Сюзан Чишти - Финтех

Десятилетия пренебрежения вышли боком. Во все более регулируемом и конкурентном мире на финансовые учреждения налагается обязанность понимания сложных контрактов с клиентами. Неспособность к такому пониманию приводит к катастрофе, которая произошла с Lehman Brothers and AIG. Если финансовый кризис и научил нас чему-то, так это тому, что у нас низкий уровень понимания большинства контрактов, которые мы заключаем. Компании попали в вихрь паники, они, не способные найти нужные документы, не понимают, какую важную информацию те содержат.

Надзорные органы были шокированы таким положением дел. Они ввели множество ограничений в области управления данными сделок, осуществляемых финансовыми фирмами. Например, 6 марта 2015 г. Европейская служба банковского надзора (EBA) опубликовала проект стандарта о минимальном наборе информации о финансовых контрактах, которая должна содержаться в записях фирмы в соответствии с требованиями Закона о восстановлении и оздоровлении банков (известном как «волеизъявительное» требование для систематически важных финансовых учреждений).

Несомненно, эти нормативные требования имеют обоснование: законные контракты являются воплощением того, как финансовые инструменты заявляют о себе через различные условия, положения и контрактные обязательства, принятые каждой стороной финансового контракта. Стабильность и нормальное функционирование финансовой системы основано на удовлетворительном управлении такими контрактными условиями. Тем не менее реальность такова, что многие юридические отделы и отделы делопроизводства не смогли угнаться за быстро растущими направлениями деятельности, которую они поддерживают. Ирония судьбы заключается в том, что это резко контрастирует с теми направлениями бизнеса, которые всецело использовали технические инновации, чтобы масштабироваться, в то время как юридические и общие отделы не воспользовались возможностью обеспечить себя инструментами, системами и утилитами, которые могли бы помочь им справиться с ростом.

Грустно думать о текущем положении дел в финансовой отрасли, когда планка правого регулирования значительно превосходит действия по оптимизации бизнеса. Планка особенно действенна в настоящее время и реализуется в огромных штрафах и санкциях, налагаемых на учреждения, многие из которых являются следствием неспособности отслеживать и управлять договорными обязательствами, а также результатом ограниченного мышления «слишком велик, чтобы рухнуть». Несмотря на это, такая планка доказала свою эффективность как инструмент принуждения использования финансовых технологий для устранения проблем путем создания системы и процессов хранения и управления юридическими документами и данными. Это задача, которая была бы гораздо менее сложной и требующей временных ресурсов, если бы правильные процессы были разработаны с самого начала, т. е. если бы отделы по работе с документами обрабатывали и хранили контракты и отслеживали ключевые условия, согласованные в контракте. Исправление этого после нескольких десятилетий пренебрежения включает другой подход благодаря огромному количеству законных контрактов. Вот здесь вступают в действие новейшие технологии.

Ажиотаж вокруг больших данных вызван тем, что они способны видеть и понимать отношения внутри неструктурированных и структурированных баз, над осмыслением которых мы до недавнего времени бились. Большие данные работают на огромном количестве информации и дополнительных исследованиях, а не на малом количестве данных и точности. Кто-то может поспорить, что проблема даже не так велика, чтобы использовать большие данные, но она, несомненно, достаточно велика, чтобы принудить юридические отделы более мобильно предотвращать беспорядок и неопределенность, принять на себя роль специалистов по обработке данных, чтобы найти связи в системе данных, и работать над этим, а не над тем, чтобы тщательно просматривать каждое слово в каждом контракте.

Изначально следует просто убедиться в том, что технология может использоваться. Документы на бумажных носителях, прошитые и хранящиеся в безопасности в хранилище, всегда требуют ручного труда для их получения и чтения. Имеющиеся контракты по этой причине переводятся в цифровой формат и хранятся финансовыми фирмами в электронной форме, чему способствуют оптическое распознавание знаков (ОРЗ) и другие соответствующие технологии, такие как ИРЗ (интеллектуальное распознавание знаков) и ИРС (интеллектуальное распознавание слов) для обработки некоторых случаев с рукописным, а не печатным текстом. Оцифровка также используется в таких областях, как устные контракты между трейдерами, когда при помощи программного обеспечения для распознавания голоса определяются ключевые условия устно согласованных контрактов и обеспечивается их совпадение с торговыми подтверждениями, генерируемыми финансовыми фирмами после этого, во избежание торговых споров.

Фаза перевода в цифровую форму не может не привнести таких трудностей, как слабо распознаваемые таблицы в документах. Это тем не менее просто решить путем составления проектов юридических документов с опорой на предшествующие документы и строго определенный словарь контрактов.

Использование даже некоторых алгоритмов классификации в электронных документах может помочь. Документы теперь переведены в цифровой формат, по ним можно проводить поиск, и юридический отдел уже получил возможность находить требуемые документы – задача, которую было трудно решить по причине низкого уровня классификации и оформления документов во время их подписания. Более того, посредством базового управления идентификаторами и привязки к другим источникам данных, таким как риски и клиентские системы статических данных, масштаб проблемы мог стать гораздо меньше и гораздо лучше поддаваться управлению посредством привязки документов к соответствующим торговым рискам и сосредоточения на действительных проблемах.

Поиск требуемых документов – это только начало пути. В то время как юристы все еще скептически настроены против идеи поиска в стиле Google, предоставляющего ценность, равную годам обучения и опыта, наверное, стоит вспомнить успех Deep Blue, компьютера для игры в шахматы, разработанного IBM, – первый пример искусственного интеллекта, который выиграл шахматный матч против действующего чемпиона мира, и совсем недавний пример – IBM Watson, выигравшего в «Своей игре!» у бывших победителей Брэда Руттера (Brad Rutter) и Кена Дженнингса (Ken Jennings).