Ushba - Фанфик Чудовище

Вернувшись домой, я внимательно изучила содержимое шкатулки. Вальбурга Блэк хорошо подготовилась. Если бы ритуал исцеления души прошел без происшествий, Беллатрикс Лестрейндж получила бы новую личность и биографию. Вполне вероятно, что даже новое лицо, и никто бы не смог связать Урсулу Милфорд с одной из самых верных сторонниц Темного Лорда. Самое забавное, что это новое имя не было поддельным, просто мало кто помнил второе имя миссис Лестрейндж и девичью фамилию ее бабушки, Нарциссы Розье. Чудненько!

Среди прочих документов, находившихся в шкатулке, я наткнулась на один пергамент, который и привел к абсолютно безумному плану по заполучению чаши Хельги Хаффлпафф. Это была доверенность, подписанная самой Беллатрикс. Доверенность на распоряжение содержимым ее личного сейфа в Гринготтсе. Порывшись еще, я нашла отчет из банка о переводе имущества и денежных средств из сейфа номер шестьсот восемь, принадлежавшего Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, в сейф номер семьсот сорок семь, принадлежавшем Вальбурге Блэк. Дальше была дарственная, по который семьсот сорок седьмой сейф переходил во владение мисс Урсулы Милфорд. Таким образом, если чаша все же находилась в сейфе Твари, то чтоб заполучить чертову посудину, мне оставалось только стать Урсулой Милфорд. И, кажется, я знала, как это сделать.

Когда в девяноста втором Тварь едва не вырвалась наружу, я потратила почти год, чтоб понять, что за фокус она пыталась провернуть. А когда до меня дошло, я отдала должное предприимчивости, изобретательности и мастерству того, кто впервые это придумал. Вся прелесть была в том, что и я была способна на подобное. Правда, существовала опасность, что Тварь, как изначальная хозяйка тела, меня попросту поглотит, но вероятность такого события существовала всегда. Опять же, как она могла поглотить меня, так и я — ее. Да еще можно было уничтожить последний артефакт, обеспечивающий бессмертие Реддла! И потом убить падаль! Да, игра стоила свеч, и я решительно пошла ва-банк.

Суть того приема, благодаря которому встретить мелкого из школы могла не я, а вовсе даже Тварь, была просто как мычание. Нужно было пропустить через себя мысли, чувства, эмоции того, кем ты хочешь стать, принять их, отзеркалить и постепенно заменить своими. Звучит, правда, просто, но выполнить — неимоверно трудно, особенно, если этого человека боишься и ненавидишь. Но у меня был неплохой стимул, а потому я справилась, хотя ощущения были омерзительные. Будто в старую, вонючую, кишащую насекомыми шкуру завернулась!

Особенно доставала чертова двойственность восприятия. Еще недавно так устраивавшая меня прическа — короткая стрижка — теперь казалась чем-то почти непристойным. Бесил цвет волос. Не того фасону мантия, и тому подобное. Когда я все это озвучивала, Воробей, поганец мелкий, ухохатывался. Внешние же последствия неполного обратного слияния были минимальны: потемнела радужка, чуть изменилась осанка, пропал ирландский акцент. Хорошо, еще по-гаэльски с английским не заговорила. Вот уж где был бы ужас!

Зато с точки зрения магической идентификации все выглядело гораздо серьезней. Теперь, по утверждениям Добби, я воспринималась почти как Беллатрикс Лестрейндж. Во всяком случае, выявить, что нас в одном теле двое, могло лишь глубинное сканирование. Все бы хорошо, но долго держать баланс, чтоб и не быть собой, и помнить, что к чему, я не могла. От силы час-полтора. Судя по воспоминаниям о продолжительности посещения сейфа, этого должно было хватить. Чудненько!

Разумеется, идти в банк, чтоб забрать из сейфа, полного галеонов, только старый артефакт, я не собиралась. Было бы полным идиотизм оставлять кругленькую сумму неведомо кому: я не особо верила, что и единичное мое посещение банка пройдет как надо, не говоря уж о повторном. Выводить деньги из-под ведомства гоблинов я намеревалась по старой отработанной схеме через магловские банки. Прочую золотую и не очень рухлядь было решено так и оставить, но да ладно, téidís i dtigh an diabhail! (п/а: ирл. черт с ними!) И так сумма получалась кругленькой, в несколько раз превышающей ту, что я получила за свой дом в Хинчли. К гоблинам со мной отправлялся Живоглот: у полукниззла, в случае чего, было больше шансов ускользнуть незамеченным, чем у Добби. Эльфов, тем более свободных, гоблины не переваривали. Маскировки ради рыжего кота после долгих уговоров перекрасили в трехцветного.

Само посещение банка, вопреки всем опасениям, прошло по плану, без неожиданных сюрпризов. То ли серорожим было начхать, то ли их хваленая система безопасности меня не учуяла. Чаша Хаффлпафф была обнаружена в дальнем углу, проверена на предмет наличия частицы чужой души и помещена в специально приготовленный для нее безразмерный мешочек, прикрепленный к ошейнику Живоглота. Гоблин хоть и скривился как сестричка Цисс при виде грязнокровных отродий, но перевод денег на магловские счета произвел. Довольно скоро я оказалась на выходе из Гринготтса, и жизнь была хороша, несмотря на то, что у мена слегка поднялась температура. Зато по возвращению в Ирландию неприятности посыпались как из дырявого мешка. Но Мерлина ради, чего еще ожидать от этой проклятой страны и ее жителей, сплошь пьянь, ворье и мошенников?!

Для начала у меня не получилось отобрать у кота вещь Лорда, а это крашенная мохнатая тварь вообще взбесилась и поцарапала мне руку. Разумеется, я вытащила палочку и попыталась объяснить бешеному комку шерсти, как следует вести себя с людьми, но уродец неожиданно ловко увернулся. А потом невесть откуда трансгрессировал этот дементоров щенок Поттер и без лишних слов вырубил меня. Быстро, засранец, и качественно. Научила, мать его грязнокровку, на свою голову!

Очнулась я только к концу недели, провалявшись в жесточайшей лихорадке несколько дней. Я была слаба как новорожденный котенок, магии во мне не ощущалось ни на гран, но на этом плохие новости собственно и заканчивались. Потому что я была все еще я, безымянная ирландка, за последние десять лет уже привыкшая к тому, что меня называют Патрицией. Я не испытывала никакого благоговения перед мистером Томом Реддлом и была бы рада прикопать этого tuilli к дьяволу с концами. (п/а: ирл. мерзавец) И если я ту чашу не прощелкала, то мечта моя должна была в скором времени осуществиться. Еще одной хорошей новостью являлось то, что Твари в моем сознании не ощущалось. Никак, совсем, будто ее никогда и не было. Вот и чудненько!

Самим фактом своего пробуждения я была здорово обязана Воробушку. Без его вмешательства не я бы, а Тварь бы меня поглотила. То-то мне казалось в бреду, что тухлятину сожрать пытаюсь! Такие финты и для взрослых опытных магов даются нелегко, а гению моему было всего пятнадцать, поэтому похоронное выражение опять осунувшейся мордахи я сначала списала на обыкновенную усталость. Однако едва я более-менее окрепла, мои заблуждения были рассеяны. Все началось с того, что я спросила о судьбе чаши Хаффлпафф.