Семен Злотников - Мутанты

Лиза (усмехается; неторопливо достает водку и ставит на стол; опять усмехается). Блядь, между прочим, кормит тебя и поит. И в тюрьму своими руками не сажает.

Наум.Я, кажется, тебе говорил: сажал ее папа.

Лиза.А кто говорит — а конечно!.. С дочкой на пару!..

Наум.Не знала она, это точно, я верю. Он ей признался только перед смертью.

Лиза.А ты ее слушай побольше. Сейчас она все скажет, что захочет. А было так, и ты знаешь: в психушку тебя сажала она и в тюрьму — она. Своими руками, с муками совести, глотая горькие слезы. Ну, если, по-нашему: сажала и каялась, каялась и ехала за тобой следом. Уж лучше в Сибирь на время, чем в Иерусалим навсегда!

Наум.Не так…

Лиза. Так, так!.. Да ты сам говорил: тогда, давно, ты еще только в первый раз собирался — чего она крикнула? Больной, крикнула — разве не так?.. И в психушку, как миленький, загремел — разве не так?.. А ты еще мне говорил: подумай, как странно совпало, как будто нарочно так получилось, говорил…

Наум.Заяц, побойся Бога: судишь человека, которого совсем не знаешь…

Лиза.Бог пускай ее судит, а я лично про нее все знаю, мне не надо… Я ее только в первый раз увидела — я все про нее поняла. Ты меня обзываешь тварью, а она тварь такая… Ого, на родного папашку грехи свои валит, как будто покойник все стерпит…

Наум.Зачем ты все это сейчас? Разве об этом нам надо сейчас?..

Лиза.И зарезать тебя хотела — на моих, между прочим, глазах!..

Наум (берет со стола нож). Я тебя на твоих же глазах порежу, тварь — хочешь?

Лиза (с легкостью подставляет грудь). Пожалуйста, на! На, попробуй! Ну, на же, ну, на…

Наум.Почему ты такая злая? Зачем тебе это надо — мне мою жизнь перечеркивать?

Лиза.Да чего перечеркивать, нечего перечеркивать! Ничего у тебя не было, все ты врал! Самому же себе и врал!.. Всю свою жизнь рвался в Иерусалим — врал! Не нужен тебе Иерусалим! Никогда Он тебе не был нужен! Всегда от себя ты хотел уехать, сионист сраный!

Наум (стискивает в руке нож). Лучше молчи…

Лиза.Ну, где же он, где он, твой сионизм? Приехал сюда — совершилось! — вот, наконец, земля, за которую, говоришь, был распят — ну и что? Что тебе эта земля? А этой земле — ты?.. И ты ей чужой, и она не твоя, и тошнит тебя от нее, и бежать уже хочешь, причину ищешь, деньги тебе нужны!

Внезапно врывается Моше с пистолетом.

Моше.Мамой клянусь, стоять! Руки наверх! Стоять!

Лиза и Наум удивленно на него смотрят.

Я сказал тебе, руку наверх!.. Другая рука — тоже! Оба — наверх! (Лизе.) Забирай у него ножик! Быстро!

Лиза. Папашка, ты чего?..

Моше.Ножик, говорю! Ножик!..

Лиза пожимает плечами. Забирает у Наума нож.

Руку держать! Держать! Вниз делать не надо!.. (Лизе.) Мне давай ножик.

Лиза.Он тупой.

Моше. Почему?

Лиза( смеется ). Тупой, говорю, ты чего? (Отдает нож.)

Моше.Зачем тебе ножик, если тупой? Почему он хотел тебя резать? (Науму.) Руку! Сразу стрелять буду! Предупреждать не буду!

Лиза.Только попробуй, папашка, ты что?..

Моше.Он такой террорист, ты его не бойся, я тебя буду защищать!

Лиза.От кого? Он мой муж, ты чего?

Моше.Почему муж?..

Лиза.Говорю тебе: муж! И не трогай его! И только попробуй ты с ним что-нибудь…

Наум (внезапно страшно кричит) . Сука, стреляй!.. (Рвет майку на груди.) Ну, кончай меня, падла дешевая!.. (Идет на Моше.) Меня уже там кончали — давай теперь ты!.. Ну, чего ты, ну, что, ну, стреляй!..

Оказавшись достаточно близко, Наум кидается на Моше, хочет отнять пистолет, завязывается борьба. Мужчины долго и нелепо катаются по полу, не в силах победить один другого. Пистолет, вдруг, выстреливает. Тишина.

Лиза (неожиданно смеется). Ну и козлы… Два старых козла, поглядите на них… Ну, козлы, не могу, до чего… (Хохочет.)

Моше поднимается. Наум остается лежать.

Моше.Зачем говоришь козел, я не козел…

Лиза.Настоящий козел с ружьем…

Моше.Мамой клянусь, не надо говорить козел! Обижаешь. Меня зовут Моше.

Лиза.Тебя зовут — козел. И всех вас зовут — козлами. А ты еще и евреем притворялся.

Моше.Почему притворялся? Я — еврей и есть. Мамой клянусь!

Лиза.А сперва притворялся, как будто по-русски не понимаешь, козел!

Моше.Зачем, дорогая, так говоришь? Ты хотя бы минута со мной говорила, как человек? Я хотел говорить, а ты говорила: давай, говорила, давай, очень поскорей раздевайся и вперед! Даже помолиться не давала. Что у тебя, слушай, пожар?

Лиза.А с вами, козлами, по-другому нельзя. Думаешь, ты у меня один такой? Кто тебя звал, чего ты вернулся?

Моше.Он тебя резать хотел, я слушал. Я тихонько там стоял, все слушал. Не надо было?

Лиза.Он меня так каждый день режет.

Моше.Зачем, слушай, так делает?

Лиза.Любит, наверно. Любит, понимаешь? Наумка, вставай. Наум…

Моше. А ты его любишь, да? Слушай, зачем тебе такой старый?

Лиза.Наумка, ты живой? Ты чего, эй?.. (Кидается на колени возле него.) Что ты с ним сделал, почему он лежит?.. Наум, тебя ранило?.. Да куда же?..

Моше.Как может ранить, если пуля летит туда?.. Глаза если имеешь — туда смотри, да, сама будешь видеть…

Наум молча поднимается, садится на стул. Отворачивается.

Лиза (внимательно на него смотрит). Ну, слава Богу, живой… Все в порядке?.. Эй…

Моше.Кровь нет, все хорошо…

Лиза (встает, подходит к Науму, с нежностью кладет ему руку на голову). Наумка, не молчи. Поругай меня лучше. Ну?

Он молчит. Она, вздохнув, тоже садится. Моше мнется. Зачем-то дует в дуло пистолета. Прячет его в карман. Смотрит на Лизу, то на Наума.

Моше.Это как надо говорить… Господа… извиняюсь… хотел по-хорошему помогать… Как говорят у нас в Грузии — от всего нашего сердца…

Лиза.Заврался, папашка: мне говорил, ты — еврей…

Моше.Я в Тбилиси родился.

Лиза.Чо, серьезно, что ли? Я грузинов люблю. Был у меня один, Лашей звали. Он мне всегда из Тбилиси полный чемодан мандаринов привозил. Я мандарины люблю.

Моше.Мамой клянусь, я тебе сейчас десять чемоданов принесу — хочешь?

Лиза. Ха, смешно… Мы с ним по ночам в Летнем саду эти мандарины на деревьях развешивали. Высоко, не достать… Ну, конечно же, а я думаю, кого это ты мне напоминаешь: оказывается, грузина…

Моше.Правильно напоминаю: я грузин и есть. Только еврей.