Сергей Степаненко - Три кольца небесной сферы

– Ах ты ж г’рох безмозглый, куда вылез!! – проревело над ухом.

Доро, с длинным луком за спиной, проломился сквозь молодой кустарник, словно пещерный медведь, и теперь стоял возле меня, тяжело дыша. На широком ремне болтались две увесистые птички, в руке чуть подрагивал широкий охотничий нож.

– Ну не в пещере же мне мочиться… – пожал плечами я и тут же зашипел от боли при этом неосторожном движении.

Доро метнул в меня свирепый взгляд и подошел к замершей туше. Ухватив за хвост, развернул.

– Силен, бродяга! – искренне восхитился старый разбойник. – Еще позавчера с лавки не вставал, а сегодня талла’ша завалил!

– Он первый начал.

Жутко болела отбитая спина, израненные грудь и плечо, вдобавок закружилась голова. Доро наконец заметил мое состояние и, крепко подхватив под локти, повел обратно в схрон.

Не успел я улечься на койку, как глаза сами собой закрылись. Ну и начался денек, Бесформенный его побери!

На следующий день я уже вполне сносно перемещался. Раны, нанесенные талла’шем, Доро промыл все тем же дурманящим отваром и перевязал чистой тряпицей. То ли мне повезло, то ли средство действительно работает, но у меня даже воспаления не было. Щека, кстати, тоже успешно заживала, хотя пока и мешала жевать. Чем я, собственно, сейчас и занимался, поглощая горячий суп из тех самых принесенных Доро птиц. Сам разбойник увлеченно тыкал пальцем в натянутую на рогатину шкуру талла’ша. Зверя он освежевал еще вчера, скинув мясо с требухой в пропасть, на поживу падальщикам, а шкуру натянул на специальную рамку и оставил сушиться в дальнем углу. Ну и амбре от нее, доложу я вам… Я бы выкинул, не задумываясь, но Доро подробно объяснил, сколько такая шкура стоит, и я заткнулся.

– Ну как ты себя чувствуешь, Арч, грозный обмочитель кустов? – Ну да, куда ж без фирменного разбойничьего юмора… – На охоту завтра сходить не желаешь?

– Почему нет? – облизал я ложку. – Надоело в пещере торчать.

– Тогда завтра пойдем силки ставить. Лук пока не дам, раны еще не зажили, но хоть на свежем воздухе побываешь.

Я повертел в пальцах ложку. Один вопрос упорно не шел из головы и требовал быть озвученным:

– Зачем тебе это?

– Что «это»? – удивленно приподнял кустистую бровь Доро.

– Все это. Выхаживаешь меня, кормишь, носишься как с малым ребенком. Шесть суток от койки не отходил, горшок за мной выносил… Зачем?

Здоровяк тяжело уселся на лавку возле очага и взглянул на меня. Потеребил длинный, заплетенный в косичку ус.

– Ты думаешь, я всегда был грабителем? Когда-то давно, Арч, я был кожевенником в Тхорлане – это такой город, к югу отсюда. И семья у меня была. Жена-красавица и трое детишек. Дом свой был. У меня было все, что нужно мужчине, понимаешь, друг? Все было. А потом в небе над городом появился Белый Дракон, и… у меня не осталось ничего. Я как раз был на рынке, привез партию выделанных кож, когда на наш квартал напала эта белая тварь. В тот день многие лишились семей… Я собрал отряд, мы отправились за жизнью дракона, но дойти смогли только сюда. Половина мужиков сгинули в горах, погребенные под лавиной, еще треть сожрали хищники. Из отряда в полсотни крепких мужчин до этой пещеры добрались лишь восемь, обмороженных и голодных. А тут на тропе появился караван… Ну, ты понимаешь – когда речь заходит о собственном выживании, чужие жизни в расчет не идут. Так отряд мстителей стал разбойничьей шайкой, а я – атаманом. Потом начался сезон вьюг, когда Твелли особенно свиреп, и мы оказались запертыми в этом ущелье. Четыре недели бушевал Ледяной бог, четыре недели мы почти безвылазно сидели в этих стенах. Ты можешь себе представить, каково это – столько времени глазеть на одни и те же рожи? Это очень тяжело, Арч. Через две недели Губерт с Илгваром сошлись в поножовщине по мелкому поводу, Губерт стычку не пережил. Они были друзьями! Еще через день Илгвар просто вышел из пещеры и ушел в метель. Больше мы его не видели. Мы обозлились, Арч, стали зверьем. И когда ветры наконец утихли, снова вышли на промысел. Теперь уже просто потому, что жить по-прежнему мы не смогли бы. Тот, кто раз попробовал крови, – хищник на всю жизнь. Я убивал и с каждой отнятой жизнью все меньше оставался человеком. А когда на нашу шайку напал снежный огр, я убил его ударом кулака. Не булавой или топором – именно кулаком. По почти каменному черепу. В тот день меня и прозвали Доро Великолепный. Я ненавидел ребят – за то, кем они стали, ненавидел торговцев и прочий люд – за то, что у них есть семьи и домашний очаг. Ненавидел себя – за то, что опустился до состояния зверя. Но больше всего я ненавидел Белого Дракона. Ненавидел и боялся… А потом к нам прибился этот тощий оборванец, Юрго Бледный. Я решил, что такой заморыш не будет обузой, а штопать одежду и ставить силки он был мастер. Кто ж знал, что этот гад перевертышем окажется?..

Тут Доро протянул руку и погладил лежащий на лавке топор. Грубые пальцы почти ласково пробежались по страшным следам на топорище.

– Если б не вот этот малыш, осталась бы от меня только куча мяса, а то и чего похуже…

– И тогда ты снова решил убить дракона?

– Именно. Пусть и чужими руками. Можешь презирать меня, но я оказался трусом. Огра в рукопашной убить смог, а как этих тварей крылатых видел, так душа в пятки. Мне понадобился герой, парень без головы, уж извини за прямоту. И тогда я нашел тебя.

– Ага, вечно пьяного отморозка, не дорожащего жизнью, – на душе не то что скребли – усиленно гадили коты, – именно то, что нужно…

– Не только тебя; отряд наемников помнишь? Жаль, что парни не справились… Ну, дальше ты знаешь. Мне надо было лишь подтолкнуть тебя, заставить сделать первый маленький шажок, а дальше ты сам не то что пошел, побежал навстречу дракону.

– Так вот почему ты оказался рядом в нужный момент? Я-то решил, что ты за мной шел.

– А я и шел. Только по дороге свернул сюда. Честно говоря, не думал, что у тебя получится. Надеялся, ждал, но не верил… А ты взял, да и укокошил гадину! Уж не знаю, как тебе это удалось, но ты справился. И теперь я у тебя в долгу, Арч – Сокрушитель Драконов. Моя семья отомщена.

Доро сидел, опустив могучие руки и уставившись в пол. На меня он смотреть явно не желал. Что это? Проснувшаяся совесть? Буду считать, что так… Я встал, подошел к выходу. На усеянном крупными светляками звезд небе сиял Дарр. Налетевший ветер швырнул в лицо пригоршню снега. Я утерся, поглядел, как тают в ладони снежинки. Были – и нет их…

– Ты видишь это, Артур? – донесся вместе с ветром знакомый голос. – Видишь? Так и жизнь ваша: было что-то – и вдруг не стало. И нет смысла рыдать по растаявшим снежинкам; их все равно не вернуть… Живи дальше, Арч. Живи дальше…

Голос Ледяного Твелли еще звучал в ушах, а я, повернувшись, уже шагал обратно.