Уинстон Грэм - Уорлегган

— О чем это ты?

Она медлила, не решаясь броситься в открывшуюся пропасть, но вдруг поняла, совершенно неожиданно, что это решающая проверка.

— Раз уж мы об этом заговорили, я должна кое в чем признаться. Я часто думала, что мне следует это сделать, но раз я стала тебе безразлична, это казалось уже не важным. Но теперь, если ты сказал правду, если ты и впрямь так считаешь...

— Конечно же, это правда.

— Тогда я должна сказать, прежде чем мы двинемся дальше, что во время посещения Бодруганов у меня была интрижка... Хотя она и закончилась не так, как твоя. Я поехала... Сам знаешь, в каком настроении я поехала на тот бал. После твоей встречи с Элизабет прошло всего четыре дня. Я страстно желала отомстить единственным путем, что был мне доступен. И когда дошло до дела, там как раз представилась возможность. Там был Малкольм МакНил.

— МакНил? — сказал Росс, — Тот...

— Да. Мы флиртовали весь вечер, а после он пришел ко мне в комнату.

Росс взглянул на нее.

— Не вини его, потому что я практически сама его пригласила. Но когда он пришел и стал ко мне приставать, то показался мне куда менее привлекательным, чем я могла бы вынести. Не знаю, какие качества привлекли меня в тебе, но знаю, какие качества ты во мне воспитал. Так что в конечном счете у нас ничего не вышло. Встреча закончилась не так радостно, как твоя с Элизабет. Он был очень зол.

— Бог мой, неудивительно!

— Вот видишь! Ты встал на сторону мужчины, так же как я — на сторону Элизабет...

— Нет! Пусть мне только попадется эта распутная свинья...

— Несправедливо ополчаться на него. Ты должен злиться на меня, если кто и...

Росс встал и медленно прошелся по комнате. Он постоял, сцепив руки за спиной, глядя на корешки книг на полке, но не разбирая ни одной буквы, а через некоторое время произнес:

— Не понимаю. Что между вами произошло? У тебя были к нему чувства?

— В свое время я считала, что кое-какие были, но не сейчас.

— Кое-какие, — эмоции вывели Росса из равновесия, — и ты позволила ему своевольничать в твоей комнате, с тобой...

— Ты представляешь, что я тогда чувствовала? Ты только что бросил меня ради Элизабет.

— И поэтому ты кинулась в объятья первого встречного.

— Не первого, Росс. Как минимум, четвертого.

Их взгляды встретились. Воцарилась гнетущая тишина.

— Боже ты мой, думаешь, я буду в восторге от твоей откровенности, когда прошло уже столько времени? — уныло произнес Росс.

— Может, мне и не стоило рассказывать, но не желаю тебя обманывать. Если мы хотим, чтобы между нами снова что-то возникло...

— Честность... Как далеко... как далеко вы с ним зашли?

— Не особо.

— Что ж, мне следует думать, что нет!

— Почему же, Росс? Что, женщине непозволительно вести себя так же, как ведут себя мужчины?

Он не стал потворствовать нарастающей злости.

— Что ж, я, конечно, не в восторге от такого отношения, что тогда, что сейчас! Я не горжусь своим визитом к Элизабет. Но это произошло в результате привязанности, длившейся с моей стороны больше десяти лет. Это не какая-то дешевая интрижка, подстегнутая вином, ради пошлого удовольствия между обедом и ужином!

— А Маргарет Воспер?

Демельзы ощущала, как колотится сердце и не хватает воздуха.

— Маргарет Воспер?

— Да. Эта особа тоже посетила бал. У тебя и к ней глубокая десятилетняя привязанность?

Росс едва её не ударил.

— Я провел с Маргарет лишь одну ночь, еще до того, как я встретил тебя. Думаю, тебе тогда было еще двенадцать. Я не мог хранить тебе верность, пока тебя еще кутали в пеленки, и не собираюсь начинать! Можешь придумать другое оправдание тому, что дала вояке доступ к своему телу?

— Как раз этого я не делала, Росс, и ты бы это понял, если бы выслушал, вместо того чтобы кипеть и сердиться. Я не смогла. Я поняла, что ничего к нему не испытываю. Не знаю, даст ли это тебе какое-то удовлетворение. Он его не получил.

— Откуда же мне знать, какое удовлетворение он получил?

— Росс... — Демельза уставилась на него невидящим взглядом, — что ты говоришь! После того, что ты сам рассказал... Ты думаешь...

Больше она не могла сказать ни слова.

— Откуда же мне знать подробности?

На пару секунд повисла мертвая тишина.

— Конечно, — сказала она, — откуда тебе знать...

И выбежала из комнаты.

Демельза бросилась наверх, дрожа не то от гнева, не то от боли. Вытащила из шкафа саквояж, с которым ездила в Уэрри-хаус. Покидала туда какие-то вещи. Совсем немного. Платье, туфли, несколько монет. Демельза стала сдирать с себя платье, дергая за крючки, разрывая кружево. Переоделась в дорожное. Сапоги, шляпка, хлыст. Всё это заняло слишком много времени. Слезы капали на руки. Она глотала ртом воздух, словно во всем мире его больше не осталось. В кроватке заворочался Джереми. Придется его покинуть. Позже она за ним пришлет. Нельзя его будить и тащить куда-то в ночь.

Вечер закончился кошмарно. Дуайт и Кэролайн примирились. А они — почти. Так хорошо всё началось. Вряд ли Росс стал бы говорить что-то еще. Но вот ведь понадобилось ей добиться признания вины! Нужно же было упомянуть МакНила! МакНила! Проверка, которая в результате ударила по ней самой. Демельза оглядела свою комнату, где жила с тех пор, как они поженились. Всё кончено. Только не здесь. Конец всему. Ничего не выйдет.

Она надела шляпку, приколола ее, но не смогла найти перчатки. Ничего, обойдется без них. Схватила саквояж. Шейную косынку. Нужно уйти побыстрее, иначе шум разбудит Джереми.

В коридор и вниз по лестнице. Росс. В дверях гостиной.

— Куда ты идешь?

Демельза уставилась на него горящими, как фонари, глазами, открыла входную дверь и вышла. Спотыкаясь, обогнула дом и оказалась во дворе, у конюшни. Придется взять Брюнетку, других верховых лошадей у них нет. Гимлетт оставил в конюшне фонарь. Демельза споткнулась и выронила саквояж, чуть не упала и бросилась к седлам. Вот ее седло. Брюнетка заржала. Демельза поднесла седло к кобыле и перекинула через спину.

Она много раз седлала лошадей, но теперь пальцы блуждали, где попало. Подпруга выскальзывала из рук. Брюнетка волновалась, чуяла спешку, это ее пугало. Другие лошади сгрудились в кучу и заржали, вспорхнула потревоженная летучая мышь и тщетно билась о балки потолка. Седьмое Рождество их брака. Что там написала Верити? Они все совершили ошибки.

Послышались шаги.

— Куда ты собралась? — спросил Росс.

Демельза не оглянулась, лишь отчаянно возилась с подпругой, которая перекрутилась и теперь не отстегивалась.

— Демельза.

— Я ухожу, — ответила она. — Как еще я могу поступить после...

— Ты уходишь к МакНилу?

— Разумеется, нет.

Он шагнул в конюшню. Наконец-то она распутала шлейку, но когда стала затягивать, седло съехало набок.