Дмитрий Липскеров - Река на асфальте

Ричард. Ну, хочешь, чаю попьем?

Канифоль. Чаю?.. Ну, давай чаю.

Ричард зажигает под чайником газ.

Я крепкий люблю. (Подходит к зеркалу, берет со столика флакон лака.) Эй, как тебя там?.. Слушай, мы даже с тобой не познакомились как следует!

Ричард. В смысле?

Канифоль. Мы имени друг друга не знаем.

Ричард. Меня зовут Ричард.

Канифоль. Слушай, Ричард, можно я покрашу ногти?.. Я думаю, твоя мама не обидится?

Ричард. Не обидится, пожалуйста, крась.

Канифоль. А смывка есть?

Ричард. Не понял.

Канифоль. Ну, ацетон, чтобы старый лак смывать.

Ричард. А… Наверное, там же должен быть.

Канифоль (перебирая флаконы) . Это не то, это не он, не то… (Нюхает один из флаконов.) Он…

Ричард. Я всегда сидел рядом с матерью, когда она ногти красила… Люблю запах ацетона и лака.

Канифоль. Ну садись рядом.

Ричард. Чайник кипит. (Идет, выключает газ. Достает чашки, ставит их на стол.) А твое имя как?

Канифоль (сосредоточившись на покраске ногтей) . Зови меня просто Канифоль.

Ричард. Редкое имя.

Канифоль. Это не имя, а прозвище. Черт!.. Не отвлекай меня… Я покрашу два раза?

Ричард (достает печенье) . Крась… А почему Канифоль?

Канифоль. А я в детстве в радиокружок ходила. Мне нравилось, как под паяльником канифоль плавится… Сколько я ее тогда извела… Пропасть!.. А еще я, когда влюбляюсь, словно канифоль, плавлюсь от любви.

Ричард. Давай чай пить.

Канифоль. Сейчас, ногти просохнут… (Садится за стол, помахивая руками.)

Ричард. Тебе сколько сахару класть?

Канифоль. Я без сахара пью.

Ричард. У меня из сладкого только печенье.

Канифоль. А… Я сладкое не очень…

Ричард. Может, ты есть хочешь?

Канифоль. Есть?.. Пожалуй, что хочу.

Ричард (открывает холодильник) . А ты часто влюбляешься?

Канифоль. Через день.

Ричард. Шпроты будешь? Могу и яичницу поджарить.

Канифоль. Давай яичницу.

Ричард. А я еще ни разу.

Канифоль. Чего?

Ричард. Ну, не влюблялся… Тебе из скольких яиц?

Канифоль. Из двух… А я нет, как красивого увижу — так сразу по уши.

Ричард (ставит на плиту сковороду, разбивает яйца) . Ты пока чай пей, а то остынет.

Канифоль. Ага… Неужели ни разу за всю жизнь не влюбился?

Ричард. Ни разу.

Канифоль. А тебе сколько лет?

Ричард. Через месяц семнадцать. В этом году школу кончаю.

Канифоль. Снимай сковородку.

Ричард. Еще не дожарилась.

Канифоль. Снимай, я люблю с соплями.

Ричард выключает газ, вываливает яичницу на тарелку.

Первый раз я влюбилась во втором классе и ушла к нему жить.

Ричард. Как это? (Ставит перед Канифолью тарелку.)

Канифоль. Собрала игрушки и была такова.

Ричард. А твои родители?

Канифоль. А чего родители… Мать не знала, куда я делась, а его родителям я не признавалась, где живу, вот им и пришлось оставить меня ночевать. На следующий день они узнали у учительницы, чья я, и водворили под родную крышу. Ох, и выпорола меня тогда мать!

Ричард. А потом что?

Канифоль. Все! На том и кончилась моя семейная жизнь… Вот только я не могу понять, что там на картинах нарисовано… Квадраты какие-то…

Ричард. Это направление такое, абстракционизм называется.

Канифоль. Вот когда лицо нарисовано, я понимаю. (Показывает рукой на картину.) Как на той.

Ричард. Это мой отец. Автопортрет.

Канифоль. Видишь, я отгадала, что он темненький.

Пауза.

Ричард. А почему ты меня вчера на танцах пригласила? Тебе же красивые нравятся.

Канифоль. А кто тебе сказал, что ты некрасивый?

Ричард. Мне всегда так казалось.

Канифоль. А мне надоели красивые… Но ты симпатичный… А как ты попал на нашу дискотеку?

Ричард. Проходил мимо техникума, услышал музыку и зашел.

Канифоль. А ты знаешь, что наши ребята хотели тебя побить?

Ричард. За что?

Канифоль. Я самой красивой в техникуме считаюсь.

Ричард. Правда?

Канифоль. У меня очень красивый разрез глаз и чувственный рот, так все говорят. И вообще, у меня фигура стройная. А?.. Ой, прямо на платье капнула… (Встает.)

Ричард. Ты солью посыпь.

Канифоль. Ага. (Посыпает пятно солью, выпрямляется.) Ну как, стройная у меня фигура?

Ричард пожимает плечами.

У тебя — что, глаз нет? Бедра не узкие и не широкие. (Показывает на грудь.) И здесь все в порядке… А ты все время со мной танцевал… А знаешь, как они жестоко бьют? Ногами, по всем местам. Это я тебя спасла.

Ричард. Зачем?

Канифоль. Ты что, дурак? В больнице бы сейчас лежал.

Ричард. Ты знаешь, меня никогда не били.

Канифоль. Ты такой сильный?

Ричард (улыбаясь) . Да нет. Я вообще никогда не дрался.

Канифоль. Как? Ни разу за всю жизнь?

Ричард. Ни разу. А что, это плохо?

Канифоль (убежденно) . Плохо.

Ричард. Почему?

Канифоль. Потому что ты мужчина… А если твою девушку будут насиловать, то как ты ее спасешь?

Ричард. У меня нет девушки.

Канифоль. Ну вот меня ты пойдешь провожать, а из-за угла шпана, хвать меня — ив кусты… Что ты делать будешь?

Ричард. Не знаю, но что-нибудь сделаю.

Канифоль. Пока ты будешь раздумывать, меня уже изнасилуют, да и тебе голову пробьют… Обещай мне, что в ближайшее время ты подерешься!

Ричард. Обещаю.

Канифоль. Только не с салагой каким-нибудь, а так, чтобы по-настоящему.

Ричард. А если меня сильно изобьют?

Канифоль. В следующий раз крепче будешь!

Кончается музыка.

Переставь кассету.

Ричард. Хорошо. (Идет к магнитофону, переставляет кассету.)

Канифоль. Скучный ты какой-то… Вон я у тебя уже целый час, а мы ничего не делаем… Так и день пройдет.

Ричард включает магнитофон.

Ой! Это моя любимая! (Вскакивает, начинает кружиться под музыку.) Ты знаешь, я могу слушать ее десять раз подряд! (Спотыкается. Снимает туфли, кружится на ковре, не попадая в такт музыке. Но не замечает этого и продолжает самозабвенно танцевать.) Хорошо у меня получается?