Евгений Щепетнов - Монах. Шанти

– Какая еще Фрейла? – удивился он. – Не знаю никакой Фрейлы!

– Как не знаешь? А ты помнишь, в лавку приходила такая девица – грудь кофту рвет? Красотка? Ну перед сыновьями Бирнира? Ну почему вы, мужчины, такие тупоумные?! Да вон она стоит, на тебя косится! Вспомнил?

– Вспомнил, – пожал плечами Андрус, – и что? Ну разглядывает меня. Не она первая, не она последняя. Мало ли желающих полюбоваться тощим черноволосым уродцем, пожеванным жизнью. Небось все знают, что вы подобрали непонятного бродягу и выходили его. С чего вы взяли, что она испытывает ко мне какой-то интерес, кроме как к забавному зверьку?

– Э-э-э… глупый ты, Андрус, – усмехнулась Адана. – Вы, мужики, не знаете мужской красоты, не понимаете ничего!

– И поясни! – заинтересовался Урхард. – Чего это такого мы не знаем в красоте? И что там насчет Андра и Фрейлы? Я тоже что-то ничего не заметил! Как ты все подмечаешь?

– На то я и женщина, – улыбнулась Адана. – Вам отношения между мужчинами и женщинами неинтересны… почти неинтересны, если это не касается постели, а для женщины создание семьи, дети, любовь – это главное. Андрус-красавчик. А шрам не только не портит его, а даже прибавляет притягательности – с ним он загадочный, мужественный, настоящий мужчина, даром что бороды не носит. Кстати, может, это даже добавляет интереса – все с бородами, а он нет! Да если бы я была помоложе, да не было у меня самого лучшего мужа на свете, я сама бы в него влюбилась! Не улыбайся, радуйся, что я тебя люблю! Что касается Фрейлы – она всю жизнь завидует Беате, соперничает с ней. Помнишь, как они дрались в детстве? Девчонки – одногодки, красавицы, Фрейла только покрупнее Беаты и повыше. Все, что есть у Беаты, – а Фрейла подозревает, вернее, уверена, что Андрус принадлежит Беате, – привлекательно для Фрейлы, ей хочется отобрать парня у нашей девочки. Вот так вот, мужчины!

– Видал?! – хмыкнул улыбающийся Урхард. – Все разложила по полочкам, все разобрала по ниточкам! Умнющая – просто слов нет! За то и люблю!

– А не за мои длинные ноги? Не за мое красивое лицо и стройную фигуру? Молчал бы уж! Если бы я выглядела как корова, тебя бы и двадцать демонов не заставили подойти ко мне! Пусть даже я была бы из умных умная!

Адана расхохоталась, ей вторил Урхард, Андрус же вымученно улыбнулся и подумал о том, как ему выкрутиться из ситуации и никого не задеть. Похоже, что это противостояние добром не кончится: девчонки своенравные, привыкшие получать все, что хотят, а он тут – приз. Приз, который получит победительница! Отвратительно ощущать себя призом на соревнованиях бойцов.

Андрус смотрел на состязания и постепенно перестал слушать то, о чем говорили Урхард и его супруга. Для них, конечно, все эти рассуждения актуальны, жизненно важны, а ему что? Зачем ему знать особенности брачного поведения местных женщин? Гораздо важнее то, какими боевыми искусствами владеют местные бойцы!

Состязания как раз подходили к концу – состязания по борьбе, как они ее называли. На удивление, травмированных среди бойцов было не очень много. Подбитые глаза, губы, ушибы, свернутый распухший нос – это в общем-то в порядке вещей, парни взаправду были крепкими, сильными, откормленными, как хорошие жеребцы. Практически не было слабых, ущербных – все как на подбор. Не зря Урхард говорил, что парни из этой местности ценятся в городе.

Стиль боя ничем особым, интересным не отличался: захватить за руку, за шею, за пояс, швырнуть оземь, ударить кулаком, размашисто или «тычком», локтем, головой, пинок ногой – никакого стиля, никакой тактики, одна грубая сила. Впрочем, этой силы хватало с лихвой. Неподготовленному человеку – и подготовленному тоже! – такой боец мог запросто сломать пару костей и вывести из строя на долгое время. А то и убить. Сами же они довольно легко принимали удары в живот, в грудь – сильные мышцы гасили удары, как хорошая подушка. Пробить слой мышц было непросто, если не знать как. А Андрус знал. Откуда знал – другой вопрос. Он внимательно следил за тем, как передвигаются парни, как машут руками, и автоматически определял: вот тут открылся, вот тут можно было пробить ему в горло, здесь – выбить глаз, а потом переломить шейные позвонки.

Андрус встряхнулся – какая гадость лезет в голову! Неужели он был таким зверем, таким убийцей, что подобные мысли появляются сами собой?! Глубоко задумался, прислушался к своим ощущениям. Мысли о том, что кого-то надо убить, что это нормально, что стиль бойцов малоэффективен и есть гораздо лучшие способы выбить дух из человека, не вызывали у него ни малейшего сожаления или удивления. Как не вызывала неприятия человеческая кровь, довольно обильно льющаяся на рыхлый песок.

Андрус сидел, обхватив голову руками, и смотрел в землю, будто она могла дать ему ответ на вопрос, кто он такой и откуда взялся и зачем. Поэтому он не сразу заметил, что победитель состязаний, Эгиль, остановился перед ним, вытирая потное тело куском ткани.

– Эй, увечный, а ты чего не участвуешь в соревнованиях? Тут про тебя говорят, что ты можешь всех нас одной левой уложить! Не покажешь?

Андрус поднял глаза – Эгиль смотрел на него с усмешкой и вызовом. Повернул голову вправо – Беата прятала глаза, стоя возле матери, и старалась не смотреть на Андруса. Вот откуда ветер дул…

– Ты чего хочешь? – неожиданно спросил Андрус. – Побить меня? Доказать всем, что ты сильнее? Считай, что доказал. Можешь пойти к девушкам и сказать, что я напугался, задрожал и попросил меня не бить. Не бе-е-ей меня, Эгиль! – проблеял Андрус с кривой ухмылкой. – Так хорошо? Пойдет?

– Пойдет, – усмехнулся парень и, зло прищурившись, покачал головой. – Правильно мы поняли – ты ничтожная грязная тварь, недостойная наших девушек. Если ты прикоснешься хоть к одной из них, я тебе все причиндалы оторву и в рот засуну. Понял, придурок?

– Понял, – легко согласился Андрус.

В голове у него было звеняще-холодно, как в пустом медном котле. Если бы кто-то сейчас заглянул ему в глаза, увидел бы, что зрачки стали вертикальными, как у кошки. А еще Андрус вдруг начал воспринимать мир по-другому. Люди стали двигаться медленно, будто облака, каким-то чудом спустившиеся на землю. Звуки изменили высоту и слышались ему густыми или рокочущими. Низкий бас Урхарда рокотал так, будто это был не голос человека, а камни, перемещаемые горным потоком. Слова падали медленно и казались неразборчивыми – вроде как Урхард выговаривал Эгилю, дескать, Андрус едва оправился после болезни, негоже трогать человека, который едва спасся от смерти.

Ошеломленный происшедшей с ним переменой, Андрус будто впал в ступор и, чтобы избавиться от непонятных ощущений, помотал головой.

Увы, это было воспринято Эгилем как отказ – он как раз говорил о том, что ничтожный урод недостоин такой девушки, как Беата, и вообще она невеста Эгиля, и он намерен скоро сделать ей предложение. И тогда Эгиль пришел в ярость, не найдя ничего лучшего, как плюнуть в чужака.