Сергей Степаненко - Три кольца небесной сферы

Среди других, не обращавших на нашу теплую компанию ни малейшего внимания, тоже мелькают знакомые лица. Алекс с хрупкой блондинкой кружатся в вальсе, не замечая ничего вокруг.

– Эй, принц! Это твоя жена? – крикнул я, но не был услышан.

Серега Царев, мой одноклассник, с которым мы на прошлой неделе чуть не разнесли вдребезги бар в Ялте, зажигает с близняшками-мулатками. Без чувства ритма, зато вдохновенно: трясет льняными кудрями, сверкая голубыми как небо глазами – ну чисто Иван-царевич. Здесь и старина Доро, и бывший сослуживец Дик Сандерс, конюх Леппе из Халлидарра, Саня Звонарев, соперник по фехтовальной секции…

Может, это и есть рай? Наверное… не знаю. Но мне тут хорошо; так хорошо, как никогда раньше. А баритон меж тем выводил:

Да как же в такое место – и с оружием? Какая-то из моих дам уже расстегивает перевязь, торопясь освободить меня от ненужной железки.

– НЕ-Э-ЭТ!!!

Вопль, раздавшийся в моей голове, чужероден и неуместен, но пальцы против разума послушались и стиснули рукоять Гелисворта, а в следующий момент меч сам выпрыгнул из ножен.

Характер музыки поменялся – теперь я слышал только арфу, без всяких электронных штучек. Я посмотрел в лицо обнимающей меня девушки и понял, что это – не Сахара, ее черты словно подернулись дымкой, а под ними вдруг проступило изможденное лицо со впавшими щеками и черными кругами под тусклыми, безразличными ко всему глазами. Я невольно попятился, отвернулся… Все остальные девушки были такими же – несчастные полубезумные создания в серых от грязи, местами порванных одеяниях. При этом они продолжали танцевать, завлекать, тянуть ко мне худые, покрытые грязью и струпьями руки…

Я втиснулся спиной в скалу и выставил перед собой Гелисворт. Радужный свет, исходящий от моего волшебного клинка, разогнал наваждение, и теперь я четко увидел, что нет никакого райского уголка. Лишь голые камни да компания облезлых сумасшедших танцоров – надо понимать, последних жертв Пожирателя Снов.

Кстати, а где он?

Я еще раз внимательно оглядел местный театр абсурда. Лишь один персонаж не претерпел ни малейших изменений, продолжая наигрывать на арфе и радуя глаз белизной своего наряда. Ну-ка…

Тяжелый метательный нож блеснул в воздухе тусклой рыбкой, улетая в сторону музыканта. Арфа печально всхлипнула и, лишившись половины струн, смолкла. В тот же момент все танцоры попа́дали, будто марионетки с перерезанными веревочками.

Арфист поднял голову и взглянул мне в глаза. Это был… я сам! Точно такой же, даже шрам и родинка на месте, лишь глаза у него нечеловеческие, горящие жаркими угольками. Второй раз за последний месяц я испытал ужас.

– Вот ведь знал, что ты не купишься! – сказал он, поднимаясь со своего стульчика и потягиваясь. – Что так долго?

– Что, заждался? – по-еврейски вопросом на вопрос ответил я, шагая ему навстречу, через распростертые тела.

– Ну что ты! Как видишь, мне здесь некогда скучать…

– Что ты такое?

– Твой брат-близнец!

– Еще чего! – возмутился я. – У родителей я единственный сын.

Он пожал плечами – совсем как я.

– Бывает, самого главного о себе и не знаешь.

– Бывает, – согласился я, – но не со мной.

– О-о, ты еще вспомнишь мои слова. Если, конечно, останется чем вспоминать.

– Останется, не переживай… Но на вопрос ты так и не ответил.

– Напомни, о чем речь.

– Что ты такое?

– Сам догадайся. Местные жители называют меня то Пожирателем Снов, то демоном. Они боятся меня – право же, не понимаю почему!

– Может, есть причина? Двенадцать по двенадцать юношей и девушек каждый год – не многовато ли тебе?

– Мне скучно, – пояснил он. – Когда я скучаю, начинаю буянить: тогда с их островом случаются разные неприятности. А молодые люди, которые приплывают на кораблях, меня развлекают. Их как раз хватает на год.

