Мария Эм - На лезвии Судьбы

– Вряд ли ты умерла, – успокоил меня дракон, слегка усмехнувшись на мою прочувствованную тираду. – Это так называемое междумирье или грань. Раз ты здесь задержалась, значит на волоске от смерти, но все еще жива.

– Утешил, – проворчала я.

– Что последнее ты помнишь? – тоже вполне миролюбиво, спросил серебряный.

– Как меня пырнули в грудь ножом.

– Я летел к тебе, чтобы кое о чем поговорить, – вставил дракон, – когда эта человеческая чудачка свалилась без чувств мне на спину. Признаюсь, было большое желание просто скинуть ее вниз, особенно после того, как она пришла в себя и начала вопить, как умалишенная. Но когда в складках балахона сверкнул медальон, я решил, что следовало бы тебе ее сначала показать.

– А с чего ты взял, что я человек? Если бы не видела тебя драконом, тоже бы за человека приняла.

– Как ты уже заметила, – начал объяснять серебряный, – Мы все здесь находимся в определенном одеянии, скрывающем внешность, только двуипостасные могут предстать в истинном облике, да и то человекоподобная ипостась все равно останется скрыта. Здесь нельзя называть свое имя, иначе рискуешь застрять тут навечно. Цвет же балахона определяет, к какой сущности ты относишься. Люди попадают сюда крайне редко – слишком тяжело удерживать равновесие на грани, и их цвет грязно-серый, чуть чаще встречается белый цвет – он определяет принадлежность человека к магической братии.

– А что это за место такое – грань? С виду обычная полянка в обычном лесу.

– Не скажи, – серебряный махнул рукой, и пейзаж поплыл, постепенно превращаясь в просторный зал дворца, а затем сменяясь обратно. – Это граница между прошлым и будущим, между жизнью и смертью, между нашим миром и другими реальностями. Здесь нет ни времени, ни расстояний. На грани можно мгновенно перемещаться на тысячи верст или годами проходить одну лишь сажень. Люди проходят грань при рождении и смерти, представители некоторых других рас иногда могут ненадолго заходить сюда, а особо одаренные даже пересекать ее, попадая в другое время или в другой мир.

– Странно, что этим никто не пользуется? Зачем тогда целая гильдия магов ворожит телепортационные амулеты?

– Во-первых, сюда зачастую попадает только дух, во-вторых, люди обычно не могут тут удержаться и мгновенно пролетают к конечному пункту. Ты утолила свое любопытство? – спросил серебряный и, дождавшись моего слегка ошарашенного кивка (еще бы, столько информации и еще больше вопросов), вкрадчиво продолжил. – Расскажи, пожалуйста, кто пытался тебя убить?

– А тебе-то это зачем?

– Поверь, девочка, – дракон ласково погладил меня по плечу, – мы тебе не враги. Не обращай внимания на вспыльчивость моего друга, иногда он бывает не сдержан. Мы хотим тебе помочь вернуться в жизнь. А для этого надо знать, куда тебя отнести, и не убьют ли тебя снова сразу же по возвращении. Мы вовсе не желаем тебе зла. Вот, смотри!

С этими словами черный взял у меня из опущенной руки свою бывшую чешуйку, сложил ладони лодочкой, закрывая в них черный кусочек брони, и подул. От чешуйки, сквозь сомкнутые пальцы, полился мягкий желтый свет. Когда все закончилось, и дракон разжал руки, у него на ладони лежала та же чешуйка, только теперь в ней была маленькая дырочка, сквозь которую проходила тонкая золотая цепочка.

– Друг, наложи чары, чтобы девочка смогла унести этот амулет с собой, – сказал дракон, передавая цепочку с подвеской серебристому.

Мне показалось, или он действительно чуть дольше придержал ее в руках прежде чем выпустить? Мужчина в серебряном балахоне взял амулет, сжал в ладонях и закрыл глаза. Теперь чешуйка светилась белым светом.

– Вы что, решили из нее светильник сделать?

– Держи, – не обращая внимания на мою колкость, сказал серебряный, вешая амулет мне на шею.

– Драконья чешуя – лучшее средство от сглаза и порчи, она даже не очень сильные проклятья отражает и также помогает заживлять раны, – похвастался дракон. – Теперь, когда ты выйдешь с грани, она останется с тобой и поможет скорее выздороветь.

Меня не покидало ощущение, словно эти двое ведут какую-то свою игру. Вялые сомнения с трудом пробивались сквозь пелену безграничного доверия, будто эта парочка была моими закадычными друзьями.

– Расскажи, кто за тобой охотился? – не отставал серебряный. От волнения он приблизился вплотную ко мне и положил руки на плечи. Если бы не было этих дурацких балахонов, я бы подумала, что он пытается заглянуть мне в глаза. От его рук шло приятное тепло, которое растекалось по телу, концентрируясь где-то внизу живота. Вот если бы он сейчас обнял меня, прижал к себе, мне было бы тепло и спокойно. А потом он нежно приподнял бы мою голову за подбородок, откинул бы этот проклятый капюшон, заглянул бы в глаза и…

– Девочка? Ты в порядке? – вырвал меня из транса обеспокоенный голос дракона.

Я очнулась, как от пощечины. Что это со мной?! Еще недавно от одного его тона меня в дрожь бросало, а сейчас готова голову потерять от простого прикосновения. Магия?! Скорее всего, ведь раньше я не была настолько влюбчивой. Вольная жизнь, конечно, должна была, по определению, подпортить мой моральный облик, но не так же существенно!

Я мотнула головой и отстранилась от фигур в балахонах. Прежнее беспокойное напряжение снова угнездилось в груди. Но если от дракона просто веяло нейтральной силой, то серебряный продолжал меня пугать.

– А? Что? Ах, да. Так вот шла я по улице, – вернувшись к реальности, начала я свой сбивчивый рассказ, при этом ненавязчиво отойдя еще на шаг назад, – а за мной пристроились трое громил. Загнали в тупик и обезвредили поленом по голове. Когда я очнулась, к груди приставили нож, и заявили, что моя кровь пойдет на какую-то пентаграмму. Потом ткнули этим самым ножиком и стали кровь в вазочку цедить. Продолжения истории я не знаю, поскольку отключилась и торчу тут с вами.

– Ты знала тех людей?

– Впервые видела!

– Какой был нож? Ритуальный?

– Да я-то откуда знаю? Я в них не разбираюсь, только-только в Академию поступила.

– Гордейскую? – тут же встрепенулся серебряный.

Про-бол-та-лась! Академий в мире всего три, и все они в Лонге, остальные же магические учебные заведения являлись институтами, и Гордейская среди них считалась чуть ли не элитарным заведением. Радовало только то, что находились они на большом расстоянии друг от друга.

Я лучезарно оскалилась улыбкой. Жаль, они этого не видели, но явно почувствовали, так как одновременно отпрянули в разные стороны.

– С чего такая лесть? Или я настолько блещу талантами, что вы сразу же определили во мне студентку Гордейской Академии? – ласково проворковала я. – Что ж, удачных вам поисков, советую начать именно с этого…