Евгений Щепетнов - Монах. Предназначение

Шутар лежал в лавке, мертвый, с недоуменно раскрытыми глазами человека, так и не успевшего завести детей. Он как бы вопрошал у мира: за что? Я хотел, чтобы у меня была такая красивая жена, как у хозяина, и три такие же дочки и мальчишка, шустрый, как таракан, везде пролезающий и хватающийся за то, за что все мальчишки хватаются в первую очередь – огниво и нож.

Мятежники ворвались в лавку с утра, шумной толпой. Они потребовали деньги, забрали все, что было у продавца, а потом прибили его к стене копьем, воткнув его в живот Шутара так, что оно вылезло из позвоночника, переломив позвонки. Затем они попытались пробиться через смежную дверь, ведущую в жилую часть лавки, собственно в дом купца. Но он, опытный вояка, успел закрыть входы и забаррикадировать двери мебелью, услышав шум и крики на улице. Он сразу понял, что начинаются какие-то беспорядки, скорее всего мятеж. Купец знал, что при всех мятежах в первую очередь грабят лавки купцов – и частенько те же, кто совсем недавно приходил в них за покупками.

Он достал из чулана три боевых арбалета, зарядил и показал жене, как нужно их натягивать. Взял саблю, кинжал, достал длинный прямой меч и поставил у стены – для жены. Хоть она им владеть и не умела, но ткнуть острым концом меча во врага или рубануть сплеча сможет любой человек, даже женщина. А если она защищает своих детей – тут уже берегись враг. Она будет грызть негодяев зубами, до последнего стоя на защите своих кровиночек.

Бандиты попытались выбить двери, но у них ничего не вышло. Потом ломились в окна – купец отбил три атаки, зарубив одного и заколов двух мятежников. Еще двое были подстрелены из арбалетов, и выжили или нет – он не знал. Сопротивление еще больше разъярило бандитов, кроме того, похоже, что среди убитых были родственники нападавших.

Осада длилась уже несколько часов, и купец молился Богу, просил, чтобы Он позволил выжить его семье – сам-то он уже долго пожил, но им за что муки и смерть? Если нападавшие ворвутся в дом – его семью ждет мучительная смерть, это наверняка.

Купец сделал еще несколько шагов, ему показалось, что из конца коридора дунул порыв свежего ветерка. Он насторожился… и вдруг из комнаты старшей дочери с ревом выскочили двое мужчин, с саблями и короткими кинжалами. Похоже, что они перебрались на крышу дома с соседнего здания, а потом спустились по веревке на балкончик второго этажа.

«Какого демона я согласился на постройку этого балкончика?» – промелькнуло в голове купца в те мгновения, пока небритые хари с ревом летели на него по паркетному полу коридора второго этажа. Они рассчитывали на легкую добычу – что может сделать седой мужик под шестьдесят лет с двумя молодыми, полными сил двадцатипятилетними отморозками?

Со скрежетом скрестились сабли бандита и старого солдата, молниеносное движение, и кинжал погрузился в живот нападавшего, вспоров его справа налево. Резко завоняло калом из перебитых кишок, брызнула кровь, и бандит остановился, с удивлением глядя на фиолетовые внутренности, вывалившиеся ему на ладони.

Второй успел зацепить клинком плечо купца, и белая рубаха окрасилась вишневым цветом. Этот был поопытнее, но после трех ударов он почувствовал, что его опыта не хватает против умения старого солдата. Они ожидали встретить «жирного клопа» с тугой мошной в загашнике, а встретили постаревшего, но сильного и умудренного волка, которого в отряде пехотинцев называли Мясником. Не за то, что он хорошо разделывал тушу косули…

Финт, удар, звон отброшенного кинжалом клинка, и сабля на вершок погружается в пах неприятеля. Очень болезненная и практически стопроцентно смертельная рана – если вовремя не зажать кровоточащие сосуды опытной рукой лекаря.

Снизу послышался отчаянный крик жены, визг детей, и побелевший купец, подхватив выпавшую из рук бандита саблю, бросился вниз.

Его жена стояла у стола, под которым прятались дети, и яростно размахивала мечом, похожая на лесоруба размашистыми ударами, прекрасная даже с растрепанными волосами и перекошенным в яростном крике лицом.

Бандиты все-таки сумели отодвинуть баррикаду у окна и ворваться в дом. Жена успела выпустить болт в одного из них – он висел теперь в оконной раме, и ветер шевелил его редкие, засаленные волосы. Двое бандитов стояли перед женщиной и старались достать ее ударами сабель. Она была легко ранена, но дралась так неистово, что ей бы позавидовал даже воин, впадавший на поле боя в боевую ярость и не чувствующий при этом боли. В окно за ее спиной влез еще бандит, с арбалетом – теперь участь женщины была предрешена. Если бы не ее муж.

Он с ревом медведя налетел на негодяев и с ходу срубил одного, чисто снеся ему левую сторону черепа. Тренькнула тетива арбалета, и болт воткнулся рядом с ключицей купца, погрузившись почти до основания. Это не остановило старого солдата. Стрелок с криком отчаяния попытался прикрыться арбалетом, но сабля перерубила оружие надвое, пройдя насквозь и застряв в черепе врага.

Оставшийся в живых бандит вонзил саблю в бок купцу, но лишь пробил мышцы и кожу, не задев жизненно важных органов, скребанув клинком по нижнему ребру. Жена купца с хаканьем рубанула его сзади, надрубив плечо так, что голова почти отвалилась от плеч. Кровь залила ее молодое, прекрасное лицо, но она даже не заметила этого – оттолкнув падающий труп бандита, женщина бросилась к оседающему на пол мужу. Тот подмигнул ей, улыбнулся и тихо сказал:

– Здорово ты его! Я бы тебя взял в солдаты! Поживем еще, не переживай. Гвардейцы подоспели.

За окном слышался грохот – это били ружья гвардейцев, разгонявших толпу мародеров. Кто-то крикнул в разбитое окно:

– Эй, вы живы?! Чужих нет?! Бандитов нет?!

– Нет… только мертвые! – звонко крикнула женщина, обняв своего мужа, лежавшего на полу, и заплакала, заливая его лицо горячими слезами.

В окне появилось усатое лицо в блестящем шлеме, и, посмотрев внутрь, гвардеец озабоченно сказал:

– Похоже, вам понадобится ремонт!

– Точно, понадобится, – ухмыльнулся купец и тихо засмеялся в окровавленные усы.

– Разворачивайтесь цепью! К морю их зажимайте, к морю! – командовал сержант сорванным в крике голосом. – Эй, бросайте оружие! Считаю до трех! Раз, два, три… пли! Не жалей патронов!

Бабах! Бах! Бабах! Бах! Бах! Солдаты стреляли, тут же перезаряжая ружья, и вооруженная разношерстная толпа бросилась врассыпную, но часть людей, подняв сабли, кинулись на ряды стрелков. Добежать им не удалось – они были скошены свинцовым дождем, однако с маниакальным упорством бросались и бросались на ряды гвардейцев.

– Да они пьяные! Или под наркотой! – с возмущением выкрикнул один из солдат, а соседи зло засмеялись.

– Нет, ты думал, что они начитались романов про любовь и опьянели от счастья?! Само собой, под наркотой! – фыркнул капрал, переламывая ружье. – Хватит болтовни! Заряжай, готовьсь! Пли! Пли!