Евгений Щепетнов - Монах. Предназначение

– Не буду, – улыбнулся Андрей. – Меня учил старый солдат, и я, вероятно, так и не усвоил его уроки в должной мере.

– Ты ведь не так давно начал фехтовать, не правда ли? – проницательно заметил Зиртон. – Тех, кто занимается этим с детства, сразу видно. Сабля в их руке как будто прирастает, становится ее продолжением.

– Да, я стал фехтовать уже довольно взрослым, – туманно пояснил Андрей. – С удовольствием взял бы уроки мастерства у такого великого фехтовальщика, как ты.

– Смеешься? – подозрительно сощурился капитан. – Ты же в считаные минуты расправился с «таким великим фехтовальщиком»!

– Не смеюсь, – заверил Андрей. – Если бы я фехтовал, как ты, на таком уровне, то расправился бы с этим Гортусом, не довел бы себя до такого состояния, как в конце боя. Он ведь чуть не убил меня. Больше я такого допустить не хочу.

– Но какой бой был! – причмокнул губами Зиртон. – И какое окончание! Про тебя уже поют в трактирах, барды о тебе песни сложили! Ты победил оборотня, исторгающего из ноздрей огонь, а из задницы дым! На мой взгляд, это похоже на праздничную шутиху, но барды есть барды. – Капитан рассмеялся и откинулся на спинку стула. – Да, по уровню фехтования он выше тебя, это точно. Но не выше меня. Если бы не его скорость… ну да ладно. Демон с ним. Ты еще с ним увидишься, я тоже так думаю. Поднимем твой уровень, не беспокойся.

– Вопрос еще… – Андрей поводил пальцем по столу, рисуя из пролитого пива замысловатую фигурку. – Как у вас относятся к дуэлям? При дворе, я имею в виду.

– Интересный вопрос, – нахмурился Зиртон. – Не хотелось об этом говорить. Ты будешь драться на дуэлях, если от тебя этого потребует император. Фактически ты его рука.

– Ты намекаешь, что я буду кем-то вроде палача? – тоже нахмурился Андрей.

– Да. Если хочешь – так. Согласно дуэльному кодексу ты имеешь право вызвать любого мужчину – офицера или же аристократа. Если он откажется – будет опозорен. А не откажется – ты его убьешь. Или покалечишь. Это уж как его величество пожелает. Что смотришь? Да, и я это делал. И говорить об этом не хочу. Может, потому я и ушел в простые капитаны. Сам решишь для себя, сможешь ли ты удержаться на плаву в этом дерьме или нет. Ну что же, давай прощаться. Завтра заступаешь на службу – охрана предупреждена, так что тебя пропустят. Форму можешь не надевать – все равно император пожелает, чтобы ты был в гражданской одежде. Надень что-то приличное, но не слишком яркое. Украшений не надевай, вызывающе тоже не одевайся. Ты тень императора. Впрочем, тебе будет трудно быть в тени после победы в турнире. Слава победителя оборотней тебя будет преследовать еще долго.

Андрей и Зиртон покинули трактир и разошлись в разные стороны. Неспешно шагая по улице, Андрей обдумывал слова Зиртона и укладывал информацию в голове. То, что он услышал, ему совсем не нравилось. Впрочем, а чего ожидал? Чем ближе к власти, тем большая вонь от нее идет. Если он собирается стать ближе к императору, ему придется терпеть и совершать такие поступки, о которых он потом пожалеет. Сделать малое зло, чтобы искоренить большое? А иначе как он осуществит задуманное?

Их с Марго дом находился довольно близко от военного городка, потому Андрей не стал брать извозчика и немного прогулялся. У его ворот стояла повозка, кучер похрапывал на козлах. Андрей постучал и, когда привратник открыл ему калитку, спросил:

– Кто приехал?

Привратник поклонился и с придыханием сообщил:

– Сам первый инквизитор! Желает вас увидеть! Госпожа Марго сказала ему, что вы скоро прибудете, вот он сейчас и сидит в гостиной, ждет вас!

Андрей нахмурился и поспешил в дом. Неужели инквизитора все-таки выпустили из темницы? И какого черта он приперся в его дом? У Андрея было очень нехорошо на душе: такие визиты так просто не совершают. Не та величина первый инквизитор, чтобы разъезжать по домам обычных горожан. Ежели только не имеют к ним очень серьезного дела. Например, спалить на костре. Или попытаться узнать, как дошел до такой исчадиевской жизни.

Так-то по поводу безопасности Андрей не беспокоился – дома оставалась Шанти, а она одна была страшнее, чем полк пехотинцев. Кроме того, Марго не только скамейки умеет ломать… Но все равно, случись какой-то шум, какие-то неприятности – все задуманное провалится. А ему ведь надо ни много ни мало, а подмять под себя власть в одном государстве, чтобы потом пойти войной на другое государство. Вот задача-минимум. А как максимум – истребить исчадий, установить в мире благоденствие для всех людей. Смешно? Но почему нет? Если имеется вертикаль власти, абсолютное самодержавие и во главе государства человек порядочный, дельный, почему бы и не установить это самое благоденствие?

Андрей прошел мимо двух охранников, патрулирующих территорию двора (он завел охрану сразу после турнира, опасаясь нападения на дом, благо, что в деньгах недостатка нет), и взлетел по ступеням мраморной лестницы в гостиную на первом этаже.

За столом полированного дерева с золочением и завитушками, лицом к двери сидела Марго. Рядом с ней, на стуле, свернулась колечком Шанти, как всегда мирно сопящая и якобы отключившаяся от всего мира. (Чушь! Андрей знал, как быстро из якобы мирно спящего хорька получается здоровенная полуторатонная драконица, перекусывающая пополам супостатов. Секунда – и полетят клочки по закоулочкам.)

Гость сидел спиной к входу, и при виде него у Андрея отлегло от сердца. Эта громадная спина могла принадлежать только Илье Муромцу да еще отцу Акодиму.

– Приветствую вас, господин Андрей Монах, победитель турнира, гонитель оборотней-исчадий и офицер для особых поручений его императорского величества! – прогудел тот, поднявшись со своего кресла и кланяясь Андрею.

– Ну перестаньте, – досадливо поморщился Андрей, – ну чего смеетесь… Быть прислугой у императора – вот это карьера, да?

– Недопонимаете, – кивнул Акодим и уселся на место, подхватывая громадной ручищей с толстыми пальцами, способными гнуть подкову, маленький румяный пирожок с тарелки. Пирожков оставалось уже мало, и было видно – отец Акодим очень любит вкусно поесть и не стесняется это делать. – Политику, дорогой Андрей, делают не те, кто стоит на трибунах императорского совета, и не те, о ком пишут в летописях. Ее делают незаметные люди, которые стоят за троном и тихо-тихо подсказывают императору, как ему следует поступить. Первый шаг к этому вы уже сделали, да еще какой! – Он многозначительно поводил бровями и отхлебнул из красивой фарфоровой чашки.

– Отец Акодим теперь первый инквизитор, – поспешила пояснить Марго, – вчера его назначил император. А сам император теперь глава церкви, и ему подчиняются Синод и инквизиция. То есть он теперь первосвященник. Потом идут патриарх и инквизитор. И подчиняются они непосредственно его величеству.