Дарио Фо - Несчастный случай?

СУМАСШЕДШИЙ. Что вы, синьор комиссар!.. Вы просто не знаете итальянской грамматики… Хотите, могу дать несколько уроков… Я недорого с вас возьму… Я даже посоветовал бы прямо сейчас и начать занятия, с места в карьер… Вам многое надо выучить… Назовите-ка местоимения места и времени!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Прекратите валять дурака! Я начинаю думать, вы и в самом деле страдаете этой вашей гистриономанией, изображаете тут передо мной сумасшедшего… А на самом деле здоровее меня, готов поспорить!

СУМАСШЕДШИЙ. Не уверен. Хотя, конечно, ваша профессия приводит к серьезным психическим издержкам… Но покажите-ка мне ваш глаз! (Опускает большим пальцем веко комиссару).

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Хватит! Кому я говорю! Кончим мы, наконец, этот допрос или нет?

СУМАСШЕДШИЙ. Хотите, могу напечатать вам его на машинке. У меня диплом профессионала: сорок пять ударов в минуту…

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Сидите спокойно, а не то велю одеть наручники?

СУМАСШЕДШИЙ. Не имеете права! Или смирительную рубашку или ничего. Я — сумасшедший, и если оденете на меня наручники, вступит в силу статья 122 Уголовного кодекса: «Тот, кто для задержания душевнобольного применит при исполнении служебных обязанностей не медицинские методы или во всяком случае не психиатрические инструменты и тем самым вызовет обострение болезни, подвергается наказанию сроком от пяти до пятнадцати лет, а также лишается пенсии и чинов».

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Я вижу, вы и в законах поднаторели!

СУМАСШЕДШИЙ. В законах… О, все знаю! Вот уже двадцать лет как я изучаю законы!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Так что же тебе, выходит, триста лет, что ли? Где же ты изучал законы!

СУМАСШЕДШИЙ. В сумасшедшем доме! Вы бы знали, как там хорошо учиться! У нас был там один секретарь суда, параноик, он-то и давал мне уроки. Какая голова! Я знаю все: римское право, современное право, государственное, церковное… кодекс Юстиниана… фридериканский… лонгобардский, ортодоксально — греческий… Все, какие существуют на свете! Можете проэкзаменовать меня!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Мне некогда… Вот еще! Здесь однако, в твоей биографии, не отмечено, что ты был судьей… и тем более адвокатом?!

СУМАСШЕДШИЙ. Э, нет, никогда бы не стал заниматься адвокатурой. Не люблю защищать, это пассивное искусство. Мне больше нравится судить… осуждать… подавлять… преследовать! Я один из ваших людей… дорогой комиссар! Давайте будем на «ты»!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Эй, полегче на поворотах, психопат!.. И вообще перестань валять дурака…

СУМАСШЕДШИЙ. Будем считать, что я ничего не говорил…

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Ну, так выдавал ты себя за судью или нет?

СУМАСШЕДШИЙ. Еще нет, к сожалению, у меня не было случая! Ах, с каким бы удовольствием я это сделал! Судья — лучшая из профессий! Во-первых, судьи почти никогда не уходят на пенсию… Возьмите любого работягу. В пятьдесят пять — шестьдесят лет его уже вышвыривают за ворота, потому что он стал хуже работать — медленнее, не такая реакция… А для судьи, напротив, в эти годы начинается самый пик карьеры. Для рабочего на конвейере или у станка после пятидесяти уже все кончено. Из-за него остановки, несчастные случаи — вышвырнуть! У шахтеров в пятьдесят — пятьдесят пять лет уже силикоз… выгнать, уволить, да побыстрее, нечего ждать пенсионного возраста… То же самое и с банковским служащим… Как только начинает делать описки в счетах, забывать фамилии клиентов, названия фирм, тарифы, ему сразу же — отправляйся, братец, домой… освободи место… ты стар… поглупел!.. А для судей, извините, пожалуйста — для судей все иначе. Чем они старее и глупее, тем больше их хвалят, на более выгодные посты назначают, и более важные дела поручают… самые громкие! И ты видишь этих картонных старичков, еле держащихся на ногах, совсем дряхлых, с лицами, похожими на сморчки, увешанных золотыми цепями, в горностаевых мантиях, видишь эту толпу фигурок, похожих на те, что выпекают венецианские булочники… Носят две пары очков на цепочках, чтобы не дай Бог не потерялись… Ведь они постоянно забывают, куда кладут их. Так вот эти хлюпики обладают властью в один миг уничтожить человека или спасти его от тюрьмы… Выносят приговор «Отправить на каторгу» с такой же легкостью, с какой иной говорит: «Да, завтра, наверное, ожидается дождь…» Пятьдесят лет тюрьмы тебе… Тридцать тебе… Тебе только двадцать, потому что ты мне симпатичен! Указывают, предписывают законы, выносят приговоры, повелевают… И они же при этом святые! К тому же не следует забывать, что у нас есть и такое преступление, как оскорбление суда. Попробуй только дурно отозваться о магистратуре… У нас да еще в Саудовской Аравии! Да-а… Судья — это профессия! Это фигура! Ох, я что угодно отдал бы, только бы хоть раз в жизни сыграть этот персонаж… Кассационный судья высшего класса… «О, Ваша честь… Будьте любезны… Пройдите… Встать! Суд идет!»

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Слушай, может, ты кончишь наконец эту болтовню? У меня уже уши болят от тебя! Хватит! Сиди и помалкивай! (Толкает его к стулу).

СУМАСШЕДЩИЙ (истерически смеясь). Эй, руки прочь, а то укушу!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Кого укусишь?

СУМАСШЕДШИЙ. Тебя! Кого же еще! Укушу за горло, до самой глотки доберусь… ням-ням… А будешь драться, так на то есть статья 122-бис: провокация и насилие во вред беззащитному больному, не отвечающему за свои поступки. От шести до девяти лет с потерей пенсии!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Сиди, а то у меня кончится терпение! (Агенту). А ты чего стоишь там, как истукан! Посади его на стул!

АГЕНТ. Да, но он кусается!

СУМАСШЕДШИЙ. Конечно, кусаюсь! Гррр… Гррр… И предупреждаю, я — заразный! Меня покусала бешеная собака… злющая дворняга… Откусила мне пол — ягодицы. Сама сдохла, а я вылечился. Вылечился, но еще заразный. (Издает дикие вопли).

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Черт подери! Только заразного психа нам тут не хватало! Короче, дашь ты мне наконец провести допрос или нет? Ну, будь молодцом! И я сразу же отпущу тебя… Обещаю!..

СУМАСШЕДШИЙ. Нет, не гоните меня, синьор комиссар! Мне хорошо тут у вас… в полиции. Тут я чувствую себя под защитой. А на улице столько опасностей… Люди злые, гоняют на машинах, ревут сирены, тормозят перед самым носом… Устраивают забастовки! В автобусах и в метро двери внезапно закрываются… Хорошо, если синяком отделаешься… Оставьте меня здесь… Я помогу вам допрашивать задержанных… и бунтарей. Я умею ставить классные фингалы…

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Короче, хватит! Ты мне до смерти надоел!

СУМАСШЕДШИЙ. Синьор комиссар, оставьте меня здесь или я выброшусь из окна… На каком мы этаже? На четвертом?.. Годится. Брошусь! Брошусь, а когда окажусь на асфальте, стану долго хрипеть в предсмертной агонии… Буду долго умирать, буду долго хрипеть… Тут сбегутся журналисты, и я скажу им сквозь страшный хрип, что это вы выбросили меня из окна! Смотрите, бросаюсь!