красивая светло-голубая льняная рубашка, прикрывающая поддерживающий роскошную грудь корсет, черный пояс с металлическими вставками и серая юбка с вырезом сбоку. Сапоги она также сняла, чтобы дать ногам отдохнуть от мозолей, а светлые волосы распустила. С первого взгляда и не узнаешь в ней суровую чародейку, заслуженно получившую прозвище Непримиримая Крепость.

У всех остальных одежда несла исключительно практическую функцию. Цвета варьировались от глубокого черного, до светло серого с оттенками коричневого. Простоватые штаны, куртки, и накидки, а под ними рубашки и жилеты из грубой ткани. Даже Тишина, не смотря на то что являлась женщиной, одевалась по большей части в мужское. Она села дальше всех остальных, явно не имея желания принимать участие в обсуждении.

Наверное, из оставшихся только Катарина могла бы похвастаться наличием вкуса. Но то было раньше, до гибели Реннета. Нынче же и она предпочитала что-нибудь удобное. Лишь короткая юбка до середины бедер намекала на некоторую женственность, хотя под ней были обтягивающие черные брюки ручного покроя.

Ведьма и сереброволосый маг-метаморф Ладан расположились напротив друг друга, а Армель ковырял кочергой в железной печке. Священника приставили смотреть за их ужином, чем он явно остался недоволен, тихо ворчал себе под нос.

– Чтобы не возникло дурацких вопросов, сразу оговорюсь, что понятия не имею, как могло получиться, что тело Реннета все еще остается в усыпальнице, когда как сам он здесь! – заявила Катарина, смачивая тряпку в холодной колодезной воде и прикладывая ко лбу. Этими действиями она пыталась снять симптомы перенапряжения.