Уинстон Грэм - Уорлегган

Что-то в выражении его лица послужило для Демельзы намеком на то, что сейчас последует. Она отложила шитье.

И Росс рассказал ей обо всем.

— Иногда, — закончил он, — чувствуешь себя обязанным. Независимо от того, так ли это в действительности, это кажется вопросом чести, а потом им и становится. Я уговорил Фрэнсиса вложить деньги в шахту. Теперь он мертв, а Элизабет и Джеффри Чарльз одиноки и без гроша. Хоть я и слабая защита для тебя и Джереми, но все же я жив и здоров и постоянно делаю, что в моих силах, все-таки заслоняю от ветра. Элизабет не имеет даже этого. С этими деньгами они могут многое, переживут первые тяжелые годы.

— Да. Я понимаю.

— До Рождества я, разумеется, не был в состоянии кому-либо помочь. Но мой неизвестный друг дал мне возможность дышать. И подарил идею, что я мог бы последовать его примеру. Мысль была поспешной, но я должен был, ради спасения собственной души, избавиться от ноши и обязательств. Конечно, тогда я рассчитывал, что еще несколько лет будут поступать деньги от Тренкрома.

Демельза молчала. Она разорвала хлопковую нить и уставилась на нее с прищуром.

— С деньгами Тренкрома, — сказал Росс, — мы могли позволить себе потратить этот капитал. Без них у нас снова затруднения или скоро возникнут. К счастью, впереди еще девять месяцев года. Но я сожалению о своей щедрости, как, к несчастью, наверняка и ты.

Демельза снова продела нить в иголку.

— Ты винишь меня? — спросил Росс.

— Разумеется, нет. Уж точно не из-за себя. Но я не столь уверена насчет Джереми. Но что сделано, то сделано, что толку это обсуждать, — она задумалась, откинув темные волосы со лба, словно неприятную мысль, — ты считаешь, что Элизабет в таком тяжелом положении?

— Думаю, да. А что?

— Что ж, я слышала, что ей оказывает внимание Джордж Уорлегган.

— Не сомневаюсь, что он так бы и поступил, если бы Элизабет позволила. Но она не позволит. Кто тебе это сказал?

— Сэр Хью Бодруган.

— Он снова здесь побывал?

— Да, заходил как-то днем на прошлой неделе. Просто проезжал мимо, так он сказал.

— Ты мне не говорила.

— Забыла. Он приглашал нас на охоту на прошлой неделе. Я ответила, что у нас другие обязательства, потому что знала, что ты не поедешь.

Росс наклонился, чтобы зажечь трубку, но та никак не разгоралась, и он высыпал табак и начал набивать трубку новым. Теперь Росс уж точно не стал бы журить жену за то, что кто-то ей увлечен, а она позабыла сказать о посетителе. Но возможно, он ощутил приступ раздражения не из-за визита сэра Хью, а из-за его слов.

— Задолго до смерти Фрэнсиса Джордж Уорлегган мечтал вбить между нами клин, и самый простой путь для этого оказался в дружбе с ними. Как только он в этом преуспел, и я, и Фрэнсис пострадали. Пытаясь теперь помочь Элизабет, Уорлегган просто продолжает ту же тактику. Хотя это и не было моей целью, когда я отдал ей деньги, они, тем не менее, укрепят ее против Джорджа.

— Да, — согласилась Демельза и занялась шитьем.

Двадцатого марта, во вторник, капитан Хеншоу заглянул к Россу в библиотеку, где тот работал. На его лице было особенное выражение, с собой он принес небольшой мешочек и опустил его на пол, снял шляпу и вытер лоб.

— Что, жарко? — спросил Росс. — Скоро замерзнете. Из-под двери уже с января дует, все никак не починим. Что это, остатки нашего угля?

— Только что поднялся молодой Эллери и притащил этот мешок. Я подумал, вам следует на это взглянуть, сэр и высыпал содержимое мешка на пол. Там был с десяток кусков кварцита, не особо отличающегося от тех, что добыли за последний год. Хеншоу с любопытством поглядел на Росса, а тот на него.

— Поднимите их, — сказал Хеншоу.

Росс так и сделал, взвесил пару кусков в руке, положил их на стол и взял еще парочку. Очень тяжелые.

— Что это, свинец?

— Олово.

— В каких количествах?

— В хороших. Еще есть тонкая прослойка меди, как видите, и кремний. Это в главном стволе ниже шестидесяти саженей. Настоящий темный гранит.

— Вы спускались?

— Да. Они прошли сквозь гранит, как вы знаете, но вчера не заметили жилу, свернув к восточному ответвлению старой медной выработки, как мы решили. Там на двадцати саженях оказалось олово, но в недостаточном количестве, и меди еще меньше. Да вы и сами знаете, просто кот наплакал. И впервые показались признаки олова.

— Каков размер залежи?

— Судя по весу, руды достаточно. Жила более узкая, но тянется в ширину на шесть футов или больше, а глубины мы пока не знаем.

Росс снова сел и уставился на стол.

— Я как раз закрывал учетные книги шахты. В субботу настанет ее последний день. Нечестивцы с Уил-Радиант почти согласились на мою цену за насос. Я специально заставил их ждать два дня, но завтра пошлю им письмо с согласием.

— А это?

Росс поддел ногой кусок породы.

— Поскольку мы потратили полтора года и все деньги на поиски меди, вряд ли стоит ожидать, что меня порадует находка небольшого количества олова.

— Судя по тому, как это выглядит внизу, я бы сказал, что стоит подумать еще раз.

— Хотите, чтобы я спустился?

— Да. Мне бы хотелось.

— Кто нашел олово?

— Эллери и Грин.

— И решили, что обнаружили Эльдорадо?

— Они взбудоражены, как вы можете себе представить. После стольких тщетных усилий...

— В их глазах жила выглядит гораздо больше, чем на самом деле, да?

— Мне бы хотелось, чтобы вы сами увидели, прежде чем мы продолжим разговор, — осторожно предложил Хеншоу.

Росс встал и захлопнул учетную книгу. Они вышли и направились в долину. На солнце набежали низкие серые тучи, тонкий дымок от трубы на шахте смешивался с ними. Чуть дальше на запад прорехи в перемещающейся завесе приоткрыли небо, синее с оттенком бледно-зеленого. Стоял тихий день, но северный холодный ветер портил безмятежность. Деревья в долине были еще черны, как в разгар зимы.

Всю дорогу они молчали. Поравнявшись с шахтой, Росс поднял взгляд на медленно раскачивающийся рычаг с противовесом. Тревисик сказал, что механизм прослужит пятьдесят лет, и наверняка не обманывал, представилась бы только возможность. Росс видел, что Хеншоу явно заинтересовался находкой, но сам он испытал уже столько горьких разочарований, и потому не позволял себе надеяться, что сейчас будет по-другому. Разве что они и впрямь наткнулись на оловянную залежь, не требующую дальнейших вложений и с перспективой быстрой окупаемости уже сделанных, нет никакого смысла оставлять шахту открытой.

В любом случае, олово обычно приносит меньше прибыли, чем медь, руду дороже обрабатывать на поверхности. До того как в семнадцатом столетии заработал Грамблер, в округе были и другие оловянные шахты. И до сих пор некоторые, выходящие на поверхность, работали, несколько человек с трудом добывали себе на пропитание, но Росс никогда всерьез не рассматривал возможность добывать олово в значительных количествах. Оловянная промышленность по-прежнему пребывала в плохом состоянии. Никто не стал бы вкладывать деньги в истощенную медную шахту на основании нескольких образцов породы.