Unknown - Пока смерть не разлучит нас (СИ)

Голова до сих пор слегка кружилась, но надежда на облегчение таяла вместе с сигаретным дымом. Значит, его брат, этот невыносимый занудный толстяк посмел скрывать истинную причину проклятия?! Злость снова поднялась в душе черной волной разрушительного цунами, грозя снести все, что встретится на пути.

— Эй, парень! — послышался позади скрипучий голос, больше всего напоминающий скрип ржавых старых петель. — Ты наставил моему мальчику синяков, а ему еще работать!

Обернувшись, Младший различил приближающуюся фигуру мужчины — субъект явно был местным сутенёром и премерзко ухмылялся, надеясь срубить пару сотен. «Родом из Уэльса, едва закончил среднюю школу, отец был мясником и пытался передать сыну своё дело, но тот сбежал в Лондон, предпочтя держать в подчинении уличных проституток. Любит подраться, неплохо владеет ножом», — на считку нужной информации хватило всего пары секунд.

— И что же ты предлагаешь? – лениво процедил Младший, выпуская в небо очередную порцию дыма.

— Ты обязан компенсировать ущерб, — обрадовался несостоявшийся мясник и захрустел костяшками, разминая руки перед дракой.

Шерлок послал щелчком окурок на землю, отчего тот пролетел в темноте переулка по дуге и с шипением приземлился в луже.

— Хочешь, чтобы я уплатил за слегка подпорченный товар?

— Именно, — гаденько усмехнулся сутенёр, не видя, как глаза детектива наполнились злобой. — Ничего не имею против, если отработаешь натурой.

Спустя мгновение лицо незадачливого вымогателя, нацеленного на быструю наживу, встретилось с острым кулаком, который прилетел неожиданно резво. Хрустнула носовая перегородка. Вкладывая всю злость, Шерлок сграбастал его за воротник несвежей рубашки и принялся методично наносить удар за ударом, превращая лицо в кровавое месиво, и остановился только с приездом полиции.

***

— Я верну тебе деньги за залог, — глухо пообещал Шерлок, кутаясь в пальто.

Лестрейд устало вздохнул, взглянув на вызволенного исключительно его собственными усилиями детектива — тот просидел в камере одного из участков Брикстона целые сутки, а потом осел в кабинете Лестрейда, отказываясь идти домой или сделать звонок брату.

Инспектор Грегори Лестрейд впервые видел Холмса таким подавленным и совершенно опустошённым. Поникшим. С него словно слетела вся спесь — детектив не проронил ни слова в сторону Донован, которая вывела его из камеры, пока Грег самолично улаживал этот вопрос.

Грегори также догадывался, что Шерлок вряд ли опустился бы до драки в публичном месте, не случись у него что-то серьёзное, но расспросами не доставал — всё равно Шерлок ничего не скажет, как ни пытайся.

— Отправляйся домой, — посоветовал Грегори, протянув Холмсу стаканчик с кофе и энергетический батончик. Поговорим позже о том, зачем ты превратил лицо мистера Адамса в отбивную. Я уговорил сержанта Дрю написать, что это была самооборона, а Адамс всё равно ничего пока не скажет, — Грег усехнулся, — у него сломана челюсть, зато его давно собирались привлечь за сутенёрство.

Шерлок торопливо откусил от батончика, запивая его невнятной кофейной бурдой и признательно поглядывая на Лестрейда.

— У меня нет дома, — сказал Шерлок. — Я ещё не нашёл новую квартиру. Найду недорогой отель, в котором принимают к оплате кредитки, и переночую там.

— А разве Майкрофт не пришлёт за тобой машину? — поинтересовался Лестрейд. — Он наверняка волнуется за тебя.

Шерлок резко вскинул голову, буквально прожигая инспектора взглядом.

— О. Ты имел честь познакомиться с моим дорогим братцем? — Грегори изумлённо уставился на детектива, в глазах которого полыхала плохо скрываемая ярость, едва ли не ненависть.

— Довелось пересечься однажды, – кивнул Грег. — Я даже не знал, что у тебя есть брат. Думал, ты плод генной инженерии или пришелец, к примеру, — попытался разрядить он обстановку, но Шерлок был мрачнее тучи. — Майкрофт сказал, что хочет защитить тебя.

— Одиночество меня защищает, это всё, что у меня осталось, — пафосно фыркнул детектив. — Я завтра же найду себе квартиру.

— Да брось ты, — устало протянул Грегори и выбрался из-за рабочего стола. Сняв с вешалки плащ и хлопнув по плечу незадачливого правонарушителя, он скомандовал: — Вставай давай, переночуешь у меня на диване.

***

Майкрофт Холмс достал телефон, на который пришло короткое сообщение:

«Мои вещи пришли на Бейкер-стрит 221б».

Старший вскинул брови, но отдал приказ своей помощнице, ещё не зная, что в этот момент его брат ввязывается в новую авантюру:

— Афганистан или Ирак?

========== Глава 8. Франция 1791 год ==========

Младший сидел, привалившись плечом к влажной стене — на его коленях покоилась перевёрнутая жестяная миска, на которую он положил выпрошенный у охраны кусок желтоватой бумаги. Бранясь сквозь зубы на негодное перо, оставляющее кляксы в самых неожиданных местах выводимых строк, он торопливо писал, повернувшись так, чтобы мутный свет из-за решётки падал на лист:

«Гражданин,

Несколько дней тому назад я имел честь писать вам, прося, чтобы меня и моего друга освободили или дали возможность лицом к лицу встретиться с теми, кто нас обвиняет. Поскольку мне абсолютно неведома причина, по которой нас держат в тюрьме, и поскольку я и мой товарищ совершенно невиновны, я снова прошу вас об освобождении...»

Младший досадливо поморщился, вспоминая, как их бросили в тюрьму Консьержери: по доносу неизвестного, его самого и его друга — медика Пьера Монестье — сначала затащили в полицейский участок, обвиняя в заговоре жирондистов, а затем долго везли в тряской зарешеченной карете с каким-то убийцей.

Машинально дёргая себя за едва отрастающую чёлку, он вспомнил, как их заставили «пройти дезинфекцию» — окунуться в лохань с явно загнившей водой, которую не меняли больше месяца. На это Младший отреагировал бурным возмущением и категорическим отказом, за что его насильно окунули в грязную воду, крепко удерживая за руки и ноги. Потом их коротко остригли и переодели в серую тюремную одежду, заперев в крохотную камеру с единственным окном и шаткой кроватью.

Дни, проведённые за решёткой, превратились в недели, и если Младший не оставлял надежды, подавая одно прошение за другим, то Пьер медленно сдавался, погружаясь в уныние.

Всё чаще Младший внимательно всматривался в измождённое лицо своего друга, тщетно пытаясь отыскать там черты прежнего Пьера — некогда жизнерадостный друг выцветал, как, бывает, выгорает книжный лист на солнце, чей опаляющий жар оставляет лишь очертания нечитаемых букв, а бумагу делает хрупкой и ломкой. Его прекрасные белокурые кудри тоже остригли, и теперь вместо них торчали неровные бесцветные пряди, а лицо заросло неопрятной светлой щетиной, придававшей другу особенно болезненный вид.