– Да? А куда они деваются после?

– Туда. – Демон махнул рукой в сторону моря. – Когда им надоедает моя музыка, они прыгают в воду и плывут. Потом, правда, возвращаются, чтобы пополнить мою коллекцию неприкаянных душ.

– Неплохо устроился!

– Не завидуй. Возможно, твоя душа пополнит мою коллекцию уже сегодня.

– Или твоя голова – мою коллекцию! – хмыкнул я.

– У тебя нет коллекции голов, даже из ушей ожерелья не плетешь, а у меня нет души. Так что вряд ли моя смерть пойдет тебе на пользу.

– Посмотрим! – мрачно хмыкнул я, удобнее перехватывая Лезвие Чести.

– Посмотрим… – эхом отозвался демон, и в его руке появился клинок.

Я ожидал увидеть копию Гелисворта, но ошибся. Его меч был коротким, а в рукояти – черные жемчужины. Озарение, яркое и болезненное, как мощный луч прожектора в ночи, заставило меня вздрогнуть.

– Ключ Мастера!

Демон усмехнулся:

– Догадливый… Это Сердце Ночи, в него Мастер заключил бессмертную душу своей любимой жены.

– Спасибо, что просветил.

– Не за что, – поклонился демон. – Теперь у тебя есть причина сражаться. Твоя душа – против Сердца Ночи; ставки равны, все честно.

– Согласен.

– Тогда – ангард!

Я занял позицию, отсалютовал Гелисвортом. Наши клинки взлетели…

Я испытал разочарование: если Пожиратель когда и был искусным фехтовальщиком, то очень давно. Первый выпад в бедро я легко парировал, уведя клинок по касательной. Правда, и мой ответ лишь вспорол воздух. Нет, демон острова потерявших ду́ши не ушел от моей атаки элегантным уклоном, не парировал его клинком. Он просто взмахнул руками и шлепнулся задом на камни, «выпав» из зоны поражения. Да уж, это тебе не на арфе бренчать, тут пальчик порезать можно… Не приближаясь, дал ему возможность встать. Вдруг это хитрость такая – неумехой прикинуться: а когда враг расслабится… Мой взгляд упал на высохшую посеревшую женскую кисть. Кожа да кости… В груди заворочался, разгораясь, огненный клубок ярости. Даже если ты, тварь, никудышный боец, даже если меч держал, лишь сражаясь с чертополохом, я все равно убью тебя! Зарежу как свинью, наплевав на бойцовский кодекс. Даже если сам отдашь Сердце Ночи, потому как оставить тебя в живых – значит обречь на страшную смерть и еще более жуткое посмертие сотни юношей и девушек. Не важно, что народ, откупающийся ими от демона, не достоин того, чтоб его спасали. Не важно! Я шагнул вперед и ударил с плеча. Он с трудом отбил простой в общем-то удар, клинки встретились со звоном, руку тряхнуло, отдалось в плече, будто не мечи столкнулись, а два лома. Взор заволокло красным туманом бешеной злобы, Гелисворт завертелся в моих руках словно лопасти вентилятора; никакого изящества, я просто рубил. Демон в долгу не остался: моя куртка на левом боку вспорота, туда задувает ветер, хотя раны нет – так, царапина. Я теснил этого адского музыканта спиной вперед, но в глазах не разглядел ничего. Ни отчаяния загнанного в ловушку хищника, ни страха за свою жизнь, ни демонической злобы. Только сосредоточенность делающего необходимую, хотя и нелюбимую работу. Я успел трижды ранить его: по бедру, плечу и лбу стекают струи крови. Что удивительно – алой. Я-то думал, у демонов кровь черная… И тут Пожиратель, исхитрившись, выбил мой клинок. Гелисворт, взвившись светлой молнией, упорхнул куда-то вверх, а я, быстро шагнув вперед и ухватив за рукав демона, рванул его на себя, попутно влепив носком ботинка в пах. Мой визави согнулся от боли, и тут… Гелисворт рухнул на него сверху, пробив через спину насквозь: лезвие вышло из груди. Вот, ей-богу, случайно получилось!