Анатолий Дубровный - Листик. Драконы на каникулах

Джохн повернулся к своему младшему партнеру. Тот как раз был больше конструктором, чем предпринимателем. В глазах у того стояли слезы, он тоже понимал сложившуюся ситуацию, и для него разобрать этот корабль было все равно что убить своего ребенка.

– Ничего, Боудэлл, прорвемся! Еще не все потеряно! – попытался подбодрить Джохн даже не своего партнера, а себя.

– Ага! – раздался хрипловатый голос от дверей. Это сказала девочка в зеленом сарафанчике, сказала каким-то простуженным, но вместе с тем приятным голосом.

– Здравствуйте, господа! – поприветствовала девушка с пшеничными волосами, она стояла чуть позади девочки.

Оба мужчины встали и тоже поздоровались. А девушка спросила:

– Где я могу увидеть владельцев фирмы «Куотерсон и партнер»?

– Мил, да вот же они оба сидят, не видишь, что ли? – тем же хрипловатым голосом сказала девочка, при этом широко улыбнулась. – Вот же они оба, кто еще может сидеть в их конторе и с таким похоронным видом смотреть на наш корабль?

– Ли, вежливые люди сначала здороваются, а потом уж заявляют, что это их корабль! – укоризненно проговорила девушка.

Девочка улыбнулась еще шире и спросила:

– А разве это не наш корабль?

– Ли, ну ты же не грабить господ пришла, а покупать! Поэтому сначала нужно спросить – продадут ли нам господа этот корабль?

– Ах да! Господа, а не продадите ли нам этот корабль? У вас все равно его никто не купит, а мы за него вам дадим семьдесят пять тысяч гиней. Ну как, согласны? А то я ведь и ограбить могу!

– Уф, первый раз вижу такой оригинальный способ ведения переговоров! – заявил, отдуваясь, вошедший мужчина. Как настоящий джентльмен, он сразу представился: – Декомб Торкунис, барристер и солиситор. Я представляю интересы леди Милисенты в переговорах о покупке корабля, также я уполномочен оформить сделку, если она будет совершена! Уф! Ну, леди, вы и прыгаете по лесенке, прямо как молодая козочка! – Последние слова солиситор Торкунис адресовал рыжей девочке. А девушка обратилась к Куотерсону и его партнеру:

– Господа, я не представилась, прошу меня извинить. Милисента Тэрриэлл. – Девушка согнулась в церемонном реверансе, хотя это и смотрелось немного забавно, ведь она была в штанах! Потом она так же церемонно представила рыжую девочку: – Моя сестра Листик!

– Ага! – Девочка тоже исполнила нечто вроде женского придворного поклона, и Джохн заметил, что за спиной у нее довольно-таки большой рюкзак.

– Вы, вы… Вы… Семьдесят пять тысяч гиней! Вы не шутите? – Боудэлл даже забыл о том, что надо официально представиться. Он пребывал под впечатлением суммы, которую назвала девочка.

– Ага! – ответила девочка. А ее сестра улыбнулась:

– Листик, ты уточняй, что означает твое «ага». Видишь, господа не поняли, то ли ты шутишь, то ли платить собираешься, то ли грабить вознамерилась.

– Ага! А можно? Или все-таки заплатим? – С этими словами девочка сняла довольно большой рюкзак и легко положила его на стол. Стол скрипнул и слегка прогнулся. – Вот! – Листик расстегнула застежки и откинула верхний клапан. Присутствующие, кроме самой девочки и девушки, охнули – рюкзак был доверху наполнен золотыми монетами.

– Здесь сорок тысяч гиней, это задаток, – усмехнулась старшая, а младшая, наморщив носик, подергала за рукав застывшего Куотерсона:

– Ну что, будешь продавать? – потом пнула его и повернулась к сестре: – Мил, пни партнера, а то они оба замерли в стоячем обмороке, видишь – уже в обмороке, но еще стоят! Может, лучше ограбим, пока они в себя не пришли?

– Господа! – повысила голос старшая сестра. – Так мы будем оформлять сделку или у вас имеются какие-нибудь возражения?

Господа синхронно замотали головами, а девушка продолжила:

– Деньги в золотых монетах, здесь ровно сорок тысяч гиней. Остальные, как и полагается, будут выплачены вам после спуска корабля на воду. Выплата будет осуществлена золотом или банковским чеком, это уж как решите. И еще, я хотела бы осмотреть корабль и внести некоторые изменения, они будут оплачены отдельно.

– Леди, – склонился в поклоне солиситор, – должен вам заметить, что покупка корабля такого класса возможна только с разрешения лордов адмиралтейства.

– Уважаемый Торкунис, что ж вы раньше об этом не сказали? – подняла брови девушка.

– Видите ли, я не был уверен в серьезности ваших намерений, – смутился солиситор (деньги-то за свои услуги он взял) и торопливо начал объяснять: – Согласно биллю о мореплавании, изданному лордами адмиралтейства в тысяча шестьсот двадцать шестом году от великого исхода…

– Долго же они ждали, эти лорды, после того как все изошли, чтобы так нам подгадить, – очень непочтительно прокомментировала действие лордов Листик. Солиситор запнулся, но, решив не принимать во внимание комментариев девочки, продолжил:

– Корабли класса «линейный фрегат» и выше в частные руки продавать только с разрешения адмиралтейства или лично ее величества.

– То есть вы хотите сказать, что разрешения королевы будет достаточно?

– Да, но такое разрешение…

– Отлично! Мне это подходит, мне будет проще получить разрешение у королевы, чем уговаривать ваших адмиральских лордов что скопом, что по отдельности. Господин Торкунис, оформляйте сделку. Разрешение у меня будет завтра. Господа, – Милисента обратилась к застывшим Куотерсону и Боудэллу, – вас все устраивает?

– Да! – хором ответили оба кораблестроителя.

– Тогда подписывайте договор купли-продажи.

Когда все необходимые подписи были поставлены, Милисента забрала договор и сказала своей сестре:

– Пойдем, Листик, к королеве, получим ее разрешение. Завтра мы вернемся и осмотрим наш корабль.

– Но, леди… – начал Торкунис, он как солиситор должен был не только сам соблюдать законы, но и следить за тем, чтоб другие их выполняли.

Милисента холодно улыбнулась:

– Если я сказала завтра, значит, завтра! Завтра у меня будет здесь подпись королевы Элизабет! Понятно? – Милисента помахала договором и, взяв свою сестру за руку, вышла из помещения.

– Кто она? – спросил у солиситора Куотерсон. Тот развел руками, а потом, многозначительно подняв глаза вверх, сообщил:

– Леди Милисента Тэрриэлл, особа королевской крови!

Так ли это, Торкунис не знал, но слова девушки о том, что ей проще получить разрешение непосредственно у королевы, говорили о многом. И эта ее уверенность говорила о том, что королева примет ее сегодня или завтра утром, а ведь многие знатные лорды ждут королевской аудиенции по месяцу! Назвав Милисенту особой королевской крови, Торкунис даже не подозревал, насколько был прав. Пока он закатывал глаза и разводил руками, Боудэлл попытался поднять рюкзак с золотом. Он ухватился за его лямки, дернул и крякнул. Поднял, но с большим трудом. Попытку поднять рюкзак сделал и Куотерсон, у него тоже это получилось только с огромными усилиями. Он посмотрел на Торкуниса: