Теннесси Уильямс - Не могу представить, что будет завтра

Он. Я, гм…

Она. Гм — что?

Он. Давай, а?..

Она. Давай — что?

Он. Сегодня ты…

Она. Сегодня я — что?

Он… похоже, ты…

Она. Что?

Он… не вполне…

Она… не вполне — что?..

Он… не вполне, не вполне… ( Вскакивает с тихим замученным воплем. )

Она. Да. Я знаю, знаю… Хочу тебе одну историю рассказать. ( Рассказывая, пьет воду из стакана. ) Об одном маленьком человечке. Хорошо? Почему бы тебе не сесть?

Он садится к столу.

Человечек пришел к дому Смерти, и швейцар в ливрее спрашивает его, по какому делу. Человечек говорит, что хочет смерти. Швейцар отвечает: не очень-то скромный заказ для такой скромной персоны, как вы. Человечек говорит: я знаю, но это вот то, чего я хочу. Швейцар говорит: покажите мне ваши документы. У человечка было с собой только свидетельство о рождении. Глядя на дату, швейцар ворчит: рановато, молодой человек. Спускайтесь-ка назад и приходите лет через двадцать. Человечек расплакался: если вы меня не пустите, я буду двадцать лет ждать у ворот, я не могу вернуться. У меня там никого нет. Вечером не к кому зайти, не с кем поговорить, не с кем в карты сыграть, нет никого, никого. Швейцар повернулся к нему спиной и ушел, и человечек, который боялся громко говорить, начал кричать. Для такого маленького человечка он кричал громко. Смерть услышала его, и сама вышла узнать, что за шум. Швейцар говорит: вон человечек пришел на двадцать лет раньше срока и не хочет назад уходить, под гору. Смерть сказала: ну, я понимаю, однако при некоторых обстоятельствах, особенно когда они кричат как оглашенные у ворот, можно пустить до срока, так что впусти его, все, что угодно, только бы лишь прекратить этот базар. Ну? Что ты думаешь об этой истории?.. Ты не ел ничего, да? Ты должен на обратном пути остановиться в драгсторе, присесть к фонтанчику с газировкой и заказать что-нибудь. Они там подают разные вещи. это вообще популярное место. Ты можешь даже завязать там знакомство с кем-нибудь. Я, когда хожу туда со своими рецептами, всегда вижу нескольких едоков возле фонтанчика с газировкой. Я слышала, как они друг с другом разговаривали. похоже, они знакомы друг с другом. Гораздо легче познакомиться, когда сидишь за стойкой у фонтанчика с газировкой, чем в ресторане за столом, потому что так ты сидишь среди людей, а за ресторанным столиком — отдельно. я думаю, что для тебя очень важно завязать какие-нибудь новые знакомства. Не исключено, что я когда-нибудь не услышу, как ты стучишься. Я могу быть наверху и не захочу спускаться, а может, не смогу спуститься к дверям, когда ты постучишься… ( Закрывает глаза и стискивает зубы в спазме боли. )… и в этом случае… возможно… в конечном счете… тебе следует завести другие знакомства, чтобы было куда… в том случае, если это случится…

Он. Тебе, кажется, все еще больно, да?

Она. Пока я есть, это моя боль, не твоя, у меня есть право не обсуждать ее. Эта привилегия за мной. А все-таки попробуй зайти сегодня в драгстор и не сиди там с кислой рожей, входи легко, свободно и садись с кем-нибудь, легким, общительным — экстравертом. Скажи что-нибудь первым, не жди, что они первыми заговорят, они могут ведь и не заговорить. Сядь у фонтана, возьми молочный коктейль и говори, высказывайся, открывай свой рот, даже если ты только хочешь сказать, что слышал сегодня, как старая сова на пальме подражает твоему голосу. Конечно, они тебе не поверят, но это может привести к интересной беседе.

Он. Значит, ты полагаешь, что…

Она. Я полагаю, что в жизни должны быть перемены.

Он. Перемены не должны быть внезапными.

Она. их легче принять, если ты себя к ним подготовил. ( Садится прямо. ) Ну, я все-таки иду наверх, что касается тебя, то не забудь мой совет и заведи новые знакомства. Не обязательно у фонтанчика с газировкой, можно и в баре. Поговори с кем-нибудь. Впрочем, тебе советовать — просто время тратить попусту.

Он. Знакомый — это не друг.

Она. А кто друг? Давай сделай это. И поешь что-нибудь в драгсторе на обратном пути.

Он. Помочь тебе подняться до того, как я?..

Она. Нет. Я сначала вскарабкаюсь на площадку, потом там отдохну немного и тогда уж дальше. Там, на площадке, есть довольно удобный стул, и я на нем отдохну. пока не смогу пройти выше. ( Поднимается на три-четыре ступеньки до площадки и стула. ) Вот, здесь я могу отдохнуть немного.

Он. Я подожду, пока ты не дойдешь до спальни. Потом уж свалю.

Она. Нет, не жди. Сваливай сейчас. Я люблю поговорить сама с собой перед сном.

Он. Ты не должна спать на площадке, тебе нельзя спать на лестнице.

Она. Я буду делать то, что мне нравится.

Он. Прости, я… не хотел тебе говорить, что ты…

Она. Давай сваливай. Накинь задвижку.

Он. Задвижка внутри.

Она. О… да. Ты прав. Да, мне придется сделать это самой.

Он. Не думаю, что ты должна тут оставаться одна по ночам.

Она. Это твое мнение, а не мое. Спокойной ночи, иди уж, вечер и так был тяжкий.

Он. Прости, я… мне кажется, ты полностью охладела ко мне…

Она. Это неправда. Я бы не впустила тебя сегодня, если бы уже не любила. Увы, мы ушли в разные стороны.

Он. Можно мне остаться на софе?

Она. Нет, нет, прости, нет. Ты должен уйти.

Он. Ты… ты…

Она. Что — я?

Он… моя жизнь, вся моя жизнь, больше нет ничего. Я лягу в больницу, потом вернусь в школу, я буду…

Она. Не мучай меня так.

Он. Пожалуйста! Разреши мне остаться на софе!

Она. Нет!

Он. Но…

Она. Я сказала — нет! Открывай дверь, уходи!

Он. А завтра, когда я вернусь, ты…

Она. Что?

Он. Впустишь меня?

Она. Если сейчас уйдешь, впущу, но если…

Он. Ухожу. ( Открывает дверь. ) Какой воздух… какое небо…

Она. Какие они?

Он. Необычно светлая ночь…

Она. Петухи будут кричать всю ночь, думая, что уже рассвет. Спокойной ночи. Желаю тебе хорошей прогулки. Может быть, белые журавли будут еще на той лужайке. Хорошо отдохни и никогда не сомневайся, что ты мне дорог.

Он молча закрывает дверь изнутри и возвращается к софе.

( Самой себе. ) Ушел… одной лучше. Как тяжело, ведь у него нет никого, кроме меня, и у меня никого, кроме него, и все же в Стране дракона ты оставляешь лучшего друга и идешь дальше в одиночку… О!.. Дверь!.. Надо спуститься и затворить, иначе уборщица утром заявится. Вставай, ну вставай, я сказала, вставай!