Эвери Корман - Крамер против Крамера

В его доме погас свет, и он взял её за руку.

— А как твой малыш?

— Он даже не пошевелится.

Они проскользнули в его комнату, расположившись на кровати рядом с Билли, который в самом деле лишь тихо посапывал; он натянул на них простыню, чтобы, если Билли всё же проснётся, Тед увидел только простыню, а не людей под ней — оставалось лишь надеяться, что он не воспримет их как привидения — и, двигаясь с подчёркнутой осторожностью, чтобы кровать не очень скрипела под ними, он страстно поцеловал её ещё несколько раз и наконец вошёл в неё. Но всё кончилось стремительным взрывом, не успев толком начаться.

— Прости, — сказал он. — У меня так давно ничего не было.

— Всё в порядке, — сказала она.

Они лежали на узкой кровати, накрывшись простынёй, рядом с посапывающим малышом. Передохнув, Тед попробовал снова войти в неё, кровать отчаянно заскрипела, Билли заёрзал во сне, и Синтия дала понять, что с неё хватит романтики для одной ночи.

— Ты оставайся, — сказала она, натягивая одежду, которую так полностью и не сбросила с себя. Он последовал её примеру, увидев, что он тоже полуобнажён, и повинуясь правилу «Леди надо провожать до дома», в молчании вышел вместе с ней. Вечеринка в её доме ещё продолжалась. Он поцеловал её. Она ответила ему небрежным ответным поцелуем и во шла внутрь. Через пять минут он уже был в постели рядом с Билли.

На следующий день они встретились на прогулке, поздоровались и отвели глаза в сторону, давая понять, что между ними нет никаких отношений, разве что случайная вечерняя встреча. Хотя Синтия, чьё имя он ухитрился забыть, даже будучи с ней, значила для него куда больше, чем он мог предполагать. После Джоанны она оказалась его первой женщиной. В следующий раз он отнёсся бы к ней с куда большей благодарностью, большей страстью, был бы куда способнее — но это будет с какой-то другой, только не с Джоанной, с Джоанной никогда ничего больше не будет. Он всё время гнал от себя эти мысли, не желая признаваться в них, но теперь они его не покидали. Жена оставила его, и если вас оставляет жена, рано или поздно вам приходится вступать в отношения с другой женщиной. Он снова вступил в сообщество холостяков.

Если бы даже он поддался искушению поверить, что все его действия были продиктованы лишь правилами поведения на таких вечеринках и обязательно должны заканчиваться с кем-нибудь в постели, он бы убедился в обратном на подобной же вечеринке в следующий уикэнд, когда никто не привлёк его внимания, и на последующей, и на, уик-энде за Днём труда, когда все вокруг искали встреч и знакомств, а он в сумерках стоял в стороне от прогулочной дорожки, держа в руке стакан и наблюдая за кишащей вокруг публикой; взгляд его упал на самую красивую девушку, которую он встречал за эти несколько недель, элегантную и стройную, в её белом платье. Он сделал ей комплимент, что от неё невозможно оторвать глаз, она улыбнулась ему, давая понять, что комплимент не оставил её равнодушной, но она направлялась на бурлящий весельем приём, куда он не мог последовать за ней. Он смотрел ей вслед, зная, что не сделает попытки снова встретиться с ней, потому что его четырёхлетний сын, только что покинув гостиную, отправился в их комнату, а его папа не может оставить его, чтобы поболтать с привидевшейся ему женщиной в белом платье. Глядя на людей, собирающихся на последний коктейль за это лето, он завидовал, насколько свободно они могут распоряжаться сами собой, так как им не о ком заботиться, а он даже не может себе позволить вволю погулять по дорожкам парка.

— Как ты себя чувствуешь, котёнок?

— У меня болит животик, папа.

— Я знаю. И, думаю, от того, что ты съел слишком много воздушной кукурузы в доме у Джоя.

— Да, я съел много воздушной кукурузы у Джоя.

— А теперь постарайся уснуть, радость моя. Завтра наш последний день здесь. И мы отлично проведём его. Мы построим самый большой песчаный замок за всё лето.

— Я не хочу возвращаться домой.

— Ну, видишь ли, наступает осень. И будет очень холодно. Так что теперь спи.

— Посиди со мной, папа, пока я не засну.

— Хорошо, котёнок.

— Я наелся кукурузы в доме у Джоя.

В последний день у «Дорогой Глории», Эллен, издательница, которая за всё лето так ни с кем и не встретилась, была не в силах покинуть своё кресло. Джордж, психиатр — наш пострел везде поспел со своими диагнозами, — сказал, что Эллен в высшей степени внушаемая личность и на неё оказали отрицательное воздействие воспоминания об уик-энде после Четвёртого Июля, когда её соседка по комнате тоже не могла встать с кресла. Это событие стало частью фольклора Файр-Айленда, его изустной историей, которая шла под рубрикой самого сильного нервного потрясения в одной из коммун холостяков.

Всё происшедшее было не лучшим способом, с помощью которого Тед, действительно, начал выздоравливать, хотя он должен был быть за это благодарен Файр-Айленду, но теперь он знал, что его ждут нелёгкие времена.

Развод занял семь минут. Судья назначил слушание в своём кабинете. Джон Шонесси, адвокат и поклонник футбола, двинул в бой основные силы — несколько свидетельств, согласие жены на развод, медицинскую справку, констатирующую, что муж испытывает напряжение от создавшегося положения; Тед ответил на несколько заранее напечатанных вопросов, сказав, что не разочарован таким положением дел, и судья не выразил желания углубляться в суть проблемы. Они одержали полную победу над другой стороной, которая вообще не появилась на поле боя. Было вынесено решение о разводе и передаче ребёнка ему на воспитание на основе «жестокого и бесчеловечного обращения, которое делает совместное проживание невозможным». Через пару дней по почте пришли все документы, подписанные судьёй,

— Тед Крамер и Джоанна Крамер стали разведены законным образом.

Тед решил отметить этот день, когда всё наконец встало на свои места. Он повёл Билли в «Бюргер Кинг». Празднование затянулось, потому что Билли выразил желание отметить его и большим количеством жареного по-французски картофеля. У ребёнка и так хватало забот, чтобы не отягощать их рассказом, что такое брак и откуда берутся дети, так что Тед решил не утомлять era рассказом о недавней судебной процедуре. Но он хотел, чтобы Билли хотя в общих чертах был в курсе дел.

— Билли, есть такая штука, которая называется развод. Это когда два человека, которые были женаты, становятся не женаты.

— Я знаю. Сет разведён.

— Развелись родители Сета. Как и твои папа с мамой. Теперь твои папа и мама, Билли, в разводе.

— А разве мама не говорила, что будет присылать мне подарки?